лимоном мылом. Среди всех удовольствий дня это было самое лучшее. Вода была бодрящей, словно он стоял под весенним дождем. Его тело начало просыпаться. Да, именно так, он думал: я был мертв, и теперь я возвращаюсь к жизни. Он был похоронен в заднице мира, в такой глубокой, что он никогда не думал, что выкарабкается оттуда, но он смог,черт возьми! Он вышел.Он смыл с себя пену и затем позволил себе повторить процедуру; теперь вода текла сильнее и была горячее. Ванная заполнилась паром, лужицы воды появились на полу.

Он вылез из ванны и выключил воду, его голова слегка шумела от тепла, виски и усталости. Он повернулся к запотевшему зеркалу и протер кулаком овал. Вода придал новый цвет его щекам. Его волосы налипли на голову как светло-коричневая тюбетейка. Он отрастит их настолько длинными, насколько позволит Уайтхед, возможно, сделает себе прическу. Но сейчас было более сложное дело: удаление забракованных усов. Он не был особенно волосатым. Отращивание усов заняло у него несколько недель, и ему пришлось вынести обычный поток дурацких шуток, пока он занимался этим. Но если босс желает видеть его бритым, то кто он такой, чтобы возражать? Мнение Уайтхеда по этому вопросу звучало скорее как приказ, нежели предложение.

Хотя кабинка в ванной была хорошо оснащена (все от аспирина до препарата для уничтожения блох), в ней не было ножниц, и ему пришлось тщательно намылить волосы, чтобы смягчить их и сбривать прямо бритвой. Лезвие сопротивлялось, как и его кожа, но взмах за взмахом его верхняя губа выступала для обозрения, с таким трудом выращенные усы падали в раковину в хлопьях пены, чтобы быть смытыми струёй воды. Для удовлетворительного результата ему потребовалось полчаса. Он поранился в двух-трех местах и постарался как можно лучше залечить слюной порезы.

Когда он закончил, ванная почти уже очистилась от пара, и лишь несколько пятен на стекле искажали его отражение. Он взглянул на свое лицо в зеркале. Его обнаженная верхняя губа была розовой и беззащитной, а впадинка в ее центре была удивительно забавной, но в целом было не так уж плохо.

Удовлетворенный, он смыл остатки усов со стенок раковины, обернул полотенце вокруг пояса и медленно вышел из ванной. Он был практически сухим в отапливаемом доме; вытираться не было необходимости. Усталость и голод охватили его, когда он присел на край кровати. Внизу для него была еда, вроде бы говорил Той. Что же, может быть, он сейчас откинется назад на эту девственную простыню, положит голову на пахнущую свежестью подушку и закроет глаза на полчасика, а потом встанет и отправится поужинать. Он скинул полотенце и лег на кровать, натянув на себя одеяло до половины, и, сделав это, уснул мертвым сном. Ему не снились сны; но даже если они и были, он спал слишком крепко, чтобы запомнить их.

И сразу же настало утро.

Если он позабыл географию дома после краткого ознакомительного путешествия вечером, то в кухню привело его чувство обоняния. Жарился окорок, варился свежий кофе. За плитой стояла рыжеволосая женщина. Она оторвалась от своего дела и кивнула.

– Вы, должно быть, Мартин, – сказала она с легким ирландским акцентом. – Поздновато встаете.

Он взглянул на часы на стене. Был восьмой час.

– Вы начинаете в хорошее утро.

Задняя дверь была открыта; он пересек длинную кухню, чтобы взглянуть на день. Он действительно былпрекрасен; небо было чистым. Иней покрывал газоны, как сахар. Вдалеке он разглядел что-то похожее на теннисный корт и за ним полоску деревьев.

– Меня зовут Перл, между прочим, – провозгласила женщина. – Я готовлю для мистера Уайтхеда. Вы голодны?

– Да нет, я могу и подождать.

– Мы здесь придаем большое значение завтраку. Это позволяет хорошо начать день. – Она была занята перемещением бекона с шипящей сковородки на плите в духовку. Полка за плитой была уставлена пищей: томаты, сосиски, куски кровяной колбасы. – Здесь кофе. Распоряжайтесь.

Кофейник бурлил и свистел, когда он наливал себе чашку кофе, такого же черного, но не такого ароматного и свежего, как он пил прошлым вечером.

– Вам придется иногда использовать кухню, когда меня здесь нет. Я не живу здесь. Я просто прихожу и ухожу.

– А кто готовит для мистера Уайтхеда, когда вас нет?

– Он иногда любит готовить сам. Но вам придется приложить руку.

– Я едва могу воду вскипятить.

– Ничего, научитесь.

Она повернулась к нему с яйцом в руке. Она была старше, чем он подумал вначале: где- то около пятидесяти.

– Не волнуйтесь по этому поводу, – сказала она. – Насколько вы голодны?

– Жутко.

– Я оставила вам холодную птицу вчера вечером.

– Я уснул, как убитый.

Она опустила одно яйцо в кастрюльку и после секундной паузы заговорила.

– Мистер Уайтхед не слишком привередлив в еде, кроме клубники. Он не станет требовать суфле, не беспокойтесь. Большая часть еды в холодильнике за дверью; все, что вам нужно будет сделать, это открыть ее и поставить в печь.

Марти осматривал кухню, вглядываясь в оборудование: комбайн, микроволновая печь, электромясорубка. Позади него в стену был вмонтирован ряд телеэкранов. Он не замечал их раньше. Он не успел спросить о них, так как Перл продолжала говорить о дальнейших гастрономических деталях.

– Он часто хочет есть среди ночи, так, по крайней мере, говорил Ник. Он часто бодрствует.

– Кто такой Ник?

– Ваш предшественник. Он уволился перед Рождеством. Мне он нравился; но Билл сказал, что он оказался нечист на руку.

– Понятно.

Она пожала плечами.

– Странно, никогда бы не сказала, что он, то есть, я... – Она запнулась на полуслове, тихо проклиная свой язык и скрывая свое смущение, вылавливая яйца из кастрюльки и выкладывая на тарелку, добавляя их к уже разложенной там еде.

– Он не выглядел как вор: вы это хотели сказать? – закончил ее мысль Марти.

– Я не это имела в виду, – терпеливо проговорила она, переставляя тарелку с плиты на стол. – Осторожно, она горячая.

Ее лицо стало цвета ее волос.

– Да все в порядке, – успокоил ее Марти.

– Мне нравился Ник, – повторила она. – Правда. Я разбила одно яйцо. Извините.

Марти взглянул на наполненную тарелку. Одно яйцо было действительно разбито, и из него вытекал желток, расползаясь вокруг помидора.

– Мне нравится, – сказал он с неподдельным аппетитом и сел есть. – Перл подлила ему кофе, нашла себе чашку, налила ее и села рядом с ним.

– Билл очень хорошо отзывался о вас, – сказала она.