постараться уговорить вернуться к ней. Может быть, еще не поздно?

Она припарковалась около парадного входа и решительно взбежала по ступенькам. Цель определилась. Она поднялась на свой этаж, открыла дверь – и увидела его.

Эш!

При виде Эша у нее закружилась голова. Хотя Рейн все время думала о нем, его появление застало ее врасплох. Она была совершенно не готова увидеть его живым, дышащим, двигающимся.

Она всегда гордилась своей находчивостью, способностью быстро реагировать на происходящее. Но сейчас она стояла на пороге своей квартиры и смотрела на него как на привидение.

Она мечтала об этой минуте, прокручивала в уме сцену встречи, репетировала слова, которые скажет, и он поймет ее и простит. О Господи, если бы она могла все изложить вслух так же легко, как сочиняла это про себя…

Уже один поворот его головы, такой знакомый и одновременно незнакомый, привел Рейн в смятение, и она почувствовала, что задыхается, что к горлу подкатывает комок, лишая ее способности соображать. Элис не преувеличивала, когда говорила, что он сейчас совсем не такой, как прежде. Черты его худощавого лица заострились, и он выглядел измученным и постаревшим. Голубые глаза потемнели и глубоко запали, и даже всегда блестящие волосы потускнели.

– Как ты попал сюда? – спросила она пересохшими губами.

Их глаза встретились – и время остановилось.

– Тодд… Тодд дал мне ключ, – ответил он. – Надеюсь, ты не возражаешь?

Проклятие! Все шло совсем не так, как он себе представлял.

Его голос показался ей холодным и официальным, и она сжалась в испуге, не зная, что от него ожидать. Она прошла в комнату, стараясь держаться от него подальше и отчаянно пытаясь обрести душевное равновесие. Он молча стоял и смотрел на нее.

Рейн пожевала нижнюю губу.

– Почему… почему Тодд это сделал?

Она пыталась скрыть панику, от которой у нее потемнело в глазах.

– Тодд настоял, чтобы именно я сообщил тебе, что с него сняты все обвинения. Комиссия пришла к заключению, что авария произошла из-за недобросовестности механиков.

Эш замолчал, переминаясь с ноги на ногу и думая о том, что, судя по всему, пришел слишком поздно…

– Как ты доказал его невиновность? – спросила Рейн. О Господи, она совсем не хотела говорить сейчас о Тодде! Сейчас не время. «Я хочу поговорить о нас», – сказала она себе.

– Мы провели несколько контрольных полетов, и шасси снова отказало, как и в случае с Тоддом. И хотя шасси изготовила моя компания, я от души рад, что Тодд не имеет к этому отношения. И только полковник Джексон был страшно расстроен, ему хотелось верить, что это ошибка пилота. Все ликовали, когда этот напыщенный осел остался в дураках. – Эш помолчал, а потом неуверенно добавил: – Я просто подумал, что тебе будет интересно об этом узнать.

Действительно он произнес последние слова каким-то безнадежным тоном или ей показалось? Она попыталась улыбнуться, однако пересохшие губы не слушались, и улыбки не получилось.

– Это чудесно, – проговорила Рейн, не особенно вдумываясь в смысл его слов. Ее волновало совсем другое. Он что, пришел только для того, чтобы рассказать о Тодде? Похоже, он не собирается с ней мириться. Он все еще не сделал ни малейшей попытки приблизиться к ней, дотронуться до нее.

Она слышала его хриплое дыхание и не решалась поднять на него глаза. Молчание затягивалось…

– Извини, – внезапно заговорил Эш, – мне не следовало сюда приходить. Я думал… да, впрочем, какое это имеет значение, о чем я думал. Мне лучше уйти.

Все кончено. Вот теперь все по-настоящему кончено.

– О Господи, – простонала она и отвернулась, пытаясь скрыть непрошеные слезы.

Рука Эша замерла на ручке двери. Он повернулся и увидел ее дрожащие плечи.

В два прыжка он подскочил к Рейн, положил руки ей на плечи и привлек к себе.

– Рейн… Рейн, – шептал Эш, уткнувшись лицом в ее волосы.

Радость внезапно захлестнула ее, и она поняла, что все будет хорошо.

– Я люблю тебя, – просто сказала она, прижимаясь к нему.

Эш почувствовал, что его онемевшее сердце начинает возвращаться к жизни. Он прерывисто вздохнул, и в этом вздохе были облегчение и любовь. Он заглянул ей в глаза и нежно прижался к ее губам.

– Я тоже люблю тебя, – охрипшим голосом проговорил он, неохотно отрываясь от ее губ. Он так сильно изголодался по Рейн, что снова жадно припал к ее губам, и в комнате надолго воцарилась тишина.

– Я никогда больше не отпущу тебя, – пробормотал он у самого ее рта и, вопросительно заглянув в глаза, подхватил ее на руки.

Рейн взглядом показала ему на спальню и уткнулась в его грудь, нетерпеливо расстегивая рубашку, чтобы прижаться губами к его обнаженной груди.

– Любимая и нежная, – простонал он.

Спустя несколько секунд он опустил свою драгоценную ношу на широкую двуспальную кровать. Шторы