Ты ее убил.

– Наверное, когда он ее насиловал, она сказала, что несовершеннолетняя, – выдвинул еще одно предположение Мовлади. – Этот ишак понял, что посадят, вот и убил.

– Да вы что?! – из глаз Славика брызнули слезы. До сержанта, наконец, дошло, во что он вляпался. – Зачем?

– Встань! – потребовал Казим.

Славик стал подниматься. Ноги и руки скользили, голова кружилась, болела шея. Стараясь не смотреть на труп Хаят, он с трудом выполнил команду. Колени подгибались.

– Боишься? – довольный произведенным эффектом, спросил Казим.

– Д-да, – честно признался Славик и прикрыл руками пах.

– Футболистом был до армии, – пошутил Мовлади.

– Отпустите меня, – жалобно проблеял Славик и посмотрел на окна. Уже было светло. Скоро построение. Его наверняка хватятся.

– Ты человека убил и хочешь, чтобы мы тебя отпустили, – покачал головой Казим. – Пойдем.

Мовлади развернулся и направился к выходу. Славик сначала хотел взять хотя бы штаны, но Казим толкнул его рукой в шею.

– Иди.

Во дворе никого не было. Славик с надеждой посмотрел в сторону улицы. Ведь когда он стоял у забора, тот едва доставал ему до подбородка. Значит, сейчас его могут увидеть. Однако ошибся. За десятки лет со двора вымели столько земли, что он был намного ниже улицы.

– Живее! – поторопил шедший сзади Казим.

Они прошли через запущенный сад к развалинам кошары. Здесь оказался еще один чеченец. На нем был спортивный костюм и армейская куртка. Чеченец распахнул висевшую на честном слове дощатую дверь. Мовлади пригнулся и шагнул в проход. Славик замешкался. Он вдруг подумал, что его привели сюда затем, чтобы убить.

– Поторопись! – прошипел шедший следом Казим. Было понятно, он не хотел марать руки о выпачканного с ног до головы в крови солдата.

Слава вошел в кошару. Освещенный лучами восходящего солнца, проникавшими сюда через щели в стенах и пролом в крыше, на полу лежал человек. Черное от грязи лицо было в ссадинах, заплывшие глаза гноились, спутавшиеся волосы торчали в разные стороны. На нем были остатки военной формы. Славик оторопел. Он узнал пропавшего месяц назад сапера. Солдат собирался в отпуск и ушел на рынок. Больше его никто не видел.

– Как ты думаешь, – неожиданно заговорил Мовлади, – здесь достаточно света?

Грымов не сразу понял, что вопрос адресован не ему.

– Хватит, – ответил за него из-за спины Казим.

Слава обернулся. Молодой чеченец держал в руках портативную камеру.

– Сейчас ты убьешь этого человека, и тогда мы оставим тебе жизнь, – объявил Казим. – У тебя уже руки в крови. Терять больше нечего.

– Нет, – догадавшись, чего от него хотят, Славик бросился обратно к выходу, однако молодой чеченец просто выставил ногу, и он упал.

– У тебя нет выбора, – Мовлади подошел ближе. – Так или иначе, но уже через час ты станешь нам не нужен, и тогда мы отправим вас к праотцам. Торопись. Скоро тебя начнут искать, и не будет смысла оставлять тебе жизнь. Неужели ты не понял, ведь мы даже не били тебя. Значит, хотим, чтобы ты вернулся, и никто не узнает, в какой переделке оказался сержант Грымов.

– Откуда вы знаете мою фамилию? – спросил Слава.

– У тебя же были с собой документы! – напомнил Казим.

– Вставай. – Мовлади ударил его носком кроссовки по согнутой в колене ноге.

Славик с шумом втянул в себя воздух и сморщился от боли.

– Живее! – поторопил Мовлади.

– Сказал, не буду! – крикнул он. – Пусть сажают.

– Ты, наверное, не понял, мы не собираемся тебя отпускать, – вмешался Казим. – Не повяжешь себя кровью, все равно убьем.

– Братан! – прохрипел сапер. – Не ломай комедию. Так хоть ты живой останешься. Откажешься, оба умрем. Не бойся. Я зла не держу. Или, – он оторвал голову от земли. – Давайте я его?! – глаза сапера заблестели. – Ну какая разница? Все делать буду, что скажете. Только руки развяжите!

– Ты нам уже не подходишь, – со знанием дела ответил Мовлади.

Славик содрогнулся от обыденности, с которой чеченец практически вынес приговор.

– Бери, – Казим протянул нож.

«А что, если взять?» – мелькнула в голове Славика смелая мысль. – Потом сделать вид, будто направляюсь к саперу, а в последний момент броситься на стоящего ближе всех чеченца?!

– Живее! – поторопил бандит.

Славик взял нож.

В это время Мовлади что-то сказал, и от стены, из-за ограждения вышли еще двое чеченцев. Все внимание Славика было приковано к саперу, и он их сначала не заметил. Они присели перед приговоренным на корточки. Один схватил его за голову, второй ловко несколько раз обмотал вокруг нее скотч, заклеив рот. Глаза несчастного округлились. Из носа потекла кровь.

– Давай! – Казим толкнул Славика к солдату. От неожиданности он рухнул на четвереньки прямо перед несчастным. Нож вылетел, Славик тут же подхватил его.

– У тебя больше нет времени! – процедил сквозь зубы Казим.

Беря нож в руку, Славик обреченно посмотрел на наведенный на него объектив камеры, потом на Мовлади, зажмурился и втянул голову в плечи.

– Стреляй!

– Нет. Тебе, как и ему, отрежут голову, – Мовлади кивнул стоящим рядом чеченцам.

У одного из них в руках появился кинжал. При виде его у Славика помутилось сознание, а в сердце словно вошел ледяной кусок металла.

– А-аа!

Он даже не понял, как занесенный над головой пленника нож вошел тому в бок. Славик бил не разбирая, вгоняя лезвие в извивающееся тело до тех пор, пока, снова покрывшись горячей липкой кровью, не понял, что тычет уже в труп. Обессилев, он даже не смог выдернуть после последнего удара нож. Рука соскользнула с рукоятки, и он повалился рядом на бок.

– Убейте меня…

Мовлади толкнул его ногой в плечо.

– Иди, умойся.

– Ты что, не понял? – с нотками недовольства проговорил Казим.

Но Славик и сам не мог находиться рядом с телом. Ему вдруг захотелось вскочить и побежать от этого кошмара. Но сил не было. Он лишь встал на четвереньки и пополз прочь от этой ужасной картины.

На улице, рядом с железной бочкой, на табурете с высокими ножками стоял наполненный водой таз. Рядом лежала его форма.

Антон едва хотел убрать сотовый телефон в висевший на поясе футляр, как услышал позади себя звук хрустнувшего стекла. К нему кто-то подкрался. Он сделал шаг вперед и обернулся.

Перед ним, держа наперевес обрезок трубы, стоял крепкого телосложения мужчина в синем, как и у остальных грузчиков, комбинезоне.

– Тебе что здесь надо? – с угрозой в голосе спросил он.

Он был немолод. Одутловатое лицо покрыто нездоровой паутиной сосудов.

– Смотрю, – Антон неопределенно пожал плечами, а про себя подумал: «Тупой и идейный. Образец преданного до мозга костей холуя. Такой за две штуки зелеными на амбразуру пойдет».

– Ты кто? – задал мужчина следующий вопрос.

– Я собираюсь у вас арендовать часть площадей, – Антон кивком головы показал в направлении