– Вот и замечательно, – улыбнулся Дерри, – пойдем, а то скоро начнет темнеть. Тогда и остановимся переночевать.

– А еда будет? – с надеждой в голосе поинтересовалась девушка и, когда ксари, соглашаясь, кивнул, обрадованная, зашагала дальше.

Смеркалось быстро. Ласковое солнышко, еще минуту назад пускающее свои лучи сквозь ветви деревьев, скрылось за лесом. На горизонте остался только ярко очерченный алый полукруг, который с каждой минутой становился все меньше. Анет и Дерри приглядели небольшую поляну, как нельзя лучше подходящую для ночлега. Высокие деревья обнимали ее плотным кольцом, загораживая ветвями от любопытных хищников. Анет сгребла в кучу все найденные на поляне сухие ветки и, осторожно спустив с пальца маленький огонек, разожгла огонь. От яркого пламени тени стали резче, и за пределами освещенного огнем пространства сразу как-то резко потемнело. Костер манил теплом и уютом, и Анет подсела поближе к нему. Вглядываясь в темный лес, девушка почувствовала себя очень неуютно. Корявые ветви деревьев тянулись на поляну, словно чьи-то кривые черные руки. Яркий контраст между теплым светом пламени костра и холодным сумраком, царящим за его пределами, вызывал у Анет неприятные ощущения и пугал.

Погруженная в размышления девушка даже не заметила, как сзади нее бесшумно разделся Дерри, и в темной чаще скрылось красивое серебристое тело огромного барса. Анет вздрогнула от неожиданности, встретившись с огромными глазами, которые из-за своего цвета неуместно смотрелись на кошачьей морде. «Что ж, – философски подумала она, когда кончик Дерриного хвоста скрылся за деревьями, – лишь бы он поймал что-нибудь вкусное, а уж чем он это сделает: лапами или руками, мне все равно». Но определенное волнение Анет все же испытывала. Правда, девушка не могла сказать, из-за чего она волнуется больше: из-за того, что Дерри опять бегает в образе зверя, или из-за того, что в кошачьей шкуре он контролирует себя значительно хуже, чем в человеческой, и поэтому вполне может все вкусное сожрать сам, а ей опять припереть какую-нибудь гадость.

Зашуршали листья, и на поляне появился огромный кот с упитанным зайцем в зубах. Барс кинул звериную тушку у ног девушки и, не мигая, уставился на Анет.

– Ну что тебе, – спросила она, а кот мурлыкнул и потерся об ее ноги. – Дерри, не смей пугать меня, после вашего Арм-Дамаша у меня всю оставшуюся жизнь и так останутся проблемы с сердцем. Не доводи меня до инфаркта. Я, конечно, люблю кошек. Но, во-первых, поменьше размером, а во-вторых, ты мне все же больше нравишься как человек.

Барс фыркнул, как показалось Анет, весьма презрительно, и через секунду на его месте уже стоял Дерри.

– Слава богу, – выдохнула девушка. – Я очень боюсь, когда ты – кот.

– Тебе неприятно, что я сильно отличаюсь от человека? – каким-то странным тоном спросил Дерри.

– Нет, – буркнула Анет, отворачиваясь, – просто я боюсь, что ты опять подаришь мне дохлую мышь или, не дай бог, крысу. Брр. – Девушка брезгливо передернула плечами. – Я живых-то грызунов не больно жалую, а уж дохлых… Нет уж. Нам такого и задаром не надо.

Дерри тихо засмеялся у нее за спиной, присел к костру и начал аккуратно свежевать зайца. Скоро аппетитные кусочки мяса, насаженные на тонкие прутики, жарились на красных углях, а Анет сидела рядом, блаженно жмурилась и то и дело сглатывала наполняющую рот слюну.

Вдруг Дерри напрягся, словно пружина, вслушиваясь в темноту. Анет тоже вся подобралась, хотя ничего необычного не слышала. Справа дрогнули ветки, и Лайтнинг поднялся, обнажая свой меч, а девушка осторожно отползла подальше за костер. На их поляне появился очень высокий, даже выше Стика, худощавый мужчина. Он держал руки открытыми, чтобы было видно, что в них нет оружия. Дерри медленно, словно не был уверен в правильности своего поступка, опустил меч.

– Мир вам, путники, – произнес мужчина странным журчащим голосом и шагнул ближе к костру. Красноватые огненные блики осветили его лицо, до этого находящееся в тени, и Анет даже задержала дыхание, намереваясь заорать, но вспомнила, где она находится, и сдержала рвущийся из глубины души порыв. Перед ней стоял точно не человек. Нет, конечно, определенное сходство с человеком у этого существа было, и именно поэтому оно производило такое странное и немного пугающее впечатление. Перебирая в голове рассказы Дира и ребят, Анет пришла к выводу, что это, скорее всего, эльф. Его узкое лицо было необыкновенно бледным, даже в теплом свете костра. За характерные, с острыми верхними кончиками, уши были заправлены абсолютно гладкие иссиня-черные волосы. Но даже не уши выдавали в мужчине представителя нечеловеческой расы, а глаза – большие, янтарные, с вертикальными кошачьими зрачками. Похожие были у Дира, но меньше размером и более человеческие, что ли. Эльф был одет в простые, слегка потертые штаны из замши, цвет которой Анет в темноте не разобрала, и безрукавку на голое тело.

Анет испуганно таращилась на гостя из-за спины Дерри и не решалась сказать ни слова. Эльф же тем временем почти вплотную подошел к ним со словами:

– Может быть, вы простите мое вторжение и разрешите погреться у вашего костра?

– Проходи, – лениво протянул Дерри, поднимая на гостя глаза, светящиеся в темноте, – коли не побрезгуешь.

– Ксари! – воскликнул эльф и отпрыгнул в сторону. На его узком, бледном лице отразился мистический ужас. – Я думал, что вся ваша поганая раса давно сгинула.

– Сам поганый, – отозвалась из-за костра оскорбленная до глубины души Анет. – Что, если уши острые, то все можно?

Дерри усмехнулся, а эльф удивленно захлопал глазами, но спустя долю секунды взял себя в руки и, растянув губы в подобии улыбки, тихо произнес:

– Простите, погорячился. Просто я и в самом деле считал, что ксари не осталось в живых.

– Как видишь, один жив, по крайней мере пока, – сказал Лайтнинг, жестом приглашая гостя присесть. – Если не побрезгуешь разделить трапезу с ксари, то присоединяйся.

– Я еще раз прошу простить меня за излишнюю эмоциональность, – застеснялся эльф. – Я не имел права никого оскорблять, да и не хотел, если честно. В лесу ведь нет рас. Есть только друзья – те, кто делят с тобой костер, и враги – это те, кто пытаются убить тебя. Вы согласились разделить со мной костер, поэтому вы не можете быть моими врагами. Я совершил непростительную ошибку, оскорбив вас. Ну что, мои извинения приняты?

– Да, – просто ответил Лайтнинг, и эльф, поклонившись в знак признательности, присел к костру.

– Меня зовут Калларион из Зеленого дома.

– Дерри, – представился Лайтнинг, – Анет, – указал он в сторону девушки. – Калларион, что ты делаешь в здешних лесах? Ведь, насколько мне известно, владения эльфов севернее.

– Все правильно, – ответил гость, вытягивая свои длинные ноги поближе к костру. – Нужда, к сожалению, очень часто гонит нас прочь от родных мест. Я вольный охотник, Темный лес привлекает меня большим разнообразием всякой живности, а во Влекрианте можно продать все, причем по довольно высокой цене. А вы куда держите путь?

– Мы отправляемся в город, – коротко ответил Дерри, не желая вдаваться в подробности, – по делам. Ты давно оттуда? Что во Влекрианте нового?

– Только что, – начал эльф. – Что-то странное творится в городе. Влекриант всегда был своего рода государством в государстве и никогда никому, по большей части, не подчинялся. Поэтому и народ там живет особый – свободный, не опасающийся открыто высказывать свое мнение. С тех пор как появилась Хакиса, город наполнен волнениями и слухами. В него со всего Арм-Дамаша начала стекаться всякая шваль: жулье, мошенники, наемные убийцы. А неделю назад Влекриант наводнили зомби. Местные сначала посопротивлялись, но потом смирились. Нет смысла ссориться с силой. И все бы ничего, зомби никого не трогают, только разносят вонь по улицам, но вместе с ними появились и вампиры. На две-три твари приходится по одному вампиру-наемнику, исполняющему роль командира. Говорят, они ищут по приказанию Хакисы светловолосую девушку с браслетом на руке. Ее должны сопровождать трое мужчин, один из которых маг, а другой – ксари.

Анет похолодела и напряглась. Между пальцами рук сами по себе запрыгали смертоносные маленькие искорки, готовые сорваться при первом удобном случае. Но девушка вспомнила приказ Дерри не использовать магию и усилием воли загнала искорки обратно под кожу. Тем более сам Лайтнинг был