– Хватит паясничать, майор! – Меркушев покосился на окно, словно убеждаясь, что на нем действительно нет решеток, и встал. – Понимаешь, Антон, мне не доставляет особого удовольствия вести твое дело. Более того, скажу прямо, я взялся за него после сурового разговора со своим начальником.

– В чем меня обвиняют?

– Пока подозревают, – поправил его Меркушев и, сложив на груди руки, вздохнул: – Злоупотребление властью в зоне военного конфликта. Умышленное убийство пятерых пленных. Эта информация попала в одну из гуманитарных организаций, которых сейчас очень много развелось. Финансируется она из-за границы... Появились публикации в печати.

Он вернулся за стол и развернул газету, лежащую с краю. Она была сложена таким образом, что ему сразу бросился в глаза заголовок «Зондеркоманды или спецназ ГРУ?».

Автор в своей статье рассказывал о солдате, который дезертировал из части, дислоцированной во Владикавказе. При попытке покинуть город автостопом нарвался на чеченцев и был переправлен в горы, где некоторое время находился в плену. Ему удалось, в конечном итоге, совершить побег с таким же, как и он, военнослужащим срочной службы. Осознав свою вину, возвращаясь в часть, он и его товарищ натолкнулись на группу российских военных. Старшего звали Филиппов Антон. В составе этого подразделения оба бойца принимали участие в специальной операции, результатом которой стало пленение пятерых боевиков. Далее описывалось, как Филиппов приказал спустя некоторое время всем спуститься в блиндаж, а сам, оставшись наверху, расстрелял связанных чеченцев...

«Вот же гаденыш! – вспомнив лицо рядового Шнякина, зло подумал он про себя. – А заливал, будто машину попросили толкнуть. Теперь понятно, почему он меня вложил. Рассчитывает смягчить свой приговор».

– Бред какой-то. – Антон отодвинул от себя газету и уставился в окно. – Не был я в Чечне в это время.

– Был или не был, разберемся, – хмыкнул Меркушев. – Ваш начальник, генерал Родимов, тоже приглашен на завтра для беседы со следователем.

«Вот это подцепили! – чертыхнулся про себя Антон. – Нужно остаться одному. Избежать дальнейших вопросов до тех пор, пока с ним не свяжется Родимов. Можно, конечно, заявить о праве хранить молчание...» Неожиданно Антон разозлился. Почти десять лет назад его обучали искусству влиять на состояние людей. В полной тишине, без внешних раздражителей он и подобные ему офицеры пытались замедлять сердцебиение друг у друга, вызывать тахикардию, страх, неуверенность в себе. Их преподаватель, военный психолог, мог, по слухам, таким образом влиять на нервную систему человека и вызывать смерть.

Антон постарался уйти в себя. Мысленно сосредоточившись на Меркушеве, он неожиданно заметил, как тот побледнел и положил руку на грудь.

«Достаточно, – остановил себя Антон. – А как ты себя поведешь?» – со злорадством подумал он о сидящем сбоку парне, четко представив его себе. Затем мысленно постарался увидеть то, что видит охранник. А именно сидящего боком к нему себя, макушку полковника. Антон стал представлять, как его охватывает тревога, становится тяжело дышать, меркнет квадрат окна, расположенный справа...

Грохот свалившегося на пол тела заставил Меркушева вздрогнуть. Он соскочил со своего места и подошел к своему коллеге:

– Николай! Что с тобой? – Послышалась возня. Антон обернулся. Меркушев усадил громилу, прислонив его к стулу, и похлопал по щеке.

– Фу! – выдохнул Николай. – Что-то плохо, видимо, из-за жары.

Неожиданно Меркушев развернулся к Антону:

– Зачем? Мы что, враги? Если я докажу твои фокусы в суде, тебе крышка!

– Извините. – Антон не стал отпираться, что он виноват в происшедшем. Наверняка люди такой категории знакомы с фокусами, которые могут вытворять выпускники Родимова. Их вовсю показывают натовским военным. Снимают про это кино...

– Посидишь в одиночке, – вернувшись на свое место, проворчал следователь. – Не из-за того, что я на тебя рассердился, а во избежание эксцессов с сокамерниками. А то будешь потом говорить, что тебя специально провоцировали на применение твоего дара.

– Не надо в одиночку, – попросил Антон. – Все будет нормально...

Сергей Полынцев уже шагнул на лестничную площадку, как в квартире неожиданно зазвонил телефон.

«Наверное, жена, – подумал он. – Опять что-то забыла».

Ольга полчаса назад увела сына в детский сад, а потом должна была идти в школу, где преподавала математику.

Вернувшись обратно, он оставил в прихожей дорожную сумку с нехитрым багажом, необходимым для четырех дней занятий, и прошел в спальню.

Телефон стоял рядом с кроватью.

– Слушаю, – приложив трубку к уху, ответил Сергей.

– Через час жду на Кутузовском, на съезде с моста перед гостиницей «Украина», – раздался голос Родимова. – Буду в служебной «Волге». Форма одежды, – он на секунду задумался, – что-нибудь поприличней...

– Понял, – растерянно посмотрев на часы, ответил Сергей и положил трубку.

Через пятьдесят минут он уже был на месте. В легком, светлых тонов костюме и сером галстуке, Сергей шел по тротуару со стороны набережной. Через некоторое время его обогнала «Волга» генерала. Проехав еще немного, она прижалась к обочине и остановилась. Полынцев не торопился, «через час» наступит спустя четыре минуты. С безразличием во взгляде он поравнялся с машиной, открыл заднюю дверь и бесцеремонно уселся на сиденье рядом с Федором Павловичем. Машина сразу тронулась и набрала ход. Генерал был одет в коричневый костюм. Галстука не было. Выглядел устало.

– У нас неприятности, – сухо сказал он, покосившись на Сергея. – Арестован твой командир группы.

Полынцева обдало жаром. Он внешне никак не выдал своего состояния, но посмотрел на генерала более внимательно.

Ничего не выражающий взгляд красных от бессонницы глаз, плотно сжатые губы...

– Я собирался ехать в Солнечногорск.

– Отменяется, – генерал небрежно махнул рукой. – Сейчас мы высадим тебя у офиса частного охранного предприятия «Гарант». Пройдешь в отдел кадров. Документы с собой? – Федор Павлович посмотрел на Полынцева с какой-то затаенной тревогой. – Отдай мне. С сегодняшнего дня ты – Олейник Илья Григорьевич. Капитан запаса. Служил начальником вещевой службы в одном из полков Ленинградского округа. Уволен по окончании контракта. Это для начальницы отдела кадров, которая сегодня представит тебя для собеседования с директором «Гаранта» Андреем Альбертовичем Григорьевым. Он знает, кто ты на самом деле, но не более того. Раньше Григорьев работал в милиции. Временно будешь его замом. Для работы у тебя следующая легенда: после окончания Вольского училища тыла попал в Ленинградский округ. Спустя два года был отправлен в командировку в Чечню. Там попался на хищении материального имущества. С трудом отвертелся путем подлога документов. Спустя еще четыре года оказался под следствием уже в Питере. Статья – хищение в особо крупных размерах. Не вложил своих покровителей, получил три года условно и увольнение из армии. Эти же покровители помогли внести изменения в личное дело и скрыть судимость. Пока все. Пару дней тебе на то, чтобы вжиться в роль. Потом получишь дополнительные указания. Вопросы?

– Олейник – это реальный человек?

– Да, – подтвердил генерал. – Пропал без вести через неделю после оглашения приговора. По всей видимости, много знал. Но тебя это не должно волновать. Документы готовили на Филиппова. – Генерал вздохнул. – Поэтому сегодня скажешь, что оставил дома. Завтра получишь. Все.

Столбы и дома за окном перестали мелькать, а медленно поплыли, готовые вот-вот остановиться совсем. Водитель выбирал место для парковки.

– А за что Антона?