– Прежде чем хоть один из этих скотов успевает сдохнуть, он окупает свою жизнь и жалкие гроши за еду в триста-четыреста раз.

Юный наследник дакийского царства весь вскипел от бешенства.

– Они приносили бы и в тысячу раз больше дохода, если бы ты, вонючий крот, получше их кормил и выдавал хорошую одежду. В следующий раз, когда Сусаг отправится в поход, я прикажу поставить тебя в первых рядах воинов и посмотрю, как ты одолеешь врага и приведешь его на веревке с собой.

Начальник царской золотодобычи ничком упал на рыхлую кучу промытого кварцевого песка под ноги требовательного престолонаследника и не смел поднять головы. Децебал жестом остановил не в меру разошедшегося сына и толкнул ногой валявшегося слугу.

– Я даю тебе три дня. Ты пересмотришь пайки рабов и осадишь самых распоясавшихся надсмотрщиков. Ты также дашь им новые рубахи и веревочные сандалии. Заболевших и надорвавшихся детей освобождай от работ и отдавай родителям, если тех не перевели в другое место или не продали. Преступников из даков ставь на не очень обременительную работу. Помни – они даки! Мне нужно золото! Много золота! И если кто-нибудь принесет нам весть, что ты воруешь драгоценный песок больше того, что тебе причитается по должности, или ты и твои подручные опять запустили вороватые руки в питание и одежду моего двуногого достояния, берегись! Я прикажу сбросить тебя в одну из этих нор и замуровать заживо!

Царю подвели коня. Молоденький стремянный встал с левой стороны животного на колени. Децебал наступил ему на спину и легко влез на лошадь. Котизон птицей взлетел на своего вороного жеребца. Даки- телохранители окружили отца и сына плотным кольцом, и вся группа неторопливо поехала с территории прииска по укатанной горной дороге.

Перед ними лежала прекрасная в своей первозданной красоте земля патакензиев. Где-то внизу шумела маленькая речка. Один из безымянных притоков Муреша. В густых буковых лесах, покрывающих горы, щебетали птицы.

– Смотрите, олень! – воин охраны указывал копьем куда-то вверх.

Децебал перевел взгляд в направлении наконечника.

Великолепный с ветвистыми рогами самец, остановившись на прогалине, следил за людьми влажными печальными глазами. Он горделиво повернулся, сделал большой скачок и исчез среди яркой зелени. Отчетливо мелькнул сероватый вздернутый хвост.

«Чудесна наша земля, – думал про себя владыка Дакии, – много в ее лесах зверя, в недрах металла. Недаром жадные римляне тянут к ней загребущие руки. А безмозглые старшины племен грызутся между собой, не хотят понять, что наша сила только в единстве. Каких трудов стоит мне уговаривать этих баранов создать из разрозненных племенных ополчений и дружин постоянное дакийское войско. Они боятся отдать соплеменников под начальство Децебалу, усилить мощь и без того забравшего небывалую власть царя. Знали бы скупердяи, чего ему стоит поддержание власти. Ничего, подождите! Если Замолксис дарует мне еще хотя бы пятнадцать лет жизни, я оставлю Котизону страну, где слово царя будет высшим законом. Котизону или Диегу? Неважно!»

Вождь бросил незаметный взгляд на сына Котизон беспечно смеялся сальным анекдотам, которые по очереди рассказывали дружинники. «Боги! Как ты еще юн, мой дорогой сын. Ты даже не представляешь себе, сколь тяжел пояс Буребисты, когда наденешь его».

Шустрые серые с полоской вдоль спинки белки то и дело перебегали дорогу. Лес с правой стороны начал редеть. Кое-где вместо деревьев торчали потемневшие пни. Река здесь текла спокойно. На противоположном склоне паслись овцы. Показалось селение патакензиев. Чуть выше и левее – маленький, сложенный из камней храм Замолксиса.

Нептомар встретил царя в воротах. Все жители поселка Серебряная Скала вышли посмотреть и почтить своего соплеменника, ставшего верховным вождем дакийских племен. Престарелый Пиепор – жрец Владыки Неба и Подземного мира – опираясь на длинный изогнутый посох стоял рядом со старейшиной. Он еще застал в живых самого Дадеса, родоначальника всего клана Децебала Помнил и отца и мать нынешнего царя. Белый как лунь служитель богов, словно тень ушедших времен, жил в своем домике у храма, появляясь на людях лишь в редкие дни праздников или чрезвычайных событий.

Децебал спешился. Белокурые улыбчивые девушки без тени смущения поднесли правителю выдержанного вина в серебряной чаше. Он принял ее осторожно, посмотрел по сторонам и выпил все до капли. То же самое сделал и Котизон. Правда, его больше занимало не вино, а те, кто подавал его. План, стоявший сзади и заметивший это, негодующе хмыкнул. Наследник состроил постную физиономию и отступил на шаг назад.

За трапезой Нептомар вспоминал совместно проведенные детские годы.

– Ты, Децебал, за делами, наверное, забыл старую Дрильгису.

Суровый, подчас жестокий с другими царь позволял Нептомару обращаться к себе по имени. Такого удостаивались не более трех человек из его окружения, не считая сына и брата.

– Да как-то не приходилось вспоминать, а что?

– Знаешь, странно, но когда я думаю о Децебале – владыке Дакии, я почему-то вижу другого Децебала. Маленького мальчика с обожженной перевязанной рукой, примостившегося на коленях у доброй няни. Я тогда сидел на полу и уплетал медовый пряник. Дрильгиса укачивала тебя и пела:

Я тогда вмешался: «А я разве не буду смелым?» И она спела еще раз, только уже про Нептомара.

Глаза царя увлажнились. Долго еще друзья детства сидели, обнявшись, и грубыми мужскими голосами напевали бесхитростную колыбельную песню. Вспоминали поселок Гранитный Лебедь в Бихорских горах. Праздник пробуждения Земли. Ряженых в причудливых масках. И первые поцелуи на полянах вокруг священных костров.

Когда домашние убрали со стола, высокий гость приказал удалиться всем, кроме Котизона и Плана. Они остались вчетвером.

– Как ты понимаешь, Нептомар, я приехал сюда из Сармизагетузы не затем, чтобы вспоминать нашу юность. Мы сражались с римлянами одиннадцать лет назад, и ты должен помнить, чего нам стоила война Ты знаешь мою мечту: обучить даков воевать римским строем. Теперь, когда прошло десять лет, у меня есть отряды, умеющие воевать по-римски. Но их очень мало. Мне нужны воины, Нептомар. И непросто мужчины с оружием. Дакии нужны солдаты. Такие же, как у Домициана и Траяна. Я хочу, чтобы на Совете