организация первого научного центра по истории, археологии и этнографии Дальнего Востока — специального отдела Дальневосточного филиала АН СССР. Затем был образован Отдел истории и этнографии Северо-восточного комплексного института Сибирского отделения АН СССР в Магадане. Оживилась деятельность краеведческих музеев в Анадыре, Магадане, Благовещенске, Хабаровске, Комсомольске-на-Амуре. Повысился интерес дальневосточной общественности к изучению истории своего края.

В археологические работы на Дальнем Востоке и в Монгольской Народной Республике включилось Сибирское отделение АН СССР.

Все это, естественно, дало толчок развитию дальневосточной археологии. По берегам Амура у Благовещенска и села Кукелево у Хабаровска, Комсомольска (село Кондон), Мариинска и в других местах произведены широкие раскопки поселений и могильников. Такие же работы проведены по берегам рек Уссури и Зеи. Добытые в этих местах материалы позволили получить ясное представление о древних культурах и основных этапах древней истории Приамурья.

Аналогичные работы производились в Приморье. Здесь исследовали такие важные памятники ранней истории Приморья, как древнее поселение на полуострове Песчаном вблизи Владивостока, поселения в падях Семипятной и Харинской, у озера Ханка, на реке Кроуновке, в бухте Рудная Пристань, у деревни Осиновки, в устье реки Гладкой, поселения раннего железного века на Синих скалах в Ольгинском районе. Новые данные были получены и об археологических памятниках в таких отдаленных районах, как остров Сахалин, Магаданская область, Чукотское побережье, Камчатка.

Накопленный советскими исследователями огромный материал потребовал обобщения фактических данных, разработки важнейших исторических проблем прошлого народов Дальнего Востока в свете марксистско-ленинской теории развития общества. Первая такая проблема — периодизация археологических культур и выяснение последовательности культурно-этнических этапов на Дальнем Востоке.

Значение этой работы определяется тем, что старые взгляды на последовательность культурных этапов уже не соответствуют вновь накопленным фактам: история народов Дальнего Востока оказалась несравненно длительнее и сложнее, чем представлялось раньше. В разных районах (озеро Ханка, окрестности города Уссурийска — бассейна Раздольной, Средний Амур, район Хабаровска, Нижний Амур, Лазовский район, район озера Хасан — село Краскино) выявлены серии разновременных археологических памятников и локальных культур, сменявших друг друга. Одновременно стало возможным проследить и последовательную смену больших исторических этапов, в той или иной степени общих для всего Дальнего Востока.

Исключительно важно, что для определения возраста археологических памятников и древних культур, помимо обычных типологических сравнений, использовались современные физические методы радиоуглеродной датировки. Это позволяет уверенно строить общую хронологическую шкалу исторического процесса. За последние десять лет впервые получена серия абсолютных дат для ряда археологических памятников ключевого значения. В нашем распоряжении сейчас есть около десяти датированных радиоуглеродным методом памятников.

Одним из крупнейших достижений дальневосточной археологии стало открытие в районе города Уссурийска, в долине реки Осиновки, у села того же названия, и в некоторых других местах Приморья древнейшей пока для Дальнего Востока осиновской культуры. Она харастеризуется орудиями из оббитых галек, напоминающих ручные рубила Европы, а также нуклеусы-ядрища. Поселения этой группы концентрируются главным образом собственно в Приморье, в Славянском и Михайловском районах, а также у озера Ханка. Молодой тогда археолог Э. Шавкунов нашел изделия, похожие на осиновские, и на Верхнем Амуре, в селе Кумарском. Стоит сказать несколько слов о том, как была открыта знаменитая ныне осиновская культура.

На дороге лежал маленький обломок камня с характерным раковистым изломом. Так расколоть камень могла только рука человека, и при этом мастера, в совершенстве владевшего своим ремеслом (или скорее искусством). Неподалеку оказались еще три таких же отщепа, очевидно, доставленных вместе с породой из какого-то карьера для добычи щебня. Оставалось найти сам карьер, что, вообще говоря, было уже делом нетрудным. Он отыскался у деревни Осиновки, которая стала благодаря этому известной на весь мир.

Первое, что обнаружили в отвесной стенке карьера, был предмет, который так упорно и настойчиво и вместе с тем, казалось, безнадежно искали: крупное орудие из зеленого яшмовидного сланца, вытесанное из целого булыжника. Поблизости оказались и другие, совершенно такие же орудия. На одном конце все они имели массивное и широкое выпуклое лезвие, которым можно было наносить удары большой силы, подобно лезвию топора или секиры. Противоположный конец этих орудий оставался нетронутым и мог служить удобной рукоятью.

Следующий культурно-исторический этап — мезолит представлен прежде всего огромной стоянкой- мастерской у выходов вулканических туфов на реке Зеркальной вблизи села Устиновки. Этот уникальный памятник был открыт и впервые описан геологом Г. Петрунем. Об этом стоит сказать подробнее, потому что там работали первые «рудокопы» горняцкого края, искатели подземных сокровищ в горах Сихотэ-Алиня…

Вова-Политэн (так ласково зовут в нашей экспедиции студента Хабаровского политехнического института В. Чайко) вздрогнул и замер от волнения. У самых его ног в облаке пыли шло настоящее сражение, битва не на жизнь, а на смерть! Маленькая храбрая ласка сражалась с родичем гремучей змеи, щитомордником. Отвратительное пресмыкающееся, свернувшись кольцом, то втягивало голову, то стремительно выбрасывало ее вперед, стараясь укусить противника смертоносными ядовитыми зубами. Ласка так же стремительно отскакивала назад, а затем снова бросалась в атаку, в свою очередь, пытаясь схватить змею за шею, чтобы перегрызть ее.

Студенту повезло. За всю свою долгую походную жизнь я не видел такой битвы ни разу. К его радости, ласка одолела щитомордника: она изловчилась, схватила яростно извивающегося врага за шею у самой головы и утащила в густую траву, чтобы там с ней окончательно разделаться. Вскоре произошла и вторая встреча с рептилиями Уссурийского края, с третичным реликтом, огромным амурским удавом — полозом Шренка, как его называют зоологи в специальной литературе. Красавец полоз длиной более полутора метров и толщиной в руку полз около палаток, как бы нарочито играя на солнце блестящим ковровым узором. Змея эта безвредна, у нее нет яда. Но зато сколько шума поднялось!

Но не только этими таежными происшествиями встретил экспедицию давно знакомый ручей за деревней Устиновкой на горной реке Зеркальной. Жизнь тайги шла своими привычными путями. На хребте у высоковольтной линии кабаны нахально на глазах у пасечника изрыли весь склон сопки. В кустарнике трава была истоптана и измята, а на кустах висела прядь шерсти, не кабаньей — густой и жесткой, и не оленьей, а мягкой и даже шелковистой, как у кошки. Здесь, видимо, шел и прилег отдохнуть владыка тайги «амба» — тигр. Недаром, как рассказывали местные жители, старая тигрица незадолго до нашего приезда будто бы задавила стельную корову у самого села, что, впрочем, скорее всего было лишь фольклорным сюжетом.

Не только животный мир, но и лес, густой, широколиственный, шумел листвой не такой, как в Сибири. Все здесь было ново для северян: высились дубы и бархатное дерево с пробковой корой. Гибкие лианы вились по деревьям. На них уже созрели в багряной листве ягоды лимонника и дикий виноград. Береза и та была не белой, а с темной шершавой корой — камчатская береза Эрмана.

Одним словом, с первых же шагов лагерь охватила атмосфера тысячелетий. Как и во времена В. Арсеньева и М. Венюкова — пионеров исследования горной страны Сихотэ-Алиня. В их честь на перевале у села Кавалерова воздвигнут высокий обелиск. Обелиск известен каждому, кто проезжает теперь по отличному шоссе этот перевал на автобусе.

Это теперь, а когда-то, лет 100 назад, по непролазной тайге, облепленные гнусом, искусанные слепнями и оводами разных калибров, здесь вели своих измученных лошадей прославленные путешественники. Однако в Устиновку нас привело вовсе не стремление повторить легендарные маршруты наших предшественников, не жажда новых приключений и даже не тоска по голубым далям, по аромату тайги, так хорошо знакомая всем, кто хотя бы раз побывал в этом удивительном крае и дышал летом его пряным, пьянящим воздухом.

Еще в 1963 году наша экспедиция по следам Петруня пришла на высокий, круто обрывающийся берег