— Расскажи мне об этом, Дженни…

— Мэтти я… мы…

Рэндольф с шумом втянул в себя воздух и осведомился:

— Хочешь сказать, что ты переспала с Мэттом?

— Не с Мэттом. Это был совсем другой человек.

Дженни почувствовала, как напрягся отец, а потом услышала, как его голос, в котором проступили резкие нотки, произнес:

— Что ты имела в виду, когда сказала, что это был совсем другой человек?

— Это тайна, па.

Дженни ощутила волнение отца еще до того, как он заговорил.

— Ты знаешь хоть один случай, чтобы я выдал какую-нибудь тайну или секрет?

— Нет, но…

— Итак?

— Наверное, это все-таки не совсем тайна. Разве тебе не приходилось слышать… был ли ты в курсе… — Она замялась, не зная, в какую удобоваримую форму облечь свой вопрос, и в следующую секунду выпалила все напрямую: — Ты знал, что у Мэтга есть младший брат-близнец?

Ответом ей послужило глубочайшее удивление, проступившее на лице Рэндольфа.

— Выходит, ты об этом не знал.

— А ты в этом уверена? — спросил Рэндольф.

— Сейчас — да. Они похожи друг на друга как две капли воды, и я не могла их различить.

— Ох, Дженни…

— Действительно не могла… пока Такер не сообщил, кто он такой. Честно говоря, мне не хотелось верить, что это правда.

— Дженни…

— Извини, па. Я не только тебя, я всех подвела.

До крайности сконфуженный, взволнованный Рэндольф не хотел тем не менее замалчивать эту ситуацию.

— Расскажи мне, что произошло, Дженни, — попросил он. — Но только подробно и медленно. Старики, знаешь ли, не всегда быстро схватывают суть вещей.

Напустив на лицо скорбное выражение, Дженни с полными слез глазами начала свое повествование. Пока говорила, ни разу не присела, а завершив рассказ, осталась стоять напротив отца чуть ли не навытяжку.

Рэндольф, пытаясь скрыть овладевшее им злое удивление, произнес:

— Что-то… я в это не верю. — Потом добавил: — А Мэтт знает о том, что случилось?

— Вчера я рассказала ему о произошедшем, после чего он выбежал из дома, вскочил на коня и ускакал. С тех пор я его больше не видела.

— И что же он сказал?

— Он сказал… — Дженни, всхлипнув, втянула в себя воздух, — Он сказал, что сам разберется с Такером.

Рэндольф согласно кивнул. Видимо, этот ответ вполне его устроил.

— Я попросила его не совершать поступков, о которых он впоследствии пожалеет. Так что дело еще далеко от разрешения. Наша помолвка пока действительна, но это все, что я знаю на данный момент. За исключением того, что мы с Мэттом любим друг друга, но это не та любовь, когда люди выходят замуж или женятся.

— Ваша любовь со временем станет только сильнее.

— Нет, потому что существует нечто большее — у каждого из нас.

— У каждого из вас?

— У меня — это мои чувства к Такеру, па. Хотя я знаю, что Такер лгал мне, он тем не менее успел растопить мое сердце ласковыми словами, которых Мэтт мне никогда не говорил. Кроме того… когда дело было сделано и я узнала его настоящее имя, он попросил меня простить его. И я сказала, что прощаю. Хотя лжи, конечно, я простить ему не могу, и он знает об этом.

— А что у Мэтта?

— Все слухи и сплетни, которые ходят о нем в городе и от которых ты пытался меня уберечь, подтвердились.

— Ты намекаешь на его связь с девушкой из салуна?

— Но это не его вина, па. Ни он, ни я до нынешнего времени не знали о том важном, что отсутствует в наших отношениях.

— Но это… хм… важное в твоих отношениях с Такером есть?

Устремленный на отца взгляд Дженни молил о понимании. Продолжая гипнотизировать Рэндольфа взглядом, она прошептала:

— Не знаю, что и сказать, за исключением следующего: Такер — такой же, как Мэтт. Он красив, смел и искренен. Когда я была с Мэттом, у меня голова кружилась от счастья, что он выбрал меня. Но Такер обладает способностью воспламенять мои чувства, заставляет биться сердце с удвоенной силой. С Мэттом я ничего подобного не испытывала.

Рэндольф никак не отреагировал на ее слова, и Дженни только и оставалось, что сказать:

— Мне очень жаль, что все так случилось, папочка.

— Не надо ни о чем жалеть, Дженни. — Хотя Рэндольфу пришлось нелегко, ему удалось найти слова сочувствия и ободрения. — Ты сказала правду — а это главное. Я, конечно, не все понял из того, что ты мне тут наговорила о своих чувствах, но ты женщина, стало быть, чувства — твоя епархия и тебе лучше знать, как распорядиться ими. Об одном тебя прошу — будь предельно честной со всеми, кого затрагивает эта история.

Дженни смутили слова отца, между тем Рэндольф продолжал:

— По-твоему, Такер не поверил тебе, когда ты сказала, что прощаешь его. Но если твои слова действительно шли от сердца — заметь, я не говорю, что ты обязана его простить; лично я уж точно буду иметь на него зуб, — следуй его велениям, не позволяй гордыне одержать над собой верх. Со временем обиды стираются из памяти, а вот сожаление по поводу утраченных чувств — никогда.

Поскольку Дженни по-прежнему пребывала в смущении и нерешительности, Рэндольф счел своим долгом уточнить:

— Мэтт так или иначе уладит отношения с братом но я больше всего полагаюсь на твое суждение. Ты сказала что Такер — близнец Мэтта, и если младший хоть немного похож на старшего, значит, он не из тех, кто обижается на правду. Другими словами, Такер не будет думать о тебе хуже, если ты скажешь ему о том, как относишься к нему и каково, на твой взгляд, положение вещей.

Дженни пристально посмотрела на отца.

— Похоже, девочка, я сказал не совсем то, что ты рассчитывала услышать, не так ли?

— Да уж… Совсем не то.

— Просто я люблю, когда играют в открытую, хотел прояснить это дело до конца и показать, какие нити протянулись между всеми его участниками, включая тебя. Надеюсь, в нем нет больше тайн?

— Как же нет, па? До сих пор никто не знает, что у Мэтта есть брат-близнец. Даже Мэтт не знал о его существовании, пока он не объявился в этих краях.

— Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда говорила о тайне. — Рэндольф нахмурился и продолжил: — Но все по-прежнему зависит от тебя, Дженни. Я пока воздержусь от дальнейших комментариев по этому поводу, а ты хорошенько подумай над моими словами. Что бы ни случилось, поступая согласно велениям своего сердца, ты никогда не ошибешься.

Дочь кивнула, ушла в свою комнату и прикрыла за собой дверь.

Рэндольф не сдержал слез. Он мог бы сказать Дженни гораздо больше, но положение, в котором она оказалась, потрясло его.

Одно, впрочем, он знал твердо.

Если Дженни, Мэтт и его брат Такер не примут разумного решения, чтобы найти выход из создавшейся ситуации, это сделает он — Рэндольф Морган.