– Плохо, – ответил План. – Города нам не удержать.

– На северной стороне римляне взошли в четырех местах. Я приказал всем оттуда уходить, – добавил Диег.

Децебал усмехнулся. Или то была гримаса безнадежности. Поднялся Сабитуй, вождь одного из колен костобоков.

– Я думаю, царь, сейчас не поздно предложить Траяну мир. Император потерял очень много солдат. Но он понимает, что потеряет еще больше, если продолжит продвижение. Мир на любых условиях!

Децебал внимательно посмотрел на каждого. Ни один из вождей не выдержал этого взгляда.

– Что молчите? Вы верите в то, что Траян пойдет на мир, когда до падения города остались считанные дни?

Все молчали. Наконец сказал тот, от кого меньше всего рассчитывали услышать подобное. Пируст.

– Кому ведомы пути богов? Думаю, стоит попробовать. Траян дорожит жизнями римлян.

Децебал не стал возражать.

– Хорошо. Кто пойдет с посольством?

Сабитуй поднялся сразу. Он внес предложение и потому брал на себя его исполнение.

– Возьми с собой любого, – махнул царь.

– Я прошу отправиться со мной Пиепора, Нептомара, Дазия и Диега.

– Мы подождем вашего возвращения здесь, – равнодушно отозвался Децебал. Странно было видеть потухшими глаза этого человека. Хотя где-то в глубине зрачков еще вспыхивали огоньки.

... Траян вошел в Сармизагетузу во главе преторианских когорт. Испачканный сажей и кровью Нигрин разъяснил императору обстановку. Окраины и весь юго-запад города очищен от даков. Центр и северо- восток – пока за Децебалом. Цезарь внимательно рассмотрел начертанный на земле план.

– Почему приостановилось продвижение манипулов со стороны Мисиа?

Авидий усталым жестом поправил плащ на плече:

– Варвары оказывают упорное сопротивление. В центуриях большие потери. Я думаю, Марк, надо дать легионам отдых. Завтра возобновим наступление.

– Нет. За ночь отдохнут не только мои когорты, но и варвары тоже. Бой не прекращать ни днем ни ночью. Приказываю вывести измотанные части за линию стен. Адриан!.. Веди I Минервин легион с севера. Вместо V Македонского выставьте XVI Флавиев Счастливый! Фалькон, даю тебе на передислокацию час.

Преторианцы расступились. Авл Цециний Либер, контубернал II когорты VII Клавдиевого легиона, предстал перед принцепсом.

– На участке VII Клавдиевого легиона прошли послы Децебала к Величайшему императору! Процилий Нисет, квестор, спрашивает: пропустить или отправить обратно?

Свита императора, легаты, трибуны переглянулись. «Вот оно. Децебал запросил пощады!» Траян немного подумал. Как всегда, он был в панцире простого легионера, без знаков различия и без шлема. Авидий на немой вопрос друга согласно кивнул. Император повернулся к ожидавшему решения ординарцу.

– Передай Нисету, пусть варваров пропустит ко мне, но сам продолжает наступление.

– Есть!

Из разных концов города прибывали корникулярии и контуберналы, докладывали последние сводки и, получив соответствующие распоряжения, исчезали в нагромождении домов. Где-то сухо стучали «ложки» баллист. Ожидание достигло апогея. Наконец из-за крайних строений показался марширующий десяток легионеров. По синим щитам все распознали клавдианцев. За солдатами шли несколько богато одетых варваров без оружия. Двое из них несли ларцы с подарками. Трибун преторианской когорты высоким голосом дал команду. Гвардейцы Траяна сплошной стеной прикрыли императора и взяли копья наизготовку. Слишком свежо было в памяти дерзкое покушение в лагерях на Алутусе. Приблизившись, даки упали на колени и последние метры буквально проползли на четвереньках. Не было унижения горше, но Сабитуй забыл о позоре и бесчестии во имя родины.

– О чем вы просите? – холодно осведомился Траян у делегатов.

– Великий император! – торжественно начал Сабитуй. – Соблаговоли выслушать мои слова, а потом поступай так, как велят тебе твой сан и разум. Три года продолжалась война между твоим войском и дакийскими племенами. Если мы и надеялись на победу, то ты своим мудрым руководством, отвагой и настойчивостью, заставил нас сначала усомниться, а затем и вовсе окончательно уверовать в поражение. Никогда со времени Буребисты даки не сталкивались с таким мужественным и непреклонным врагом, как цезарь Траян и его победоносная армия. Из уважения к столь доблестному противнику наши женщины называют детей, рожденных в эти горькие годы, твоим именем. Я говорю не из лести, но лишь из уважения к тебе, император! Ты добился того, что задумал. Вся Дакия под ногами римских солдат. У Децебала не осталось ничего, кроме дворца. От имени нашего царя мы просим тебя остановить продвижение легионов и согласны принять любые условия мира... Не разоряй город, о Марк Траян. За каждый камень Сармизагетузы даки заплатят золотом! Если ты не хочешь щадить дакийский народ, пощади хотя бы собственную гордость. Ведь ты три долгих года боролся с врагами, достойными тебя.

Сабитуй умолк и положил правую щеку на стиснутый кулак. В склоненных покорных позах послы дакийского царя ожидали ответа цезаря.

Адриан метнул взгляд на дядю. Верхняя губа Испанца брюзгливо топорщилась. Ноздри раздувались.

– Вы пришли говорить о мире? – тон императора напоминал манеру управляющего виллы вести разговор с поместными рабами. – Мои условия таковы: никаких условий! Полная капитуляция. Через час сюда должен явиться Децебал и выслушать приговор сената и римского народа! Жителям покинуть город и собраться на юго-западной стороне. Всем варварам сложить оружие на главной площади перед дворцом. Об остальном