– Вряд ли мне понравится ваш опыт, милорд… – начал Брайан.

Но маркиз только махнул рукой.

– Хотите или нет?

Брайан вспомнил чудесные губы леди Синтии, но постарался отогнать от себя эти мысли. Может ли он доверить этому развратнику свои мечты, сомневался Брайан.

Шли минуты, и капитан заметил выражение скуки на лице маркиза.

– Да! – выдохнул Брайан.

Лорд Монрояль улыбнулся и, совсем по-дружески взяв капитана под локоть, повел его обратно к Желтому салону.

– Тогда идем со мной, – произнес маркиз. – И делай так, как я тебе скажу!

Они подошли к двери, и Брайан остановился, посмотрев вопросительно на маркиза.

– Что я должен делать?

Маркиз взялся за ручку двери и улыбнулся капитану.

– Все очень просто, – сказал маркиз. – Ты сейчас войдешь туда и будешь вести себя как мужчина.

Капитан недоверчиво глянул на него.

– Не намекаете ли вы, милорд, что я должен овладеть леди Синтией? – спросил Брайан, возбуждаясь от одной только этой мысли.

Маркиз посмотрел на него с жалостью.

– Мой дорогой юноша, – усталым голосом произнес маркиз. – Неужели я должен учить тебя, что нужно делать с леди? Если ты действительно ее любишь, то сам догадаешься, как и насколько ею овладеть. Ну а если ты и этого не сможешь сделать, то скажу тебе «прощай». И то же самое, уверен, скажет тебе Синтия.

При этих словах маркиз подтолкнул его к двери, насмешливо улыбнулся и пошел в направлении любимой гостиной леди Галифакс.

После секундного колебания, капитан повернул ручку двери и вошел в Желтый салон.

Как только капитан Шеффилд – с лицом жестким, как гранит – покинул комнату, Синтия поняла, что совершила самую большую ошибку в своей жизни.

Что такого, если он сделал предложение просто из чувства неправильно понятого долга?

И пусть капитана побуждали к тому его мужские желания. Или даже хуже – жадность. Синтия сама пыталась завлечь капитана своим богатством. И делала это сознательно. Она хотела завладеть капитаном Шеффилдом, она жаждала, чтобы он был ее, любой ценой.

«Тогда почему? Ну почему же?!» – спрашивала она себя, когда он ушел.

Почему она отказала?

Она совсем не ожидала того, что случилось. Синтия помнила, как она готовилась к этой беседе с капитаном Шеффилдом, думая, что он откажется от ее нескромного предложения.

Она не выдаст ничем своего разочарования, твердо решила Синтия. И действительно, она была довольна собой. Она была довольна тем, как она вела себя. Конечно, было больно. Но Синтия продолжала улыбаться и объясняла ему, что готова услышать от него отрицательный ответ.

Но Синтия ошиблась. Вынести такой боли она не могла. Слава Богу, она по-прежнему могла еще улыбаться.

И вот Брайан спросил ее, готова ли она победить. Это было еще хуже. Потому что капитан явно шутил. Его чудесные синие глаза смеялись.

Нет, Синтия не верила капитану. Она хотела спасти хотя бы остатки своей гордости.

Синтия ответила ему, – будто ей был действительно абсолютно безразличен этот бронзовый от загара красавец, который завоевал ее любовь, – что он может не беспокоиться. Зачем ему жениться, если перед ним такая блестящая военная карьера? И Синтия не стала слушать дальше. Она заявила, что он ничего не должен.

Фактически Синтия отказала ему.

Она застонала, вспомнив, как огорчился капитан, когда до него дошел смысл ее слов.

Ей показалось в то же время, что соблазнительные синие глаза капитана блеснули. Да, гордость его задета, думала Синтия. Но скоро он придет в себя. Через несколько дней, самое большее через месяц капитан вернется в свой полк и будет показывать чудеса храбрости. И, конечно, капитан все реже будет вспоминать о том, что ему когда-то отказала стареющая вдова. Эпизод этот станет поводом для шуток среди его друзей, с содроганием подумала Синтия.

Но все-таки ее собственная гордость не пострадала, не так ли? Синтия не испытала горечи отказа. Или могло быть и хуже, если бы капитан согласился из жалости. Или из корысти… Или из чувства долга… И тогда капитан Шеффилд смотрел бы на нее, как на очень нескромную женщину.

Да, думала Синтия, ее гордость спасена. Но что хорошего, куда она денет эту свою гордость?

И Синтия подумала о долгих годах одиночества в Милфорд-Холле. Конечно, она может подчиниться воле отца. Он найдет для Синтии еще одного мужа на двадцать лет старше ее.

Но нет, этого больше никогда не случится! И Синтия неожиданно ясно поняла, что она сделала, отвергнув капитана. Помня его, стройного, сильного, молодого, Синтия не сможет полюбить никакого другого мужчину. Ох и дура же она, сама лишила себя своего счастья!

Когда Синтия поняла это, слезы так и хлынули у нее из глаз. Она подошла к окну и посмотрела на старую грушу внизу.

Синтия не пыталась вытирать слезы. Ее ждали в Китайской гостиной. Синтия хотела бы сейчас подняться в свою комнату и там выплакаться. И было о чем плакать. Даже на старой груше еще распустятся зеленые листочки, но Синтия так и останется вдовой.

Синтия не слышала, как дверь салона открылась за ее спиной.

– Хастингс, – сказала Синтия, услышав шаги, – мой кузен приехал?

Долгое молчание. А затем глубокий мужской голос произнес прямо рядом с ней.

– Да, действительно. Маркиз Монрояль прибыл совсем недавно.

Синтия резко повернулась и прижала ладони к своим заплаканным щекам.

– Капитан! – воскликнула Синтия, широко открыв мокрые от слез глаза. – О Боже!

Она тут же опустила глаза и отвернулась к окну. Наверное, это сон, думала Синтия. Она уже не верила, что снова увидит когда-нибудь этого мужчину.

Но он обнял ее за плечи, и Синтия поняла, что это не сон. Она повернулась к нему и уткнулась носом в его грудь.

У меня ужасный вид, подумала Синтия, еще не вполне веря в происходящее.

– Моя дорогая Синтия, – сказал он страстным голосом. – Скажи мне, что так печалит тебя? Почему ты плачешь, милая? Это я виноват? Я обидел тебя?

Он обнял ее крепче.

– О, н-нет… – пролепетала Синтия. – Наверное, я немного переутомилась, вот и все. Я н-никогда не п- плачу, – добавила она, всхлипнув. – Я н-не могу п-понять, что со мной… – Она провела ладонями по лицу, но напрасно, потому что слезы катились ручьем. – Эт-то н-ничего, я уверяю вас, – всхлипнула она снова.

Синтия ни за что не хотела, чтобы капитан выпустил ее из своих объятий. Она не могла ни отступить от него, ни отодвинуться.

Наоборот. Какие-то невидимые силы будто держали ее. Она хотела прижаться к его груди еще плотнее. Синтия не протестовала, когда он достал свой платок и вытер ее мокрые щеки.

– Вот так, моя милая, – прошептал капитан страстным хриплым голосом.

Он убрал платок и провел пальцем по ее лицу.

– Я чувствую себя очень глупо, – пробормотала Синтия. Она ожила под его ласками и хотела, чтобы он обнимал ее всегда, вечно. Он взял ее пальцами за подбородок, заставив поднять голову. Синтия упорно не смотрела в глаза капитану, боясь увидеть там жалость или насмешку. А на что еще можно было рассчитывать?..

– Посмотри на меня, Синтия.

– Я не могу, – прошептала она.

Но у нее не было сил больше сопротивляться. Она подняла к нему свое лицо. Но ничто не могло