— Я все знаю.

— Будете сегодня ночевать у нас? Если будете, я пойду и разберу вашу постель.

— Пожалуй, поеду домой и вернусь завтра утром. Но все равно спасибо за предложение.

Ремми встала со стула и удалилась. Сестра проверила состояние больного и аппаратуры и вышла из комнаты несколькими минутами позже.

Бэттл являлся единственным обитателем палаты, находившейся в коротком коридоре чуть в стороне от основных лечебных помещений этого отделения. Здесь же находились хозяйственные комнаты. Двери остальных палат отделения выходили в длинный коридор и холл, где располагался пульт дежурных медсестер. Ремми выбрала для мужа эту палату, чтобы обеспечить приватный характер своим визитам. Кроме того, в конце коридора находилась задняя дверь с кодированным замком, которой она пользовалась, дабы не ходить к мужу через все отделение под сочувственными взглядами врачей и персонала. Комната, где она иногда ночевала, располагалась в дальнем конце холла.

Стрелки показывали самое начало одиннадцатого, когда в этом отделении госпиталя началась смена дежурного персонала, занимавшая примерно три четверти часа. Сестра, наблюдавшая за Бэттлом, отправилась в комнату для сотрудников, где ей предстояло ввести в курс дела свою сменщицу.

Обитатели одноместных палат находились под наблюдением видеокамеры, изображение с которой поступало на один из мониторов на пульте дежурных медсестер. Считалось, что сестры ведут постоянное наблюдение за состоянием подопечных, хотя в момент смены это требование не выполнялось и мониторы в течение примерно двадцати минут никто не контролировал — главным образом потому, что утомленным дежурством сотрудницам госпиталя далеко не всегда удавалось коротко и доходчиво передать все необходимые сведения о том или ином пациенте коллегам-сменщикам. Как бы то ни было, установленная в палатах аппаратура по поддержанию жизнедеятельности продолжала функционировать, и в том случае, если больному становилось хуже, на пульт поступал сигнал тревоги.

Вскоре после начала пересменки в коридоре появился некий субъект, воспользовавшийся задней дверью, из которой несколькими минутами раньше вышла Ремми. На нем был зеленый хлопчатобумажный костюм, белый больничный халат и белая защитная маска, и в этом смысле незнакомец ничем не отличался от других сотрудников госпиталя. Пройдя по коридору, он остановился у палаты Бобби Бэттла и, приоткрыв дверь, бросил взгляд в комнату. Обнаружив, что там никого, кроме пациента, нет, заглянул за угол, взял на заметку тот факт, что пульт медсестер остался без присмотра, после чего вошел в палату Бобби и закрыл за собой дверь.

Не теряя времени, человек в белом халате чуть сдвинул в сторону висевшую на стене видеокамеру, так чтобы на пульте нельзя было увидеть находившиеся слева от кровати капельницы. Затем подошел к одной из них и, достав из кармана шприц, проткнул иглой пластиковый контейнер с прозрачным, как вода, препаратом, после чего, нажав на поршень, впрыснул содержимое шприца в раствор. Потом опустил глаза на Бобби, лежавшего на спине с умиротворенным выражением лица, несмотря на торчавшую из горла трубку, наклонился и надел Бэттлу на запястье извлеченные из кармана халата часы. Поставив стрелки ровно на пять и вырвав из часов головку, «врач» достал из другого кармана некий предмет и аккуратно положил на грудь Бэттла.

Это было белое птичье перышко.

Минутой позже человек в халате вышел из двери в конце коридора, спустился по лестнице на первый этаж, прошел на парковочную площадку, сел машину и уехал.

На ходу он думал о том, что ему нужно написать и отправить еще одно письмо.

Минут через десять после того, как машина отъехала от госпиталя, один из аппаратов жизнеобеспечения в комнате Бобби подал на пульт медсестер тревожный сигнал, следом за ним — другой. Через несколько секунд зловещие сигналы тревоги подавали уже все медицинские устройства, установленные в палате Бэттла.

Дежурные медсестры в полном составе вбежали в палату. Чуть позже сообщение о срочном вызове было получено бригадой реаниматологов. Опытные врачи прибыли на место буквально через минуту, но все их усилия ни к чему не привели и в 22:23 они констатировали смерть Роберта Э. Ли Бэттла.

Поначалу решили, что смерть Бобби наступила в результате кризиса после перенесенного удара. Оставленное убийцей белое перышко незаметно спланировало на пол во время действий реанимационной бригады. Позже его обнаружил уборщик и по непонятной причине положил на прикроватную тумбочку. Возможно, подумал, что оно вывалилось из больничной подушки. Часы, надетые убийцей на запястье Бэттла, заметили не сразу — их закрывали тянувшиеся из капельниц трубки, идентификационная наручная карточка и пластыри, фиксировавшие трубки и иглы. Снедаемая горем и злостью на врачей Ремми, вошедшая на короткое время в палату, также не заметила ни часов, ни пера. И лишь медсестра, случайно обратившая внимание на перышко, заставила обслуживающий персонал обсудить вопрос, связанный с его появлением. В самом деле, откуда оно взялось, если госпитальные подушки не содержат перьев? Кроме того, всеобщее недоумение вызвало слишком быстрое изменение в состоянии Бэттла, хотя это недоумение было скорее сродни обычному человеческому любопытству.

Только в три часа утра, когда труп собирались перевезти в госпитальный морг, кто-то из санитаров заметил часы на руке Бэттла, и этот факт подвиг врачей на повторный осмотр тела, а заодно и стоявших слева от кровати капельниц. При этом лечащему врачу удалось рассмотреть прокол в пластиковом мешке с лечебным раствором.

— Господи! — вырвалось у него.

Телефонный звонок поднял с постели Тодда Уильямса, который по пути позвонил Кингу, а последний — Мишель, так что в результате все трое прибыли в госпиталь почти одновременно. Пройдя в холл, они удивились, застав там Чипа Бейли. Шеф поторопился представить агенту ФБР своих спутников.

— Я спал в местном мотеле, но так как у меня всегда стоит на прикроватном столике включенная полицейская рация, почти сразу узнал о случившемся и приехал сюда, — объяснил Бейли. — Черт возьми, Тодд! Похоже, вы притащили с собой всю свою армию.

— Между прочим, умер Бобби Бэттл, — веско произнес шеф, — один из самых видных жителей нашего города…

Кинг мысленно закончил за него фразу: «И теперь нам предстоит иметь дело с его разгневанной скорбящей вдовой».

Госпитальный персонал проводил представителей закона в палату Бэттла. Покойник по-прежнему лежал на койке с торчавшими из обеих рук иглами капельниц и с трубкой принудительной вентиляции легких — из горла. Врачи лишь отключили аппаратуру за ненадобностью. Мишель поймала себя на том, что с огромным любопытством всматривается в мертвые черты Бобби, с которым ей так и не довелось встретиться. Но ей много о нем рассказывали, и теперь, глядя на его труп, она подумала, что в смерти Бэттл не менее оригинален, чем при жизни.

Старшая медсестра и лечащий врач сообщили о произошедших событиях, не забыв упомянуть об обнаруженном ими белом перышке, наручных часах и отверстии в пластиковом контейнере капельницы.

— Все это в высшей степени необычно, — нервно резюмировал лечащий врач, неосознанно стремясь приуменьшить значение случившегося.

— Мы и не думали, что такое происходит у вас каждый день, — ответил Кинг.

Уильямс осмотрел часы на руке покойника.

— Не Зодиак, — тихо отметил он, повернувшись к Мишель и Кингу. — Но стрелки поставлены ровно на пять, а заводная головка извлечена.

Когда Чипу Бейли продемонстрировали белое птичье перышко, предсказать его реакцию не составляло труда, однако он хранил молчание до тех пор, пока врач и сестра не вышли из палаты.

— Мэри Мартин Шпек, — уверенно заявил он. — Медсестра по профессии. Известна также под прозванием Флоренс Найтингейл. Означенная дама в течение десяти лет убила двадцать три пациента в шести штатах. В настоящее время отбывает пожизненное заключение в федеральной тюрьме в Джорджии.