— Жить со смирением в сердце и терпимостью, — взял слово батюшка.
— Без злобы, зависти и подавляя гнев, — присоединился святой отец.
— Жить надо по совести, — подвел итог Евгений Михайлович.
Ведущая уже набрала в грудь воздуха для очередного громогласного заявления, но Сеченов не дал ей продолжить, поднял руку и произнес:
— Гм, пользуясь случаем, хочу объявить, что в моей клинике произошло ограбление. Похищены ценные имплантаты. Обращаюсь к вору, если он нас слышит. Прошу, верните похищенное…
Договорить Сеченову не дали. В зале вновь взметнулись десятки рук, и ведущая, даже не дослушав приглашенного гостя, дала микрофон одному из зрителей.
— Я вот хочу какую проблему затронуть, — на сей раз слово получил пожилой мужчина с внешностью профессора математики: худощавый, правильный, строгий, в очках. — Раз уж в церквях раскол, клиники грабят ради наживы, может, нам отделить всех имплантов? Поселить на необитаемый остров?..
После этих слов в студии поднялся невообразимый шум. Зрители больше не молчали, выкрикивали слова одобрения или порицания, кричала ведущая, стараясь хоть немного заглушить толпу, не предпринимая, однако, серьезных попыток урегулировать ситуацию, даже священники поднялись с кресел, чтобы сделать свои слова более значимыми.
Евгений Михайлович понял, что ведущая шоу «Прямым текстом» именно этого и добивалась: шума, скандала, галдежа и неразберихи. Она и не пыталась разобраться в проблеме, главной ее целью было столкновение сторон.
Сеченову в подобном зверинце делать нечего. Он поднялся со своего ярко-красного кресла и отправился за кулисы. В конце концов, у него много других дела, следовало подумать, чем занять ближайшие пару месяцев. До благотворительных операций оставалось достаточно времени, а новые имплантаты для ожидающих своей очереди, привезти не успеют. Оставалось уйти либо в отпуск, либо на покой. И о последнем Евгений Михайлович задумывался все чаще.
ЭТО НЕВОЗМОЖНО. НЕРЕАЛЬНО. ТАК НЕ БЫВАЕТ! ТАК НЕ МОЖЕТ БЫТЬ СО МНОЙ! Я СУПЕР, И У МЕНЯ ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ СУПЕР!
Кайл ходил по своей комнате в доме на проспекте Свободы. Как и несколько дней назад он был раздражен, разочарован и разозлен, только теперь в этом виновата не Кристина, не желавшая разделить с ним ложе, а неизвестный, посмевший поджечь его поместье и украсть самое ценное, что в нем на тот момент находилось — сценарий «Командора».
Комната казалась актеру слишком тесной, к тому же в дверях стоял Голицын, который наверняка прислушивался к его мыслям, от чего Кайлу делалось еще больше не по себе — в этом доме «античита» не было.
— Я виноват, — Голицын вздохнул. — Это полностью моя вина. Признаюсь и прошу справедливого наказания.
— А толку?! — Кайл отмахнулся от начальника службы безопасности, словно от надоедливого лесного комара. — Что теперь делать? Вы сможете вычислить этого ублюдка?
Голицын едва заметно качнул головой.
— Я разговаривал с горничной. Ей помогал мужчина по имени Игорь. Вернее, это она ему помогала, сама того не подозревая.
— Это как?
— Она хотела просто отомстить. За то, что…
ВЫ ЕЕ ДОМОГАЛИСЬ
— … ей показалось, будто вы относитесь к ней и другим служанкам не так, как следовало бы относиться порядочному человеку.
Кайл фыркнул, прочитав мысли Голицына.
— Дура. Увольте ее. Но прежде допросите хорошенько.
— Уже сделано. Она ничего не знала о краже сценария. Ее просто использовали, поэтому вытащить из ее головы я не смог ничего, кроме смутного портрета худощавого темноволосого мужчины. Не уверен, что смогу опознать его. Адрес, где горничная встречалась с вором, оказался съемной квартирой, никаких документов у владельца, конечно, нет, он брал наличными и был доволен своевременной оплатой, внешность не запомнил, так как квартирант заплатил за год вперед. Теперь там никто не живет. Мужчина
