миновала.

Их расследования всегда сопровождались ранами и ушибами, поэтому было удивительно, что в этот раз никто не пострадал.

— Гномы перегибают палку! — раздался голос у Сабрины за спиной.

Один из еху, только что лежавший ничком, теперь пытался подняться. Его окружили друзья.

— Сам виноват, обезьяна, — заметил гном по кличке Шестой. — Хоть ростом мы и не вышли, но способны потягаться со всей вашей шатией-братией.

Еху мстительно заухали — так смеялись, вспомнилось Сабрине, гиены в передаче канала 'Дискавери'.

— Мы отнимем у вас тоннели. Тоннели наши!

Вперед выступил мистер Первый. К удивлению Сабрины, он принял такую же в точности боевую стойку, какую часто принимала Дафна. Уроки Белоснежки в классе самообороны не прошли для нее даром. Гном поманил к себе еху.

— Кому не терпится получить по заслугам? Гномы поклонились противникам, совсем как в кино про боевые искусства. К ним поспешила присоединиться Дафна — Сабрина и глазом моргнуть не успела.

— Боевой настрой! — скомандовал Первый.

Гномы и Дафна состроили рожи, взревели, как львы, и бросились в атаку. Еху были вдвое крупнее их и, по прикидке Сабрины, раз в десять сильнее, зато гномы превосходили их скоростью и верткостью. Они запрыгали, как мастера кун-фу, избегая ударов и ловко пиная противников прямо в лицо. Дафна находилась в самой гуще боя, прыгая и лягаясь, хотя изяществом она сильно уступала гномам.

Сабрине пришлось ее остановить. Именно поэтому ей не было места в семейном бизнесе: он обязательно сопровождался ранениями, и Сабрина не могла допустить, чтобы младшая сестренка пострадала.

Внезапно Сабрину похлопали по плечу. Она обернулась и оказалась лицом к лицу с висящим в воздухе Паутинкой.

— Все живы? — осведомился эльф.

— Всё кончено, — пробормотала Сабрина, готовясь защищаться. — Горчичное Зерно обещает тебе справедливый суд. Сдавайся, тебе же лучше будет.

— Я не убивал Оберона, — сказал Паутинка.

— Хватит лгать! На тебя указал сам Оберон. Не пойдешь с нами — мы поймаем и тебя, и твоих сообщников из 'Алой Руки'.

— Кого-кого?

— Не делай из меня дурочку. Мы знаем, что ты с ними заодно. Ты ведь оставил на теле Оберона их знак.

— Дитя мое, я понятия не имею, о чем ты толкуешь, — простонал Паутинка. — Ни с кем я не заодно. И Оберона я не убивал.

Тут эльфа заметила фея Мотылек.

'Убийца! — крикнула она и достала из кармана дудочку, вроде той, на которой играл Пак.

На ее звуки всегда слетался целый рой крохотных эльфов-светлячков, которых Пак называл своими приспешничками. Мотылек сыграла несколько нот и снова спрятала дудочку.

Внезапно налетела туча светлячков и ударила Паутинку в грудь. Окружив эльфа, светлячки прижали его к стене. Сабрина слышала его тяжелое дыхание.

Бабушка схватила фею за руку и встряхнула.

— Что ты вытворяешь, Мотылек? — крикнула старушка. — Вели им прекратить!

Фея не слушалась и старалась вырваться. Паутинка тем временем отразил натиск маленькой мерцающей армии и бросился вверх по лестнице. Крохотные светлячки устремились за ним в погоню. Мотылек с криком полетела следом.

— Надо ее остановить! — распорядилась бабушка.

— Дафна, стой! — крикнула Сабрина.

В суматохе она потеряла сестру из виду. Оказалось, что та радуется вместе с гномами победе, одержанной над еху: они успешно загнали недругов обратно в тоннель.

Сабрина силой потащила Дафну вверх по лестнице. За ними следом торопились бабушка и остальная компания.

— Отпусти меня! — кричала Дафна, но Сабрина не обращала внимания на ее крик. Пришлось младшей сестре смириться и на прощание помахать рукой гномам, по-прежнему праздновавшим свою победу. — Прощайте! Спасибо! Я передам от вас привет Семерке!

— Напомни ему, что он должен мне двадцать долларов, — крикнул в ответ Второй.

Когда девочки выбрались на улицу, Паутинки уже след простыл. Осталась только фея Мотылек, гневно расхаживавшая взад-вперед.

— Опять мы его потеряли!

— Не пойму, на кого ты кричишь, — недовольно сказал ей Свинсон. — Именно из-за твоих сумасшедших выходок он и удрал.

— Ты обвиняешь меня? — взвизгнула фея. — Как ты смеешь так со мной разговаривать?

— Девчонка! — рявкнул Канис. — Ты слишком долго испытывала мое терпение, с меня довольно! — И он прыгнул, выставив когти, готовый разодрать несносную фею в клочки.

— Волк, — хрюкнул Свинсон, загораживая от него Мотылька, — остынь!

Канис уставился на Свинсона.

— Я тебя вижу, негодник, — сказал Свинсон. — Не смей высовываться, иначе отделаю тебя посильнее, чем тогда три поросенка!

У Каниса внутри что-то еще клокотало, однако он повиновался. Только что он был волком, а теперь снова больше всего походил на старичка.

Свинсон отвернулся от него и обратился к остальным:

— Нам надо перестроиться. Наша цель — поймать Паутинку, а не убить, — Он посмотрел на Мотылька. — Не хватает нам передраться между собой! Если кто-то не умеет считаться с остальными, пусть возвращается в гостиницу и сидит там. Честно говоря, ты мешаешь общему делу, Мотылек. Если мы хотим поймать подозреваемого — а он еще только подозреваемый, — то надо действовать сообща.

Бесс не спускала со Свинсона влюбленного взгляда и крепко держала его за руку. Мотылек, в отличие от нее, смотрела на бывшего полицейского негодующе и сердито что-то бормотала.

— Смотрите, на снегу остались его следы, — сказала Дафна, вырвавшаяся наконец из объятий старшей сестры.

— Отлично, Дафна Гримм! — похвалил ее Свинсон. — Если мы пойдем по этим следам, они приведут нас к нему.

Все закивали, даже Мотылек, и двинулись по следу.

Сабрина попыталась на ходу поговорить с Дафной.

— Глупо было ввязываться в драку, — начала она.

— Это ты глупая, — сказала Дафна.

— Тебе могло попасть. Зачем так рисковать? — Теперь, когда я сама собой распоряжаюсь, я буду рисковать еще больше, — ответила на это Дафна.

Сабрина остановилась, а сестра бросилась догонять мистера Каниса, возглавлявшего шествие.

Бабушка, поравнявшись с Сабриной, грустно ей улыбнулась.

— Таков ее выбор, Liebling.

— Что же мне теперь, дать ей погибнуть? Бабушка покачала головой.

— Пока я рядом, этого не произойдет.

Следы привели их в парк Баттери[14]. В теплую погоду здесь всегда толпились туристы, поджидавшие кораблики, отвозившие желающих к статуе Свободы и на Эллис-Айленд. А сейчас здесь было почти безлюдно. Неподалеку причаливал паром, связывающий Манхэттен с районом Стейтен-Айленд, к этому парому и вели следы Паутинки. Сабрина помогла бабушке подняться по трапу в зал ожидания. Компания вызвала интерес у служащих причала. Сабрина поняла, что все таращатся на мистера Каниса, который теперь был почти двухметрового роста.