аспирантка Оля, на чердаке тренькал на гитаре юннат, глухо потрескивала, захлебнувшаяся сырыми дровами печка, а на крыше поскрипывал шифер под сапогами ловца дыма.

Славик посмотрел в окно и увидел еще одних научных работников, о которых рассказывал лесник. К причалу подошла потрепанная Казанка, из нее выскочили два крепких молодых мужичка, в почти белых выгоревших штормовках.

По всей видимости, это были опытные полевики, потому что у них все получалось ладно, быстро и ловко.

Не успела их лодка ткнуться в берег, а один из них уже привязал ее к прибрежному дереву, второй — накрыл брезентом мотор, а затем оба быстро зашагали к своему флигельку, таща в одной руке по огромному рюкзаку, в другой — по свернутому спальному мешку.

Очевидно, кольцеватели гусей долго были в отрыве от цивилизации и на обратном пути тщательно спланировали, как они будут к этой цивилизации приобщаться.

Один из них (лысоватый и рыжий) побежал к дому сторожа. Другой (невероятно широкоплечий) забрался в погреб и скоро вылез оттуда с пол-литровой банкой квашеной капусты, тремя солеными огурцами и шматом сала.

В это время от сторожа вернулся его товарищ с буханкой черного хлеба и банкой тушенки. Кроме того, подмышкой у него была бутылка с мутной жидкостью.

— Самогонка. — догадался Славик. — Сейчас будут отмечать удачное кольцевание гусеобразных.

И он не ошибся. Но прежде чем предаться заслуженному отдыху, оба орнитолога также быстро залезли в чужой огород, нарвали редиски, зеленого лука и салата, все это наскоро прополоскали в реке и надолго скрылись в своем флигеле.

Славик, пакуя пробы, продолжал периодически посматривать в окно, чтобы выяснить, когда же и чем закончится этот орнитологический загул.

Но, как и все на этом кордоне, события развивались совсем не так, как по представлениям Славика должны были развиваться.

Судя по всему, полевики напились быстро. Уже через полчаса они появились в дверях своего флигеля. Орнитологи были уже изрядно навеселе. И у обоих, вероятно, уже вовсю играла кровь — так как оба уже были только в трусах.

Они с минуту постояли на крыльце, о чем-то энергично и громко споря. До Славика долетали слышал только отдельные слова. Но все обозначали женщин: «Настя, Ольга, студентки».

— Все ясно — подумал мудрый Славик — У мужчин сменилась мотивация.

— Пупоня!— тем временем послышалось от флигеля.

Славик выглянул в окно и увидел, как орнитологи подошли к дому сторожа, отвязали от конуры дворовую собачку и повели ее к себе. Собака упиралась и жалобно взвизгивала, не желая идти с ними. Тогда рыжий взял ее за передние лапы, широкоплечий — за задние, и они вместе понесли животину. Пупоня горестно выла.

Через четверть часа все трое (с двумя счастливыми лицами и одной такой же мордой) показались в дверях. Пупоня больше не брыкалась. Рыжий пристегнул собаку на цепь и со своим широкоплечим товарищем исчез во флигеле. А Пупоня, облизнувшись легла у поленницы.

Происшествие с собакой заинтересовало только Славика.

С крыши не торопясь слез мрачный ловец дыма и скрылся в своей комнате, Оля продолжала храпеть, а студентки — чирикать в палатке. Только юннат кончил перебирать гитарные струны, спустился с чердака и принялся бродить по дому, словно ища что-то.

Слышно было, как он, зайдя к энтомологу, что-то спросил и как не решился зайти в комнату Ольги (даже спящей). Потом его голова просунулась в полуоткрытую дверь Славиной комнаты

— Зайца не видали? — спросил юннат, но Славик так энергично замотал головой, что тот мгновенно исчез.

Славик видел, как юннат постоял во дворе, вероятно размышляя, куда идти с этим вопросом сначала — к орнитологам во флигель или к студенткам в палатку. И решив, что студентки в данный момент безопаснее направился к ним.

Разговор в палатке начался мирно, потом перешел на повышенные тона (причем повышенные тона были только у юнната, а студентки оправдывались), потом юннат вылез из их эфемерного дома, громко обозвав их дурами и удалился.

Последствия этого разговора были такие же странные, как и все на этом кордоне.

Уже темнело, когда дверь полотняного домика студенток открылась. Насупленные, они хмуро вылезли из палатки, зашли в дом и вышли оттуда с лопатами.

Потом они побрели на окраину хутора. Славик, еще не достаточно привыкший к странностям местных жителей и от этого мучимый любопытством, вышел на крыльцо, чтобы посмотреть, что же будет дальше. И в уже густых сумерках аспирант увидел, как две студентки лопатами разрывают ту самую свежую могилу, которую он заметил днем!

Бывший владелец дохлого зайца стоял рядом и с мрачной ухмылкой наблюдал за их работой. Потом он подошел к разрытой яме, грубо отодвинул студенток и бережно достал чье-то тельце из могилы.

— Вот, кто по ночам кости грызет, — подумал Славик. А эти ненормальные студентки — его рабыни.

Что именно было извлечено, Славик не видел. Во-первых, было уже темно, а во-вторых, прямо над головой стоящего на крыльце Славика низкий голос произнес:

— Отдыхаешь?

Славик резко обернулся. Перед ним стояла гигантская фигура в белом. И хотя теперь он знал, что это всего-навсего Ольга, душа аспиранта вновь ушла в пятки. Поэтому Славик не заметил, что на этот раз ни левая, ни правая груди аспирантки совсем не волновались.

— А я вот на работу, — прогудела Оля. — Поброжу часок. Мое время настало — скоро стемнеет совсем.

Огромная женщина в белом двинулась мимо кладбища к темному лесу, а там, в чаще, вокруг нее заплясал темно-красный огонек.

Стало совсем темно. Под окном вновь застучали чьи то зубы, за кладбищем засветилось призрачным светом большое белое пятно. А через полчаса из леса над самой землей медленно до палатки студенток проплыло маленькое облачко блуждающих огоньков.

Опять натерпевшийся страхов Славик забился в спальник (предварительно не забыв пошарить в его недрах в поисках знакомой крысы) и заснул.

Утро тоже было неординарное. На скамейке у своего дома сидели друг перед другом старик-сторож и молодая девка — вероятно его племянница.

Девка была голая по пояс, а старик, придвинувшись к ней вплотную и близоруко щурясь, хватал заскорузлыми пальцами ее ядреную цветущую грудь. При этом оба были серьезны и сосредоточены.

Славик, решив больше не удивляться нравам, царившим на кордоне, отвернулся и с безучастным видом, посвистывая, прошел мимо.

— Не получается, — сказал за его спиной дед. — Придется студенток на помощь звать. У них пальцы ловчее.

Сразу же за домом сторожа, на дороге у курятника, верхняя часть которого была надстроена голубятней, Славику встретились два семенящих по земле белых голубя.

Славик остановился, птицы быстро направились прямо к нему и