— У него замечательная куртка!

— Никудышная! У нее только вид такой.

Нитралексис боялся, что Деус может покуситься на куртку Квейля. Он решил предупредить Квейля, чтобы тот держал свой револьвер незаряженным. Деус может оказаться опаснее итальянцев. Хотя вообще он очень славный парень.

— Выньте патроны из револьвера, — сказал Нитралексис Квейлю через плечо. — Этот паренек… может стащить его. Будьте осторожны. Как только револьвер окажется у него в руках, он нас бросит. Он пойдет на что угодно, лишь бы завладеть револьвером.

— Можете взять его себе, если хотите. Он чертовски тяжел. Он мне совсем не нужен, — сказал Квейль.

— Пусть остается у вас. А то он что-нибудь подумает… Я сказал ему, что вы подарите ему револьвер, когда он проводит нас к грекам.

— Я отдам ему револьвер хоть сейчас. Он страшно тяжел.

— Не надо. Он бросит нас. Держите при себе.

Они поднимались вверх по склону. Подъем был трудный. Часто приходилось взбираться по голым камням, не легче было и прокладывать себе путь сквозь лесную чащу. Ветер искажал звуки, и все трое то и дело бросались на землю, когда кому-либо из них чудились приближающиеся шаги. Квейль почувствовал голод и достал плитку шоколада. Нитралексис жевал черствый ржаной хлеб. Дорога внизу постепенно оказывалась прямо под ними. По карте Квейль видел, что они идут на восток. Временами, когда открывался вид на дорогу, он различал движущиеся обозы и даже людей.

Под вечер они стали спускаться по склону. Квейль порядком устал, и они подвигались медленно. К сумеркам они спустились до половины склона, и дорога была теперь ясно видна. Деус остановился в густой платановой роще.

— Здесь мы переночуем, — сказал он, обращаясь к Нитралексису.

— А разве нельзя перейти дорогу сегодня ночью? Она так близко, — и Нитралексис указал на дорогу.

— Сначала надо понаблюдать.

Деус скинул свой плащ. Он посмотрел на Квейля, который сидел, опустив голову на колени.

— Он болен? — спросил Деус.

— Нет. Он вполне здоров, Инглизи так отдыхают, Он совершенно здоров.

Квейль поднял голову и спросил, почему они остановились.

— Заночуем здесь. Завтра все высмотрим. Дорога кишит итальянцами. Надо подождать.

Квейль лег, где сидел. Голова его опять стала тяжелой, и ноги не совсем ему повиновались. Он не чувствовал усталости, но обессилел. С минуту он смотрел в землю перед собой, потом заснул.

Деус и Нитралексис ждали: каждый хотел, чтобы другой улегся первым. Наконец Деус закутался в плащ и лег. Нитралексис высморкался с помощью пальцев и тоже лег.

Вдруг Квейль проснулся. Опять в небе висела пурпурная луна. Он чувствовал, что что-то случилось. Он огляделся вокруг, ища глазами Нитралексиса, но его не было. Деус тоже исчез. Внезапно ему пришла в голову мысль, что они бросили его. Он поднялся и сел. Это было мучительно больно. В это время появился Нитралексис.

— Итальянцы у нас под боком, — шепотом произнес он.

— Где?

— Тут внизу. Слушайте.

Квейль стал прислушиваться. Он услышал голоса и смех. У него захватило дыхание.

— Где Деус? — спросил он.

— Следит за итальянцами, — сказал Нитралексис.

— Почему мы торчим здесь?

— Тут безопасно. Мы в безопасности, если будем сидеть тихо.

Квейль потянулся за револьвером. Револьвера не оказалось.

— Деус взял револьвер, — прошептал Квейль.

— Нет, это я взял его. Он хотел взять, но я взял раньше. Пусть будет у меня.

Квейль ощупал небольшой подсумок на поясе. Подсумок был пуст.

— И патроны вы взяли? — спросил он Нитралексиса.

— Те, что в револьвере?

— Нет. Из этого подсумка?

— Нет, не брал, — сказал Нитралексис. — Это, значит, Деус. Наверное он, а?

— Откуда мне знать? Да, должно быть, он. А револьвер не заряжен.

— Значит, у нас револьвер, а у него патроны, — и Нитралексис тихонько рассмеялся.

— Как вы теперь отберете их у него?

— Мы ничего не скажем ему. Иначе он испугается и бросит нас, но будет тайком красться за нами, чтобы перерезать нам горло во сне. О нет! Ничего говорить не будем. Он не знает, у кого револьвер.

— А что он делает сейчас? — спросил Квейль.

— Наблюдает за итальянцами. Он скоро должен вернуться. Он славный парень, если только не убьет нас.

Теперь Квейль отчетливо слышал итальянцев. Он разобрал несколько слов.

Откуда-то внезапно показался на четвереньках Деус. Он улыбался.

— Итальянцев немного. До утра нечего бояться оставаться здесь. Вы понимаете, что они говорят? — спросил он Нитралексиса.

— Нет, не понимаю. Если бояться нечего, мы опять можем соснуть.

— Да. А когда покажется солнце, мы поднимемся выше.

Деус уже ложился.

Нитралексис предложил Квейлю тоже улечься, Квейль все еще чувствовал слишком большую тяжесть в голове, чтобы пренебречь таким предложением. Он лег и тотчас заснул.

Его разбудил на рассвете Деус, Он улыбался дружелюбно, глядя на Квейля честным открытым взором. Трудно было представить себе, что он может убить обоих своих спутников из-за револьвера. Оружия в Албании достаточно, думал он. Там и итальянские, и греческие войска… Хотя албанским горцам добывать оружие трудно. Они боятся самолетов и во избежание репрессий воздерживаются от набегов на итальянцев.

— О'кэй! — сказал Квейль по-английски.

Лицо Деуса осветилось еще более радостной улыбкой, и он повторил по-своему: «Хоркей». Квейль дружески кивнул головой. Проснулся Нитралексис. При бледном свете предрассветных сумерек они стали подниматься по склону, пока не подошли к кучке деревьев на скале, нависшей над склоном. Уже совсем рассвело, и внизу отчетливо обрисовывалась дорога.

— Будем наблюдать, — сказал Деус Нитралексису.

Тот кивнул и улыбнулся Квейлю:

— Моя специальность: наблюдаю. Но только где мой «Бреге»? Ах, мой «Бреге»!

Чтобы не чувствовать боли, Квейль опять завалился спать. Деус посмотрел на него и спросил Нитралексиса, что особенно сильно болит у инглизи: голова или тело.

— И то и другое, — сказал Нитралексис.

— Если он умрет, ты отдашь мне его револьвер? — спросил Деус.

— Он не умрет. Ты получишь револьвер, как только мы доберемся до греков.

— Спасибо. Я надеюсь, что он не умрет, — отвечал Деус и наклонился над краем скалы, чтобы наблюдать за дорогой.

Когда Квейль проснулся, солнце стояло высоко и сильно припекало. Боль немного утихла, ноги повиновались лучше. Нитралексис опять ел черствый хлеб. Он улыбнулся Квейлю и хихикнул в бороду:

— Вы спите, как итальянец. Итальянцы страшные сони.

— Спасибо, — сказал Квейль.

— Хотите хлеба?

— У меня есть шоколад. А где Деус?