Поздно вечером Вороны подъехали к границе Израненных пустынь. Небо было затянуто темными тучами, холодный ветер пригибал к земле редкую траву. Как и Селин, Вороны вышли к пустыням левее западного сторожевого поста на дороге Парве — Андерстоун. От поста до города было семь миль. Отсюда было видно, как ярко горят в ночном небе сигнальные огни на пирамиде. Но в отличие от зитескианской разведчицы, перед которой стояла задача узнать побольше о силе лордов-колдунов, Вороны не стали рассматривать город сквозь море палаток висминцев.

Фрон провел их через лес, окружающий Израненные пустыни. Теперь в Израненных пустынях действительно было пусто, лишь кое-где в ночи светились костры редких лагерей. Основные силы Висмина были сейчас возле Андерстоунского ущелья или на пути к нему.

Атмосфера вблизи города лордов-колдунов была пронизана вселяющим ужас торжеством. Оно медленно сочилось из земли, поднималось в воздух и пропитывало чувства. От него замирало сердце. Хирад не мог избавиться от ощущения, что они опоздали, но не хотел в это верить. Он не мог в это поверить, пока люди сражались и умирали, спасая землю, которую он любил. Он не мог поверить в это, пока были живы Вороны и войска Висмина шли уничтожать их города.

Еще через день бешеной скачки они были у цели. Устали все, но хуже всего было состояние Джандира.

— Ну, вот мы и добрались, — сказал Денсер. — Отсюда до пирамиды семь миль. Пустим лошадей галопом и скоро будем там.

Хирад не смог удержаться от улыбки.

— Мне бы очень хотелось, чтобы все было так просто, — сказал он. — Однако город охраняется воинами и шаманами, на площади полно служителей лордов-колдунов, а в гробнице тьма-тьмущая стражников.

— Ты вечно преувеличиваешь, — сказал Денсер. — Если серьезно, какая там оборона?

— Я только что ее описал, — ответил Хирад.

— Для одних Воронов это слишком много, — сказал Безымянный. — Даже если бы Джандир был здоров, наши шансы добраться до пирамиды и сотворить заклинание были бы мизерными.

— Как он? — спросил Денсер у Ирейн. Она подняла голову и протянула ему руку. Денсер помог ей подняться и обнял за талию. Вороны собрались вокруг Джандира. Эльф лежал без сознания после сеанса «Исцеляющего тепла». Ирейн вложила в это заклинание все свои силы. Фрон встал у изголовья Джандира, а Уилл присел рядом с другом и положил ему на лоб мокрое полотенце. Даже в сумерках можно было заметить смертельную бледность на лице эльфа. Огромные черные круги появились под глазами Джандира, а его губы утратили цвет.

— Плохо, — сказала Ирейн. — Очень плохо. Я почистила и соединила края раны. На этот раз мы с Фроном очень плотно примотали руку Джандира к телу, так что теперь он вряд ли сможет даже пошевелить ею. Заклинание соединило мышцы плеча и ускорило заживление, но скачка верхом губительна для него. Боюсь, после «Оцепенения чувств» Джандир не почувствовал, как началось заражение, и теперь у него поднялась температура. Я могу попробовать «Соединение тканей», но тогда у меня совсем не останется сил.

— Но он будет жить? — спросил Хирад.

— Будет до тех пор, пока не проскачет галопом семь миль до города и не бросится в пирамиду, чтобы встретиться там с пробуждающейся смертью. — Ирейн поджала губы.

Хирад ненадолго задумался.

— Ты сильно устал, Денсер?

— Очень сильно, — ответил маг. — Как и все остальные.

Хирад посмотрел на Илкара и Безымянного. Оба кивнули, соглашаясь с Денсером.

— Значит, решено, — сказал варвар. — Спасение Балии должно подождать до утра.

— А что будет утром? — спросил Уилл. — Разве мы сможем это сделать одни? Ты слышал, что сказал Безымянный. Нам не справиться со всеми.

— Мы будем делать то, что всегда делали Вороны. — Хирад подошел к Илкару и Безымянному и встал рядом с ними. — Осторожно двигаться, умело сражаться и мудро убегать.

— И что все это значит?

На сей раз ответил Безымянный:

— Это значит, Уилл, что мы поскачем через Израненные пустыни часа за два до рассвета.