здорово увеличилась.

– Вы знали про его коллекцию? – спросил Калеб.

– У нас с Джонатаном было очень много общего. Долго я здесь не пробуду. Это можно сделать сегодня вечером?

– А мы как раз и собирались туда сегодня вечером, – ответил Стоун. – Если вы остановились в отеле, можем вас захватить по дороге.

Женщина покачала головой:

– Нет, встретимся прямо на Гуд-Феллоу-стрит. – И быстро пошла к ожидавшему ее такси.

– Думаешь, это ничего, что мы ее пригласили в дом Джонатана? – спросил Милтон. – Мы ж ее совершенно не знаем…

Стоун снова вытащил из кармана фотографию и поднял ее повыше:

– Думаю, что все-таки знаем. По крайней мере скоро это выяснится. На Гуд-Феллоу-стрит, – задумчиво добавил он.

После того как завершились проводившиеся за закрытыми дверями слушания в комиссии по разведке палаты представителей, Сигрейвз и Трент выпили по чашечке кофе в кафетерии, а потом вышли на улицу и стали медленно прогуливаться по дорожкам вокруг Капитолия. Поскольку по службе они обязаны были много времени проводить в обществе друг друга, это не могло вызвать никаких подозрений.

Сигрейвз остановился, чтобы распечатать пачку жевательной резинки, а Трент нагнулся завязать шнурок на ботинке.

– Стало быть, вы считаете, что этот парень раньше служил в конторе? – спросил Трент.

Сигрейвз кивнул:

– Три шестерки; вы ведь знаете, что это за категория, Альберт?

– Только в общих чертах. Мой допуск не слишком высокого класса. Контора наняла меня для аналитической работы, а вовсе не для оперативной. У меня не те способности. Кроме того, после десяти лет ковыряния в этом дерьме с меня вполне довольно.

Сигрейвз улыбнулся:

– Перепрыгнули в политики, да? Конечно, это намного лучше, не так ли?

– Для нас обоих.

Сигрейвз понаблюдал, как его коллега причесывает оставшиеся на голове несколько жидких прядей, каким-то образом умудряясь без зеркала отлично пристраивать одну рядом с другой.

– А почему бы вам просто не завязать со всем этим? – ухмыльнулся он. – Вокруг полно дамочек, готовых запасть на таких мачо. А пока что можете заняться собственной персоной.

– После того как мы завершим свои карьеры, у меня будет столько денег, что в той стране, где я осяду, дамочки будут счастливы видеть меня таким, какой я есть.

– Ну как угодно.

– Этот малый с тремя шестерками может осложнить нам дело. Возможно, это уже грозовое предупреждение.

Сигрейвз покачал головой:

– Если им заняться, можно и впрямь осложнить ситуацию. Насколько я понимаю, у него сохранились кое-какие связи. Если бы я его убрал, пришлось бы убрать и его друзей. А при таком раскладе можно наломать дров и вызвать подозрения ненужных людей. Пока что он считает, что это работа Бина. Если он изменит свое мнение, тогда прогноз погоды будет звучать совершенно по-иному.

– Вы действительно считаете, что это наилучшая стратегия?

Сигрейвз чуть помрачнел.

– Ну давайте посмотрим в глаза реальности, Альберт. Пока вы спокойно сидели за своим жалким столом в тихом уютном Вашингтоне, я совал башку в такие гнусные дыры, на которые вы даже по телевизору боитесь смотреть. Так что продолжайте заниматься тем, чем занимаетесь, а заботы о наших стратегических планах уж оставьте мне. Если, конечно, не считаете, что у вас это получится лучше, чем у меня.

Трент попытался улыбнуться, но от страха не смог.

– Да я и не сомневаюсь в вас…

– А впечатление такое, что сомневаетесь, черт бы вас побрал! – Сигрейвз вдруг улыбнулся и обнял Трента за тщедушные плечи. – Не стоит нам сейчас ссориться, Альберт. Все идет слишком хорошо, не так ли? – Он стиснул его еще крепче и отпустил только тогда, когда почувствовал, что тому больно. Это было приятное ощущение – чувствовать, как ему больно. – Я правильно говорю?

– Абсолютно, – подтвердил Трент, потирая плечи с таким видом, словно вот-вот заплачет.

«Ты, видимо, в гимнастическом зале перекачался, сукин сын», – подумал он.

Сигрейвз между тем сменил тему беседы:

– Четверо связных Государственного департамента мертвы. Как и было задумано вначале. – Он лично знал одного из убитых; они даже служили когда-то вместе. Отличный агент, но миллионы долларов, выплаченные за него, легко перевесили дружеские отношения.

– Полагаете, что правительство вдруг проявит изобретательность? Что у нас дальше по списку?

Сигрейвз бросил сигарету и посмотрел на своего компаньона.

– Увидите, когда до этого дойдет дело, Альберт. – Ему уже несколько поднадоел этот его младший партнер. Их нынешний джем-сейшн был отчасти посвящен именно этому – показать Тренту, что он был и навсегда останется только подчиненным. А если положение станет рискованным и карточный домик накренится, Трента нужно будет убрать первым, и по весьма простой причине: слабаки под давлением всегда раскалываются.

Они расстались, и он пошел к своей машине, стоявшей в закрытой зоне. Помахал охраннику, который знал его в лицо.

– Охраняешь мои колеса? – улыбаясь, спросил Сигрейвз.

– Ваши и все остальные, – ответил охранник, покусывая зубочистку. – А вы все охраняете безопасность страны?

– Делаю все, что могу. – На самом деле следующим документом, который Сигрейвз вскоре передаст Тренту, был перечень основных положений новейшего стратегического плана Агентства национальной безопасности по отслеживанию международных террористов. Средства массовой информации всегда полагают, что АНБ работает, не считаясь с законами. Но они не знают и половины всего. Не знает и близорукая толпа на Капитолийском холме. А вот некоторые хорошо оснащенные оружием деятели, ненавидящие Америку и проживающие тысяч за семь миль от нее и по меньшей мере на восемь столетий в прошлом, готовы платить миллионы долларов, чтобы узнать об этом. А деньги всегда решают все – и наплевать на патриотизм. По убеждению Сигрейвза, единственное, что в итоге получают эти патриоты за все свои старания, – национальный флаг на свой гроб. И самая главная проблема в том, что надо быть мертвым, чтоб его удостоиться.

Сигрейвз поехал обратно, к себе в офис, закончил там кое-какие дела и отправился домой. Дом его представлял собой построенное на участке в четверть акра тридцать лет назад двухэтажное ранчо с тремя спальнями и двумя туалетами. Земля нуждалась в основательном осушении и обходилась ему почти в половину зарплаты, улетавшей на выплаты по закладной и налоги на собственность. Он быстро, но очень внимательно осмотрел все помещения, а потом открыл дверцу маленького шкафчика в подвале, который всегда держал запертым и под охраной мощной системы сигнализации.

Внутри, расставленные в строгом порядке, на полках хранились памятные сувениры, оставшиеся от его прошлого. Среди всего прочего там были коричневая перчатка, отороченная мехом, пуговица от пиджака в маленькой коробочке для ювелирного украшения, очки в пластмассовом футляре, ботинок, висевший на крючке на стене, наручные часы, два женских браслета, маленькая чистая записная книжка с монограммой «АФВ», шляпка-тюрбан на полке и экземпляр Корана под стеклом, меховая шапка и детский слюнявчик. Этот