Видимо, все эмоции отразились у меня на лице, потому что Стикур смутился и, пожав плечами, произнес:

– Ну а что ты хочешь от меня услышать? Мне и в самом деле это не нравится! Я не представляю, кому потребовалось убить модистку?

– Да не модистку хотели убить! – сорвалась на крик я. – Не модистку, а меня! Меня же здесь никто не знает! Рыжая и рыжая, в покоях Льриссы и в покоях Льриссы! Я готова поспорить на что угодно, что модистку просто перепутали со мной.

– А ты уверена, что все так, как ты говоришь?

– Стикур, я не уверена ни в чем, но такое развитие событий мне кажется вполне логичным. Мы прибыли на Аскарион втроем, двое из нашей троицы исчезли, а я осталась. Думаю, кто-то очень не хотел, чтобы я начала мутить воду раньше времени. Вот и все.

– Что же, все очень похоже на правду. – Вид у герцога был задумчивый и недовольный. Стикур был не рад, что связался со мной. – В этом случае тебе лучше пока не вылезать. Пусть думают, что убили тебя. До тех пор, пока этот слух не опровергнут, ты в безопасности. Не думаю, что модистку многие знали в лицо. Только ее клиентки. А их на опознание не позовут. Она была при дворе новенькая, и если нам повезет, не успела завести тесных знакомств. Обнаружив рыжий труп в покоях Льриссы, естественно, вспомнят про тебя. А пока выясняют, что к чему, у нас есть время разобраться в ситуации. Я уже дал указание своим людям. Они разведают, чем сейчас занят ирр Даллар и в каком из его домов теоретически может быть пленник.

– Думаю, теоретически он может быть в любом из его домов или вообще в другом месте.

– Конечно, но на то и нужны верные люди. Они постараются все разузнать.

Этого разговора Льрисса ждала достаточно долго. Она не сомневалась в том, что Маррис не выдержит и появится здесь. Захочет позлорадствовать и похвастаться своими планами. В его жизни всегда все было напоказ и на публику. Ну не верилось вампирше, что сейчас будет по-другому и кузен запрет ее в комнате с решетками на окнах и забудет. На него это не похоже. Обязательно явится как миленький, прочитать нотацию, блеснуть своим умом и гениальностью. Вопрос только, как скоро это произойдет.

Ожидания оправдались ближе к вечеру второго дня. Уже было съедено три подноса фруктов и выпито несколько бокалов крови. Не очень хорошей, Льрисса подозревала, что довольно старой, наверное, Маррис ее с утра законсервировал этим новомодным заклинанием. Но, с другой стороны, и на этом дорогому братцу спасибо. Он вполне мог бы морить ее голодом. Тогда она переносила бы заточение на порядок хуже, а так – только изрядно скучно.

Маррис был немного разочарован, потому что встретила его Льрисса совершенно спокойно. Она сидела на подоконнике и с безразличным видом изучала туманное небо.

– Ну и зачем тебе все это? – хмуро поинтересовалась она, не повернув головы. – Ты ведешь себя как ребенок, который не ведает, что творит! Как ты вообще посмел посягнуть на свободу корры?

– Прости, но кирры… – Столь ядовитого тона Льрисса у Марриса припомнить не могла.

– Давай не будем препираться из-за тонкостей дворцового этикета, хорошо? Я имею право носить титул корры, и тебе это известно. Другое дело, что подобное право у тебя всегда вызывало зависть, но это не мои проблемы, так что закончим разговор. Я еще раз спрашиваю, как ты смеешь удерживать меня здесь? Неужели в провинции нет иных забот? Ты у нас вроде как отвечаешь за внутреннюю безопасность Аскариона, а сам, вместо того чтобы закон оберегать, бесцеремонно нарушаешь.

Желваки на скулах Марриса напряглись, а лицо побледнело. Вампир злился, но постарался не подавать вида. Льрисса демонстративно фыркнула, показав, что все заметила, и снова отвернулась к окну. Унылый аскарионский пейзаж был приятнее, нежели гость.

– Я не считаю нужным перед тобой отчитываться, – буркнул он, постаравшись придать своему голосу более жесткие интонации. – В твоем положении есть смысл вести себя чуть более скромно.

– Да ну? – изумилась вампирша и спрыгнула с подоконника. Даже босая она была выше Марриса. Охранники за спиной вампира напряглись, но пока не предпринимали попыток остановить девушку. – А что ты мне сделаешь? – Льрисса издевалась и провоцировала, проверяя, как далеко может зайти ее тюремщик. Думалось, что недалеко. Высокородная кирра – слишком ценный товар, чтобы его портить. Ну ей, по крайней мере, хотелось так думать.

– Пока ты у меня на правах гостьи по одной простой причине – влезла куда не нужно. Если будешь выступать, могу создать не такие комфортные условия проживания, поняла?

– Я не поняла, зачем ты это все затеял? Может быть, соизволишь ответить мне на этот вопрос. Я его задаю не первый раз. – Льрисса немного отступила – брызгающий слюной Маррис раздражал.

– Ну для начала у меня к тебе есть одно почти деловое предложение. Подумай. – Вампир вытащил из кармана маленькую бархатную коробочку.

– Что это? – В голосе Льриссы сквозило брезгливое недоверие. – О чем я должна подумать?

– Там кольцо. – На темной подкладке сверкнуло белое золото и оправленный в него рубин. – Я в очередной раз предлагаю тебе стать моей женой. Это большая честь, мало какую просьбу я повторяю дважды.

– Ты псих? – искренне удивилась вампирша. – Причем самый настоящий. Точнее, маньяк, преследующий жертву с завидным упорством. Я бы заподозрила ненормальную патологическую и ничем не заслуженную любовь ко мне, если бы не знала тебя так хорошо. Единственная твоя страсть – это власть и положение в обществе.

– Я не обижаюсь. Не старайся меня задеть, лучше действительно подумай. У тебя есть время. Поверь, это будет лучшее решение для всех.

– О чем ты, Маррис? Ты еще больший кретин, чем я предполагала! У нас что, снова модно воровать невест? – Льрисса даже не знала, что ей делать: смеяться или опасаться свихнувшегося маньяка. – Я, конечно, польщена, но, знаешь, не слишком ли много усилий, для того чтобы сделать мне очередное предложение?

– У тебя зашкаливает самомнение, кирра! Ты далеко не главный, а так, утешительный приз.

– Я не главное? – Изумление скрыть не удалось. – Тогда… все эти усилия ради чего? Или точнее кого, Ласта? А я-то тут при чем?

– Я же сказал, ты утешительный приз.

– А Ласт?

– Ласт… Ласт в этой партии, моя хорошая, джокер! А сейчас не смею задерживать, наслаждайся отдыхом, а у меня дела.