– С чего вы взяли? – На глаза Ларисы навернулись слезы. Она посмотрела на Дэви, потом вновь на Голикова. – Почему вы решили, что это не тот человек? Я давно знаю его. И вообще, за что меня так?

– Лариса. – Дэви присел на корточки. – Не надо запираться. Вы же поняли, что я не Орвин. Так?

– Ну, допустим, подозревала. – Она отвела взгляд в сторону. – Сегодня я убедилась – вы, скорее, близнецы.

– Как вам удалось это понять? – продолжал он засыпать ее вопросами.

– Мне симпатичен ваш родственник. К вам я не испытываю этих чувств. К тому же собака...

– Ах да, – кивнул Дэви. – Ваша такса рычит на меня. И это все?

– Нет. – Она снова всхлипнула. – Чем ближе я общалась с вами, тем больше находила отличий. Вы немного худее и выглядите старше. У вас более смуглая кожа. У Орвина не было родинки. – Она вздохнула. – Почему вы меня ударили?

Дэви выпрямился.

– Лежи тихо. – Голиков погрозил Ларисе пальцем и поднял взгляд на Дэви.

– Пойдем выйдем, – предложил Дэви и направился прочь из комнаты.

Они прошли на кухню. Голиков взял с полки чашку, набрал в нее из-под крана воды и стал пить.

Дэви некоторое время стоял, глядя, как по окну, оставляя за собой замысловатую дорожку, скатываются капли дождя, потом резко развернулся к водителю:

– Что ты думаешь по этому поводу?

– А тут думать нечего, – пожал плечами Голиков, ставя чашку на стол. – Нужно от нее избавляться.

Дэви с опаской посмотрел на дверь, прикидывая в голове, может Лариса услышать их разговор или нет, и перешел на шепот:

– Ты в своем уме?

– Я не вижу другого выхода, – пожал плечами Голиков.

– Но ведь ее хватятся! – Дэви провел ладонью по лбу.

– Ну и что? – удивился Голиков. – Надо просто сделать все так, чтобы на вас не упало подозрение.

– А если заплатить? – не унимался Дэви. – Или придумать историю, будто мы сотрудники «Интерпола», которые разрабатывают компанию? Можно найти человека, чтобы сыграл роль милиционера.

– Зачем? – не понял Голиков.

– Ну, как же. – Дэви самодовольно улыбнулся. – Он подтвердит, будто операция совместная с МВД.

– Рисково, – покачал головой Голиков.

– Я настаиваю...

– Моя работа – обеспечить вашу безопасность, – с металлом в голосе напомнил Голиков. – Поэтому поступим следующим образом. До вечера ее надо закрыть в ванной. Как стемнеет, вынести на улицу и загрузить в машину. Дальше я все возьму на себя. Никто эту сучку никогда не найдет.

– Не слишком ли много странного? – Дэви упер руки в стол. – Сначала попытались ограбить мою квартиру, потом пропала соседка. И все в один день.

– А кто сказал, что она пропала именно сегодня? – удивился Голиков. – Ее вообще через год могут хватиться. Если вы не знаете, эту квартиру подбирал я. Был выбор. Но именно здесь один сосед с женой вечно пьют, вторая, – он показал большим пальцем на стену, – без роду и племени. Пару лет назад умерла мать, которая ее растила одна. Больше родственников у Ларисы нет.

– Тем не менее, как ты выразился, вечно пьющий сумел заметить воров. – Дэви назидательно поднял палец вверх. – Вот он и сообщит, что давно не видит Ларису.

– Бросьте, – отмахнулся Голиков. – Кто его будет слушать? Нужно заявление близких родственников. А так. – Он развел руками. – Собралась да уехала в другой город.

Дэви ничего не оставалось, как согласиться.

Они вернулись в гостиную. Голиков подошел к Ларисе. Девушка съежилась.

– Чего ты испугалась? – спросил водитель.

Дэви заметил, что в голосе помощника появились странные, фальшивые нотки. Так бывает, когда человек решился на какой-то серьезный шаг и боится.

«А вдруг Голиков придумает что-то другое?» – мелькнула у Дэви мысль. Уж очень не хотелось, чтобы в его квартире кого-то убивали. Он вспомнил про Ларисину собаку и ужаснулся. Что будет, если хозяйка не вернется домой? Такса начнет выть, пока соседи не забьют тревогу.

В это время Голиков вновь вставил ей в рот кляп, подхватил на руки и понес в коридор.

Теряясь в догадках, Дэви поспешил следом. Голиков занес девушку в ванную и усадил у стены.

– Мм-мыы! – замычала Лариса и замотала головой.

– Замолчи! – Голиков нагнулся и встряхнул ее за плечи. – Будешь сидеть тихо, ничего с тобой не случится.

Лариса притихла. Взгляд ее был полон отчаяния.

Дэви решил, что Голиков собирается прямо сейчас убить девушку. Не в силах видеть этого, он вернулся в комнату. Голова шла кругом. Что делать? Россия не Грузия, где его считали чуть ли не мессией. Да и находится он здесь не по приглашению, а как раз наоборот. Может, бежать? Но тогда как быть с Орвином? К тому же будут проблемы и у компании. Конечно, это не так страшно по сравнению со сроком в российских колониях или тюрьме. Дэви хорошо знал законодательство этой страны и мог безошибочно назвать статьи, по которым ему могут предъявить обвинения. В России его деятельность тянет как минимум лет на пятнадцать. Дэви можно смело привлечь за организацию незаконного вооруженного формирования и терроризм. Если сюда добавить пересечение границы по чужим документам, избиение Ларисы, то получается довольно большой букет. Кроме того, Дэви прекрасно понимал, что в случае задержания ему инкриминируют деяния, которые были совершены на территории Грузии. Выходило, что терять ему было нечего. Перспектива провести остаток своих дней за решеткой, вдали от родины, была страшнее смерти.

Чтобы унять дрожь в ногах, он сел на диван. Почти сразу следом вошел Голиков. Дэви вздрогнул и разозлился на себя. Почему он так размяк в России?

– Ты уже убил ее? – спросил он, стараясь не глядеть своему помощнику в глаза.

– Нет. – Голиков сел рядом. – Зачем? Еще рано. Если инсценировать несчастный случай, то с живым человеком. Иначе эксперты могут заподозрить неладное.

Дэви поразило, с каким спокойствием и обыденностью говорил Голиков о смерти.

– Что ты собираешься сделать?

– Пока не знаю, – честно признался Голиков и посмотрел на окно. Дождь почти кончился. Крыши и верхние этажи домов освещали тусклые лучи выглянувшего из-за туч солнца.

Дэви вспомнил, что пора собираться на презентацию. Странно все. Ему придется изображать из себя истинного джентльмена в то время, когда здесь, у него на квартире, будет дожидаться своей смерти Лариса. По телу Дэви пробежали мурашки. Совсем скоро эта девушка должна умереть, а он останется. А ведь Лариса совсем не жила и даже не испытала радость материнства. Она пришла к нему с чистым сердцем помочь, а взамен оказалась приговоренной к смерти. Как бы Дэви хотел увидеть на ее месте политиков и представителей государственной власти, жертвой которых, по сути, она оказалась. Ведь они прежде всего люди и не хотят умирать, как и не желают смерти своим близким. Так почему взяли право распоряжаться чужими жизнями? Решать, кому и где быть президентом, снабжать марионеточные режимы оружием, сталкивать лбами народы? Ведь только стремление руководства Дэви использовать кризис в России для дестабилизации политической обстановки изменило судьбу этой несчастной девушки. Не появись здесь он, и она бы осталась жива. А сколько потенциальных жертв еще ходит по улицам? – Он поежился. Десятки, а может, сотни людей сейчас возвращаются с работы, строят планы на будущее, воспитывают детей, не подозревая, что все это уже напрасно. Совсем скоро Ахмед Якубов будет готов изменить их биографию. Проще говоря, он поставит на их судьбе точку. Дэви тряхнул головой. Что за наваждение? Почему он должен жалеть этих русских? Что послужило тому, что он так размяк? Неужели обаятельность этой Ларисы? Нет! Надо срочно взять себя в руки и делать свое дело!

Дэви встал и подошел к шкафу, вынул плечики с костюмом. Снял рубашку. Удивленный возглас Голикова заставил обернуться.

– Что с тобой? – ничего не понимая, Дэви уставился на вскочившего со своего места водителя. Тот в свою очередь смотрел на брелок с ключами от машины. Дэви пронзила страшная догадка. Он устремился к