Только не сегодня! Нельзя допустить, чтобы ее помолвку была омрачена скандалом! Триша сделала несколько шагов вниз по лестнице, намереваясь поддержать Эндрю и надеясь, что вместе им все-таки удастся отговорить Юну от опрометчивого поступка, и вдруг резкий, неприятно смех Эндрю пригвоздил ее к месту.

– Ты что же, думаешь, она поблагодарит тебя за твое призвание? Думаешь, если ты ее лучшая подруга, то она тебе все простит, в том числе и то, что ты спишь с ее женихом?

Если бы висевшая в зале огромная люстра с сотнями хрустальных подвесок вдруг рухнула на пол, Триша и то была бы потрясена меньше. У нее закружилась голова, в глазах потемнело, и, чтобы не упасть, Триша обеими руками ухватилась за перила. Она зажмурилась, надеясь вопреки здравому смыслу, что произошло недоразумение, что она просто что-то неправильно поняла. Но следующая реплика Юны разбила ее хрупкую надежду.

– Ты ее не хочешь! Она тебе даже не нравится!

– Чего я хочу и что я должен сделать – это совершенно разные вещи, – спокойно возразил Эндрю.

Юна снова понизила голос, теперь он походил на злобное шипение:

– Это все из-за денег! Тебе и твоему отцу мало того, что у вас есть, вам хочется все больше и больше. Ради того, чтобы прибрать к рукам богатства Мак-Кинли, ты даже готов жениться на женщине, к которой ничего не чувствуешь. Как это грязно и мерзко!

– Но это не твое дело!

– Мое – до тех пор, пока мы остаемся любовниками, а я не вижу, чтобы ты торопился прекратить нашу связь.

Эндрю застонал так, словно Юна вонзила ему в грудь кинжал. Широко распахнутыми глазами Триша наблюдала, как ее жених и ее лучшая подруга слились в страстном поцелуе. Ее будто парализовало, она была не в силах ни шелохнуться, ни отвести взгляд. Наконец любовники оторвались друг от друга и Эндрю прохрипел:

– Я не могу выкинуть тебя из головы. Закрываю глаза и вижу тебя, обнаженную, в моей постели.

– Интересно, когда ты окажешься в постели со своей богатой наследницей, ты тоже будешь представлять меня?

Эндрю не раздумывал ни секунды.

– Да.

Триша покачнулась. На этот раз она наверняка упала бы, но чьи-то сильные руки обняли ее за плечи. Теплые пальцы скользнули по ее ледяным рукам, уха коснулось вкрадчивое:

– Наслушались?

Голос Роберта Кэссиди ласкал ее и согревал, как норковое манто. Триша почему-то не удивилась, что в эту страшную минуту, когда мир вокруг нее рухнул, именно он оказался с ней рядом, что именно он обнял ее. Ей даже показалось, что так и предначертано свыше, что Роберт и должен был стать свидетелем этой сцены, словно они оба, каждый своим путем, уже давно шли к этому разрушительному моменту истины.

Триша успела только молча кивнуть, как Эндрю издал хриплый стон и снова завладел губами Юны, которая даже не пыталась его остановить. По тому, как они целовались, по тому, как жадно их руки шарили по телу другого, было ясно, что это происходит не в первый раз, не во второй и даже не в третий. Эндрю оторвался от губ Юны и приник к ее груди, прикрытой тонкой тканью платья. Одновременно он ласкал ее бедро рукой, приподнимая подол все выше. Под платьем на Юне ничего не было.

Триша поняла, что это означает: Юна тщательно подготовилась к этому вечеру, явно рассчитывая, что ей удастся уединиться с любовником. От отвращения ее затрясло. Роберт отреагировал мгновенно – Триша и опомниться не успела, как он развернул ее к себе лицом и плотно прижал к груди. Через несколько секунд дрожь, сотрясавшая Тришу, улеглась, но тут она услышала голос Эндрю, хриплый от животного наслаждения:

– О-о-о, как хорошо! Сделай так еще!

Сейчас меня вырвет, подумала Триша отстранение. Однако Роберт снова продемонстрировал безупречную реакцию: он ловко подхватил Тришу под колени и под мышки и поднял на руки.

– Не надо, я в порядке, – попыталась Триша протестовать, впрочем, не слишком твердо.

– Тсс, они могут вас услышать.

Предупреждение сработало безотказно, Триша прижалась к Роберту, обхватив его за шею, и спрятала лицо у него на груди. Роберт поднялся на террасу и свернул за угол дома. Стало тихо, и только тогда Триша осознала, что безобразная сцена, свидетельницей которой ей пришлось стать, разыгралась на фоне музыки и смеха, доносившихся из зала.

Роберт шел все дальше, и наконец они оказались в жилом крыле. Здесь все окна были темными, даже фонари не горели, только луна светила с ясного неба. Роберт остановился перед стеклянными дверями – вероятно, он хорошо ориентировался, потому что здание было спроектировано так, что каждая комната первого этажа имела отдельный выход на широкую террасу.

Толкнув дверь плечом, Роберт внес Тришу в комнату. При свете луны, заглядывающей в окна, Триша узнала кабинет Джеффри Уинфилда. Во всем доме только эта комната была обставлена тяжелой мебелью мореного дуба. Роберт опустил Тришу в кресло у камина. Теперь, когда она не ощущала тепло его тела, ее снова пробрал озноб, она поёжилась, сожалея, что забыла где-то шифоновый шарф. Роберт закрыл дверь на террасу, потом подошел к другой двери, выходящей в коридор, и повернул ручку встроенного замка, запирающего ее изнутри. Затем он подошел к торшеру и протянул руку к выключателю.

– Не надо, – попросила Триша.

Роберт опустил руку. Тришу сковал холод, все ее мышцы затвердели от напряжения. Она попыталась расслабиться, но не смогла. Роберт тенью двигался по комнате, не приближаясь к Трише, и в данный момент такое положение вещей ее вполне устраивало. Она не хотела видеть его лицо и уж тем более не хотела, чтобы он видел ее. У Триши было ощущение, что она раздета донага, избита до синяков и оплевана. Перед ее глазами снова и снова вставали Эндрю и Юна, исступленно целующие и ласкающие друг друга, задранный подол платья Юны, Триша снова и снова слышала их стоны и вздохи, полные страсти. И это при