Скрипя ботинками, шурша камнями, часто скользя, но выравнивая равновесие, с холма спустился Федор. Он подошел ко мне и опустился на одеяло рядом. Пот маленькими капельками- покрывал его лицо, серые волосы стали влажными.

— Эти девчонки хорошо смотрятся.

— Да уж… — В постели, позируя для меня, они выглядят еще лучше. Им обеим было не больше двадцати, в наложницах у меня они оказались недавно, срок их контракта только начался. Одна из девиц, пока я: занимался любовью с другой, сидела и наблюдала или помогала мне в этом, если возникала необходимость.

— Думаю, Марджи любит их. Они по крайней мере разговаривают с ней, а по воскресеньям в клубе наложниц играют на гитаре.

Мириам скользнула в бассейн, осыпав брызгами Хелыу. Та, смеясь, прыгнула в воду, схватила свою подругу и вместе с ней нырнула. От двух попрыгуний во все стороны летели брызги.

— Думал ли ты когда-нибудь о том, что тебе понравится поездка домой? Представь — ты и Марджи вместе? — спросил я у Федора.

Последовало молчание. Сейчас они, не скрываясь, вместе спали, а начали это делать с тех пор, как Кэй однажды заметила, что с моей стороны было бы весьма хорошо, если бы я самолично разрешил им совместную жизнь. Думаю, тогда ей было лет девять; после второго года обучения в Спарте она вернулась домой на каникулы. Сейчас у Кэй yжe был свой наложник, приятный, спокойный молодой человек по имени Хайнц, который готовил пищу, убирал жилище и, естественно, спал с ней.

Федор спросил:

— Зачем? Нам нравится быть с вами, колесить по галактике, видеть разные планеты и цивилизации. Кроме того, если мы поедем домой, то мгновенно состаримся.

Я посмотрел на Федора: лицо было изрезано морщинами, кожа потемнела и стала грубой, но он все же сохранил силу, энергию и здоровье — еще один дар расы господ.

— Сколько тебе, я забыл?

— Восемьдесят пять. Если я вернусь домой, то умру. — Окинув меня критическим взглядом, Федор проговорил: — Вы и сами неплохо выглядите, если учесть, что вам уже шестьдесят семь лет.

Да, конечно же неплохо, если мужчина в таком возрасте еще может пользоваться услугами двадцатилетних женщин. Слуга уловил мой взгляд, брошенный на наложниц, и рассмеялся: — Когда приедет хавильдар? Марджи ужасно скучает по нашей маленькой Кэй.

„Наша маленькая Кэй“. Он говорит так, будто у нас есть семья.

— Завтра она прибудет в космопорт, и мы славно отобедаем.

— Я скажу Марджи. Ей непременно захочется приготовить что-нибудь особое.

На горной тропе послышались шаги, и молодая женщина в форме спагов, с чемоданом, появилась на ней. Она пристально вглядывалась в бассейн, где плескались Мириам и Хельга. Может, эта девчонка сама была бы не прочь так подурачиться, заняться с ними любовью или просто посмотреть на наложниц старика-командира, то есть меня.

Женщина остановилась передо мной, отдала честь; от ее единственного знака отличия хавильдара на воротнике отражались солнечные лучи.

— Прошу прощения за вторжение, командир.

— Где это ты научилась так говорить, солдат, а? — поинтересовался я.

Я видел в ее глазах то ли раздражение, то ли недоумение, а, может, от такого панибратского отношения старшего по званию она испытывала шок?

Этому, несомненно, ее научили в спартанской школе.

— Сэр, ташильдар Макмиллан просит вас немед ленно зайти на командный пункт. Там для вас важное сообщение.

Мне стало очень неприятно и тяжело на сердце.

Послание от кого, Кэй? Нет, маловероятно. Для этого они не прислали бы ко мне офицера, пусть сообщение и было важным, потому что знали, что их командующий не одобряет такого. Я вздохнул и, потянувшись, поднялся:

— Хорошо, младший хавильдар. Позвольте мне надеть штаны, и тогда я полностью в вашем распоряжении. — У женщины за холмом, в лесу, стояла машина, Я повернулся к Федору: — Заканчивайте пикник без меня. Если я не вернусь к заходу солнца, поезжайте домой одни.

Он кивнул. Такой большой начальник, под началом которого находится два миллиона солдат, не может распоряжаться собой и своим временем — всегда кто-нибудь или что- нибудь ему мешает. Вздохнув, я пошел за хавильдаром.

Через двадцать часов, вечером, тусклое оранжевое солнце заглянуло в окно, чтобы залить светом пол моей спальни. Один из чудесных, божественных дней на Шерет Анх подошел к концу. Мириам, свернувшись калачиком на постели, уже спала; черные волосы отлично контрастировали с белой подушкой.

Из ванной слышался шум воды и мягкий, нежный голос Хельга.

Скоро Марджи должна позвать нас к ужину.

Может, я разбужу Мириам, и мы вдвоем присоединимся к Хельге, а потом снова все начнем сначала.

Нет, скорее всего, ее не стоило будить, слишком уж мирно посапывала эта милая девушка.

Слегка скрипнув, открылась дверь, и на пороге появилась Кэй. Дочь села на кровать и бросила взгляд на Мириам:

— Я тоже хотела бы так мирно спать.

Она стала красивой, стройной девушкой, высокой, мускулистой. Волосы цвета красного дерева были коротко острижены; By Чингда тоже носит такую прическу. На Алике она не очень-то походила, даже совсем нет. Я усмехнулся:

— Вам, молодым, надо больше двигаться, вы же полны сил и энергии.

Дочь с ногами залезла на кровать и подтянула колени к груди: — Сразу после обеда я поеду домой, хочу побыть с Хайнцем до отправки.

Я кивнул. Плохо, знаю по себе, уезжать на месяцы и иметь только одну ночь для отдыха.

— Мне все равно надо на командный пункт.

— На сколько?

— Государь Николаев приказал Третьей армии убираться с Пендахрита. Конечно, мы готовы к передислокации, но кораблям потребуется неделя, чтобы добраться сюда и взять нас на борт.

На лице девушки появилось озабоченное выражение.

— Мы были в гиперпространстве, когда по сети пришло сообщение. Говорят, Первая армия терпит поражение.

Я снова кивнул: — А, это слухи. Никто не знает, что происходит на самом деле.

— Я сама не могла поверить, когда услышала. Когда это сообщение пришло, я находилась в дороге. Было бы чертовски плохо, если бы новость застала меня на Земле и мне пришлось бы срочно проситься на какой-нибудь звездолет.

— Как мама, Кэй?

Она пожала плечами: — Очень постарела. Мне кажется, она обрадовалась моему приезду.

— Хотел бы я… — Однако эту фразу я так и не закончил, потому что сам не знал, чего