прибытии в пункт назначения первым делом сообщают об этом. Софья знает, что ее люди в Курске. И наверняка пытается выяснить, что с ними.

– Вот как? – сдвинул брови Яков Павлович.

– Но откуда она узнала, что я здесь? – сказал Стаc. – Ведь о том, что мы…

– Об этом знают единицы, – перебил его Яков. – Но в подобном деле хватает и этого. Тем более ты сам говорил, что пытался получить благословение на ее устранение. И, как я понял, предпочтение отдали не тебе, – насмешливо констатировал он.

– Слушай! – вспылил Стаc. – Не надо напоминать о том, что я жертва. Я и сам это постоянно помню. И от этого мне втройне тяжелее. Я привык быть охотником. А, оказывается, когда охотятся на тебя, это страшно. Я не могу думать ни о чем другом. Все время кажется, что сейчас ворвутся какие-то парни и расстреляют. Порой я готов начать стрелять в своих боевиков. Потому что уже почти уверен: если их не купили сегодня, то это произойдет завтра. – Стаc прерывисто вздохнул, словно отрубая что-то, и резко махнул рукой.

– Надеюсь, у тебя не возникает желания стрелять в меня? – серьезно спросил Яков Павлович.

– Пока нет, но все время задаю себе вопрос: на кой хрен я тебе нужен? Только не говори, что это не так, я слишком хорошо тебя знаю. Ты деловой человек, коммерсант. И за просто так даже занозу у себя из пальца не вынешь. А ведь в данное время такая заноза я, – усмехнулся Стаc. – И, однако, ты оказываешь мне помощь. Только не надо ля-ля о родственных чувствах, – опередил он улыбнувшегося Якова. – Мы с тобой никогда не ладили. Скажу тебе честно: как только началась эта заваруха с рыночными отношениями, я понял, чти ты своего не упустишь и будешь на коне. Но при твоем размахе у тебя не могли не появиться конкуренты. А в ваших делах лозунг, как при советской власти: кто Не с нами, тот против нас. Но ты ни разу не обратился ко мне. Почему? – Он пытливо заглянул в глаза брата. – Я сначала думал, может, у тебя свои киллеры есть. Нет. Заказов на стороне ты тоже не делал. Ведь в Курске не было ни одного убийства человека, перешедшего тебе дорогу. Я думал об этом, но ответа так и не нашел. Может, объяснишь?

– Не обижайся, – спокойно сказал Бобров, – но тебе не понять. Как, например, мне не понять тебя. Как можно быть судьей для тех, кого не знаешь? Ведь, говорят, даже исполнителю расстрельных приговоров дают ознакомиться с делом того, кого он должен убить.

– Кто говорит? – засмеялся Стаc. – Те, в кого эти исполнители стреляли? Но допустим, что ты прав. Как же тогда понять, что уже при развитом социализме были расстреляны люди, которые ни сном, ни духом не знали о том, в чем их обвиняли. Исполнитель – это профессия. Есть приговор народного суда, а ты исполни волю народа. Но если уж ты заговорил об этом, то тогда подумай сам: невиновных подобные мне не стреляют. Преступники платят за такого же преступника. И, делая контрольный выстрел, я, может быть, спасал несколько человеческих жизней.

– А ты философ, – удивленно заметил Яков.

– Я киллер, – поправил его Стаc. – Знаю несколько способов, как отнять жизнь у человека. И поневоле ищу себе оправдания, отправляя к праотцам какого-нибудь банкира или авторитета. Ведь и тот, и другой делают себе деньги за счет других. Но ты снова перевел разговор. Так…

– Во-первых, – улыбнулся Яков, – ты мой пусть и не любимый, но все же брат. А во-вторых… – Замолчав, всмотрелся в лицо Стаса. – У меня есть кое-какие планы. И в их осуществлении ты со своим опытом мне можешь здорово помочь.

– Вот оно что, – протянул Стаc. – Интересно, – пробормотал он, – что же это за планы такие.

– Всему свое время, – отрезал Яков. – К тому же это только мое предположение. Я имею в виду твою помощь.

«Что-то ты крутишь, – подумал Стаc. – Впрочем, главное, некоторое время я могу рассчитывать на то, что ты не сдашь меня Софке, черт бы ее побрал! Надо что-то за это время придумать».

«Зря я ляпнул про дело, – мысленно упрекнул себя Яков Павлович. – Впрочем, это ему ничего не дает. К тому же Стасу сейчас не до размышлений. Он явно перепуган. Но если дело действительно обстоит так, как он сказал, то Софья знает, что ее парни были в Курске. И, значит, встречались со мной. То есть, – поправил он себя, – что они в Курске. Значит, она может начать искать их».

– Послушай, – сказал он Стасу, – то, что Софья послала парней ко мне, ясно. Они должны сообщить ей результат сразу или по возвращении?

– Скорее всего, сразу, – кивнул Стаc. Яков Павлович хотел спросить еще что-то, но заглянувший в дверь рослый парень показал ему сотовый телефон.

– Извини, – поднимаясь, развел руками Бобров, – дела.

– Понятно, – хмуро согласился Стаc. Проводив вышедшего брата тяжелым взглядом, криво улыбнулся. – Задумался Яшенька, – пробормотал он. – Теперь вполне может подыграть Софке. Хотя нет, – вспомнил он слова Якова о деле.

– Что? – поразился Яков Павлович. Выслушав ответ, удивленно покачал головой. – Еду, – бросил он и отдал телефон «горилле». Почти сбежав по ступеням вниз, на ходу бросил стоявшему у входа Титову: – Григорий! Найди уголовника, который приезжал из Орла. Выбей имя того, кто его послал! Сразу сообщи мне!

– Понял, – кивнул тот и, опередив хозяина, рванулся к машине. Открыл дверцу.

С неожиданным проворством Бобров забрался на заднее сиденье «мерседеса». Закрыв дверцу, Титов махнул рукой машине сопровождения и метнулся к «ауди».

– В Орел! – кратко приказал он водителю.

Проводив машины хмурым взглядом, Стаc некоторое время стоял у окна. Затем выщелкнул до половины выкуренную сигарету, вернулся к столу. Взял записную книжку, полистал. Найдя нужную запись, положил книжку и задумчиво уставился на нее. Мысленно соглашаясь с собой, кивнул, потянулся к телефонной трубке. Набрал номер и тут же положил трубку.

– Черт бы вас всех на сковородке жарил! – процедил он. – Но чем она могла их всех купить? Что-то у нее есть такое, из-за чего все на меня хрен с присвистом положили. Знать бы, что…

– Это точно? – Бобров ожег взглядом стоявшего перед ним невысокого стройного мужчину в спортивном костюме.