– Иди, – пренебрежительно бросил Жигун, – сыночек.

Когда Воробей, заверяя Адама в своей по гроб верности, поспешно вышел, Жигун набрал номер на радиотелефоне. Подождав несколько секунд, недовольно поморщился и отключил.

– Впрочем, пока и говорить нечего, – пробормотал он. Задумавшись, ладонью погладил толстый живот. – Может, зря я в это ввязался? – вслух спросил он себя. – Потому как Краснодар, ой, далеко, – махнул он рукой, – а Бобров – вот он, под боком. Но если мне правду сказали, то рискнуть стоит. Ведь и обмануть могут? И что я тогда смогу? К Боброву обращаться? Так у него самого на меня будет зуб гореть, ежели правду узнает. Стаc – все-таки какой-никакой, а брат его. Ну, а если уж сам Стаc прознает, меня быстренько угробят. Нет, – покачал он головой, – надо говорить, что… – Замолчав, вздохнул. – Тогда они ко мне киллера пришлют. Вот индюк! – сердито обругал он себя. – Зачем клюнул?! Я этого Джона и знаю совсем ничего – раза три встречались, не более. Да, раз сок покупал для бара и два раза виноград оптом брал. Что же делать? Да ничего, – немного подумав, вдруг засмеялся Адам. – Я же сказал, что попробую. А откуда он узнает, пробовал я или нет? Впрочем, как раз пробовал. А вот это-то и плохо, – снова погрустнел Жигун. – Воробей может где-то ляпнуть. Или тот парень, про которого он разузнать просил. – Напряженно всматриваясь в стену, словно пытаясь найти там ответ, задумался. – Впрочем, пока никто ничего не знает. И, Бог даст, так все и останется.

«Зачем я ему сказал, что номер соседки дал? – выходя из подъезда, подумал Воробей. – Впрочем, хрен с ним, бабки выцепил, а там – и трава не расти. – Остановившись, достал тонкую пачку, пересчитал и, расправив плечи, вздохнул. – С не хрена выцепил, – похвалил он себя. – А если понадобится, Адамчика можно за горло брать. Мол, гони, или Бобер все узнает».

– …Кажется, вышли на двоих! – возбужденно проговорил вошедший в кабинет Трофимова Грач.

– Где ты был? – сердито спросил Федор Матвеевич. – Я…

– Того фраера, – перебил его Геннадий, – который, как Птицын говорил, Лильку пришил, видела ее подруга с одним парнем. Тот освободился недавно. К нему, кстати, приятель приезжал.

Трофимов с интересом смотрел на него. Ожидая вопросов, Юрий замолчал.

– Кто? – нетерпеливо бросил Трофимов.

– Колька Лугин, – сказал Юрий и, опережая следующий вопрос, добавил: – У него приятель жил, Влас. Сейчас обоих нет. Через два дня после налета исчезли. Мне соседка одна говорила, что видела, как они втроем выходили. Лугин, Влас этот и еще какой-то парень. Худой такой. Волосы, говорит, длинные. Он хромал здорово.

– Значит, Кощей! – зло сверкнул глазами Федор Матвеевич. – Вот гад! – Выскочив из-за стола, подбежал к полкам, уставленным папками. Вытащил одну, открыл. – Я же его, гаденыша, мог в тюрьму упрятать, когда ему только шестнадцать стукнуло! – процедил он. – Колька свой день рождения отмечал. Зачем-то на вокзал зашел. Там скандал получился. Он дежурного сержанта ударил. Сидеть бы ему! – Он хлопнул ладонью по папке. – Но я как раз там задержался. Мать его хорошо знал. В общем, сумел замять это. Он соседу голову разбил. Пока сидел, мать погибла.

Бросив взгляд на Грача, он замолчал.

– У него родственники где живут? – спросил Грач.

– Да нет никого у него, – зло буркнул Трофимов. – Мать Колькина без родственников была. Отец не известен. Так что он куда угодно мог поехать. А что за Влас с ним был? – вспомнил он слова Грача. – И откуда ты про этого Власа узнал?

– Так соседка и сказала, – ответил Грач, – бабулька одна. Он, этот Влас, воспитанный мальчик. Пойдет в магазин, мол, обязательно…

– Зачем ты мне его характеристику излагаешь?! – взвился Трофимов. Махнув рукой, бросился к телефону. – Надо срочно Птицына вызывать. – Но, сняв трубку, задумался. – Впрочем, нет, сам найду. Узнаю, кто остальные, вот тогда и буду говорить с Бобровым. А может, лучше их уговорить на меня работать? Ладно, – махнул он рукой, – там видно будет. Сейчас найти их надо, – строго посмотрел он на Грача. – А где их искать-то?

Грач недоуменно развел руками.

– Если вернется, тогда…

– У него здесь приятели по колонии есть, – сказал Трофимов. – Поговори с ними. Может, кто что знает.

– Короче, как хотите! – раздраженно заявил Кощей. – А я домой качу! Бабки есть, а мы сидим, как старички, на лавочке, молочко попиваем. Мне такая конспирация на хрен не упала!

– Воля твоя, – пожал плечами Зверобой. – Я буду Маршала ждать.

– Да сколько ждать-то?! – заорал Николай. – Если бы знать, когда он прикатит. А так… – не находя слов, зло выматерился.

– Ты тоже? – обратился Иван к Власу.

– Скорее всего, да, – буркнул тот. – Мне тоже не в кайф здесь торчать. К тому же с Маршалом может случиться все что угодно. А мы и знать ни хрена не будем.

– В натуре, – кивнул Кощей. – Может, его уже где-нибудь хлопнули, а мы…

– Все, – прекратил разговор Зверобой. – Дергайте. Только имейте в виду, если что, о Маршале ни полслова.

– Да ты за кого нас принимаешь?! – взвился Кощей. – Сам нар не нюхал, а…

– Потому что не нюхал, – спокойно перебил Зверобой, – и говорю. В жизни всякое бывает. Короче, вот что: о Маршале и Белом лучше вообще забудьте. И еще, – добавил он. – Скорее всего, вас вычислили. Так что не спешите в Орел возвращаться. Трофим ждет, наверное, когда приедете.

Переглянувшись, Кощей и Влас промолчали.

– Когда тронетесь? – спросил Иван.