слушая радио. Метеослужба предупреждала о штормовом ветре и сообщала, что ураган уже достиг побережья Коннектикута. Наводнение и рухнувшие высоковольтные линии стали причиной гибели пяти человек неподалеку от Нью-Йорка.

Я снова облачилась в непромокаемый плащ и в последний раз обошла свои владения. Ветер усиливался, и я отправилась в дальний угол цветника, чтобы закрепить кормушки для птиц. Последние космеи одиноко торчали среди слоновьей травы, и капли дождя сшибали с них на землю белые и розовые лепестки.

В укромном месте у подножия холма стоял маленький двухкомнатный домик сторожа. Когда-то это была рыбацкая хижина, но в шестидесятых ее перевезли сюда из соседней бухты, и к тому времени, как мы с Адамом купили дом, она уже стояла здесь. Позже мы полностью перестроили хижину, и в ней поселился один из местных жителей, который вместо платы круглый год присматривал за моей собственностью.

Вернувшись в дом, я повесила на крючок плащ, вылезла из сапог и переоделась в джинсы и водолазку. Очередная попытка связаться с Джейком оказалась безуспешной, и я не стала оставлять ему новые сообщения.

В ящике у задней двери было полно сухих дров, часть из них аккуратной кучкой лежала в камине, готовая к растопке. Я опустилась на колени перед очагом, поднесла спичку к подложенным снизу сосновым веткам и смотрела, как пламя охватывает дерево. Рок-н-ролл к этому времени сменился фортепьянными концертами Бетховена, и я надеялась, что музыка поможет мне расслабиться и успокоить нервы.

В вытяжной трубе загудел ветер, засасывая дым и унося его наверх. Некоторое время я стояла у окна и наблюдала, как свирепые порывы бури гнут и раскачивают высокие деревья на холмах.

Я взяла на кухне клейкую ленту и стала обходить комнаты, чтобы заклеить крест-накрест огромные оконные стекла, благодаря которым из моего жилища открывался такой чудесный вид.

Когда я балансировала на стуле в спальне, на другой стороне дома раздался оглушительный грохот. Лента выпала у меня из рук и покатилась по полу. Я спрыгнула со стула и побежала на шум. Промчавшись через кухню и коридор, я увидела, что парадная дверь открыта настежь и бешено мотается на ветру.

Обычно я не закрываюсь изнутри, но дверь стучала так сильно, что я поспешно ее захлопнула и щелкнула замком. Обойдя весь дом, я убедилась, что боковой выход и двери на веранду надежно заперты, и вернулась к заклеиванию окон.

Буря напугала обитавших по соседству зверьков. Мне уже приходилось видеть такое. По лужайке прыгали дикие кролики, которые обычно появляются только в сумерках. Семейство скунсов жалось друг к дружке под стволом пальмы. Птицы ожесточенно боролись с ветром, пытаясь проложить себе путь на юг.

Погода встревожила меня почти так же, как животных. Эта ферма выдержала множество ураганов, но, заметив, как к моему окну летит кусок черепицы с амбара, я вдруг поняла, что от надвигающегося шквала меня отделяет только непрочное стекло.

Я снова обошла весь дом, проверила подоконники в тех местах, где раньше случались протечки, и расстелила под ними старые полотенца. Вернувшись в гостиную, я сделала себе острую «Кровавую Мэри», настроила радио на прогноз погоды, отыскала на книжной полке за камином потрепанный том «Тристрама Шэнди» Стерна и улеглась на диван, собираясь отдохнуть и почитать перед пришествием «Гретхен».

Вероятно, я ненадолго задремала, усыпленная коктейлем и теплом от камина. Меня разбудил громкий удар прямо над головой. Какая-то крупная птица вроде скворца потеряла направление и врезалась в окно. Потрепыхавшись несколько секунд, она пришла в себя и с жалобными криками улетела прочь.

Погода изменилась. Было три часа дня, небо из пастельно-серого стало черным. Весь пейзаж словно покосился под напором шквального ветра, скорость которого, если верить местным новостям, достигала семидесяти миль в час.

Следующие полчаса я чувствовала себя так, словно сидела на головокружительном аттракционе и не могла сойти на землю. По воздуху проносились темные предметы и с грохотом врезались в стены или крышу дома. Ветви деревьев с жутким треском гнулись и хлестали по заклеенным стеклам. Я села на пол посреди комнаты, каждую минуту ожидая, что в окно влетит огромный сук и пригвоздит меня к подушке.

Ровно в пять минут пятого в люстре замигали лампочки, и свет погас. Отключились радио, музыкальный центр и холодильник. Теперь в доме стало так же темно, как снаружи, и я перебралась поближе к камину, последнему источнику света и тепла, чтобы подкинуть немного дров в огонь.

В каждой комнате наготове лежали фонари. Включив один из них, я попыталась читать, но светопреставление за окном заставило меня забыть про книгу.

Ураган бушевал больше часа. Разрушительная сила природы наполняла комнаты странными звуками, от которых мне делалось не по себе. Старые половицы скрипели и стонали, сквозь щели в окнах и дверях летели дождевые брызги, весь дом шатался и ходил ходуном под напором ветра.

Наверху тоже что-то двигалось. Мне показалось, что в спальне на втором этаже кто-то ходит. Я взяла фонарь и поднялась по лестнице. Может, это белки или полевые мыши? Какой-нибудь пронырливый грызун забрался через дыру в полу или проделал ход на чердак.

Я проверила комнату за комнатой, но никого не нашла. Посветив в ванную, я обнаружила только паука, который висел за противомоскитной сеткой на своей блестящей паутине. Наверху лестницы я расслышала, как у меня над головой протопали когтистые лапы какого-то зверька. Что ж, пусть он проведет ночь на чердаке. Я не собиралась туда лезть.

Теперь отчетливые шаги доносились снизу. Я спустилась на три ступеньки и прислушалась. Стояла кромешная тьма, не считая узкого луча света, расходившегося от моей руки. Я вспомнила, что у крыльца растут кусты сирени. Наверно, это их голые прутья скребут по окнам на фасаде.

Я вернулась в гостиную и попыталась успокоиться.

Но звуки продолжали меня тревожить. Звуки и тени. В коктейле было не так много водки, чтобы затуманить мозги, но мне казалось, что по веранде мечутся призрачные фигуры. Я бы согласилась приютить в доме какое угодно живое существо, но только не эти безумно пляшущие фантомы.

Возможно, в спальне будет поспокойней. Стараясь не спотыкаться о столы и ножки стульев, я прошла через дом. Слишком много стекол, сказала я себе. У меня возникло неприятное ощущение, будто кто-то следит за мной в окно. Может, лучше подняться в одну из комнат наверху и залезть под одеяло, чтобы спрятаться от непрошеного гостя? Господи, как глупо бояться в собственном доме!

Я передвинула шезлонг от кровати в угол комнаты, откинула крышку мобильника и позвонила Джейку. Автомат ответил мне, что вызываемый абонент не существует или номер набран неправильно. Я еще раз попыталась связаться с Джейком, потом набрала Майку, но результат был тот же. Очевидно, сотовая связь не работала, и звонить бесполезно.

Не успела я опустить голову на маленькую кружевную подушку, подарок матери, как по дому разнесся жуткий грохот: мне показалось, что разбилось одно из кухонных окон. Я вскочила с кровати и бросилась бежать через кабинет, стараясь взять себя в руки и не поддаваться страху. Почему, почему я не купила в магазине несколько запасных батареек для радио? Зачем вообще понадобилось приезжать сюда во время урагана?

Один из цветочных ящиков за окном пробил стекло и теперь валялся на полу. По комнате носился буйный ветер, а мокрая земля на ковре отмечала путь деревянного снаряда, который перевернулся вверх дном и приземлился под обеденный стол.

Я посмотрела в окно, и мне почудилось, что по скользкой лужайке за верандой бежит человек. Возможно, вовсе не буря сорвала ящик с места и швырнула его в окно. И, возможно, мне вовсе не померещились тени и фигуры.

Если кто-то решил меня навестить, почему он просто не постучал в дверь? Я взяла местный телефон, надеясь, что кабельная связь еще действует, но, поскольку все современные аппараты работают от электричества, в трубке стояла тишина. Я вернулась к парадной двери. Нервы у меня были натянуты до предела, и я решила проверить, нет ли на дороге чьей-нибудь машины. Может, кто-то приехал ко мне за помощью, но, увидев темный и пустой дом, решил, что в нем никого нет.

Снова раздался громкий стук, на этот раз со стороны французской двери в спальне. Я метнулась через узкий коридор, цепляясь по пути за стену. За высокой стеклянной створкой ясно проступала человеческая фигура. Кто-то упорно пытался ворваться ко мне в дом.