маркшейдер. Здесь, может, где-то можно было устроиться, но не получилось Ведь если и требовались бы маркшейдеры, то только на стройку. Но у всех строителей устоявшиеся коллективы. Хорошо, у меня здесь знакомый есть. Вот он и устроил меня. Ты, наверное, помнишь Виктора Сергеевича Курова?» – спросила она тогда.

«Понятно, – вспомнив этот разговор сейчас, Белый усмехнулся. – Свекор на работу пристроил и хату сделал. А сынок ребеночка сотворил и пропал. Нет… – Намазывая кусок батона маслом, а сверху положив кусок сыра, он помотал головой. – Задерживаться здесь не стоит. А то, похоже, вполне могу не сдержаться. Фигура у Дашки… – Он восхищенно покрутил головой. – Впрочем, надо будет к матери смотаться, давненько я ее не видел. И Нику тоже. Наверное, уже замужем сестренка, – добро улыбнулся Белый. – Может, и племяшей у меня уже парочка имеется».

Узнав от Даши, что мать, можно сказать, при смерти, он больше не заводил разговора о своих. Потому что, когда вспоминал о матери, чувствовал свою вину перед ней. Про отца он как-то не думал. Плохого ничего тот при нем не делал, но к известию о его смерти – узнал об этом в лагере – отнесся равнодушно. «Да, – решил Алексей. – Еду к матери».

Услышав, что кто-то вошел, Алексей схватил топорик для рубки мяса и, прыгнув к двери, прижался спиной к стене.

– Дядя Леша! – услышал он громкий голос Дашиного сына.

Когда Алексей узнал, что мальчика тоже зовут Лешей, почувствовал непонятное волнение.

– Привет, тезка, – положив топорик, сел к столу. – Чаю хочешь?

– Нет, – входя на кухню, помотал головой мальчик. – Я совсем недавно в школьном буфете ел. К тому же мама скоро приедет. Мы вместе обедаем.

– Так она вроде к пяти должна появиться, – сказал Белый.

– Сегодня пораньше.

– Тормози, – удивился Белый. – Она же работает…

– Да нет, – вздохнул мальчик, – она не на работу поехала. Отец должен был приехать. Вот она и поехала на вокзал, чтобы он сюда не приезжал.

– Лихо, – пробормотал Алексей. – Ты откуда это знаешь?

– У нас с мамой секретов нет. – Алеша вымыл стакан, поставил его на полку. – Отец ко мне едет, – сердито добавил он, – а я его видеть не могу. Я никогда ему не прощу, что он маму бил! Никогда! Я только поэтому и в секцию карате хожу. Никогда больше не позволю ему бить маму!

– Ни хрена себе уха из петуха, – поразился Белый. – Это за что же он ее?

– Она с ним жить не хочет!

– Ясно, – только для того, чтобы что-то сказать, буркнул Белый. – А где сейчас твой… – кашлянув, вздохнул он. – Ну, Куров живет?

– Я не знаю, – вздохнул Алеша, – но приезжает часто. Правда, маму больше не бил. Я вот как научусь по-настоящему драться, все ему припомню.

– Какого хрена он лезет, – недоуменно спросил Белый, – если ему поворот от ворот дают?

– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Я, когда был маленьким, и не знал его. А когда в школу пошел, он появился. Все орал, что мой отец. Я ненавижу его! – уже со слезами на глазах снова крикнул Алеша и стремительно выскочил.

– Ни хрена себе, – повторил Белый, – уха из петуха.

Проходя к себе, увидел мальчика, стоявшего у окна в другой комнате. Немного подумав, Алексей взял спортивную сумку и сунул в нее пистолет. Сверху положил тренировочный костюм и короткое вафельное полотенце.

– Тезка, – как ни в чем не бывало, позвал он, – как мне до Липецка доехать?

– Можете к дороге подняться. – Не поворачиваясь, Алеша махнул рукой в окно. – Там остановка. Можете к магазину пойти. Это намного дальше. С остановки на трассе вы быстрее уедете. Там много автобусов ходит.

– Я уже говорила, – гневно произнесла Даша, – не лезь к нему! Где ты был, когда он начал говорить и спрашивал, где папа? А сейчас в тебе вдруг проснулись чувства. Мне Виктор Сергеевич объяснил причину! – Она вызывающе вскинула голову. – И он же посоветовал гнать тебя в три шеи!

– Ты это!.. – с яростью прошипел высокий крепкий мужчина в спортивном костюме. – Зубы не кажи. За…

– А ты громче, – посоветовала она. – Или сделай так, как делал всегда. Ну! – Шагнув к нему, она зло блеснула глазами. – Ты же всегда говорил, что сможешь убедить меня. Твое счастье, – проговорила Даша, – что я в тот раз Виктора Сергеевича пожалела. Он с инфарктом лежал. Но если еще раз ты посмеешь просто прикоснуться ко мне пальцем, – громко предупредила она, – будешь там, где тебе давно место!

Заметив, что на них смотрят, мужчина смущенно улыбнулся.

– Ты это, – снова, но гораздо тише и даже испуганно повторил он, – не ори. В конце концов, Лешка – мой сын, и я хочу его пусть изредка, но видеть. Имею на это полное право.

– Господи! – насмешливо всплеснула руками Даша. – О праве своем вспомнил. Тогда и я кое-что тебе скажу. Я работаю. Воспитываю сына и довольна своей жизнью. В ней места тебе нет. В последний раз прошу тебя по-хорошему: оставь нас с Лешкой в покое. Иначе тебе будет плохо. Чтобы было понятнее, добавлю: на Колыму я не поеду ни за какие деньги, понял?

Она быстро пошла к выходу.

– Сучка, – прошипел он ей вслед. – А пахан тоже хорош, – с неожиданной ненавистью вспомнил он отца. – Сам отошел и этой напел. Ну, мы еще посмотрим…