облегчения, но снова начинается разговор о репрессиях и опять на это мудрое старческое лицо набегает волна грусти. Он уходит в кабинет, но работе его в этот день, по-видимому, суждено часто прерываться. Через несколько минут он появляется опять в столовой с газетою в руках. - Прочтите! - предлагает он, указывая на одно место печатающегося в газете 'Выбранного чтения на каждый день'. Я начинаю читать про себя. - Нет, нет, вслух! - просит Лев Николаевич, и, читая вслух, я замечаю по его лицу, какую радость доставляет глубокая мысль этому человеку, живущему мудростью и для мудрости.

Комментарии

Н. Лопатин. Вести из Ясной Поляны. - Утро России, 1909, 24 ноября, No 40. Николай Петрович Лопатин (1880-1914), журналист, после трехмесячного заключения за публикацию заметки Толстого 'Нет худа без добра' (о смертных казнях) в газете 'Жизнь' приехал в Ясную Поляну 21 ноября 1909 г. Маковицкий отметил в дневнике: 'Он понравился Л. Н.: нашел его умным и скромным человеком' (Яснополянские записки, кн. 4, с. 109).

1* В газете 'Книжный листок' от 21 ноября (No 45) сообщалось об изъятии из продажи очередного выпуска 'Круга чтения' в издании 'Посредника'. 2* Статья 'Чингисхан с телеграфом' имела также другое название - 'Пора понять' (т. 38). 3* В статье Герцена 'Письмо к императору Александру II (По поводу книги барона Корфа)' (1857). 4* Маковицкий пишет: 'Утром пришла пешком с Козловки девица из Москвы, очень нервная, расстроенная, за успокоением к Л. Н-чу' (Яснополянские записки, кн. 4, с. 109).

'Кривое зеркало'. Ив. Митропольский. В Ясной Поляне

А. Г. Михелес (директор общества 'Граммофон') передал Льву Николаевичу о намерении Акционерного Общества 'Граммофон' выпустить пластинки специально для школ и народа, и Лев Николаевич горячо откликнулся на эту мысль. - Давайте народу полезные развлечения, давайте ему на наших пластинках в популярном изложении мысли и советы хороших писателей, - сказал он, - и ваша пластинка принесет такую же пользу, как и книга. - Этого, собственно, мы и хотим достигнуть, - сказал А. Г. Михелес, вступив в соглашение с 'Обществом деятелей периодической печати'... Нами уже записан Вересаев, предполагается целый ряд других записей. - Я вам дам свой сборник 'На каждый день', - прервал его Лев Николаевич, и отмечу там наиболее популярные места. Советую вам ими воспользоваться для записей на пластинках (*1*). На другой день он действительно передал А. Г. Михелесу этот сборник с собственноручными отметками. Было произведено всего пять записей Л. Н. Толстого: две на русском языке, одна на французском и по одной на английском и немецком языках. Запись велась в библиотеке.

Комментарии

Ив. Митропольский. В Ясной Поляне. - Кривое зеркало, 1909, No 4. Иван Иванович Митропольский (1872-?), редактор газеты 'Столичная молва', писатель, журналист. Выл в Ясной Поляне 17-18 октября 1909 г. вместе с писателем И. А. Белоусовым, представителем общества 'Граммофон' А. Г. Михелесом, механиком Максом Гампе, Н. С. Никольским и его помощником Ренгердом. В дневнике Толстого отмечено: 'Вечером приехали с граммофоном и фонографом 6 человек' (т. 57, с. 153). Маковицкий записал 18 ноября 1909 г.: 'Утром фонофонщики томили Л. Н. вместо 20 минут, как обещали, целые часы. Говорил в трубу Л. Н. в отвратительном, нагретом и пропитанном запахом масла и испарениями воздухе по-русски и по-английски, по-французски и по-немецки будто бы для общества русских писателей, а в действительности для фирмы 'Граммофон' (Яснополянские записки, кн. 4, с. 80).

1* Пластинки с голосом Толстого хранятся в ГМТ. Текст их опубликован в кн.: Живые слова / Под. ред. И. И. Митропольского. М., 1910, вып. 1, с. 13-17.

1910

'Русское слово'. А. С. Торжество в Ясной Поляне

(От нашего специального корреспондента)

Славное, с несколько резким ветром, солнечное утро. 20 минут дороги от станции бегут незаметно, и лошади, запряженные по-здешнему 'гусем', уже катят по аллее всемирно известной усадьбы. Всего только десятый час, а Лев Николаевич уже на прогулке. - Когда назначено открытие библиотеки? - В два часа. Князь Долгоруков (*1*) уже там. На деревне, первый дом направо. Едем туда. Все, что успевает схватить здесь глаз: деревья, пелена снега, искрящиеся на солнце просветы, женщина с ведром, приветливые, очевидно привыкшие к гостям, псы, дом, большая белая терраса с летней мебелью, лыжи у дверей, сломанная лопата - рождают одно, связанное с ним с его именем чувство. Здесь он ходит каждый день, там между деревьев, летом, то и дело мелькает его проворная фигура. Как-то не верится, что великий человек так близко, - и это, в следующий момент, дает известную неудовлетворенность, почти разочарование. Кн. Павел Дмитриевич Долгоруков действительно в библиотеке и спешно устанавливает в шкапы привезенные им накануне книги. Книг много - три больших тюка. Все они, не исключая самых дешевых, в переплетах и в общем представляют собою довольно полный подбор книг для чтения и самообразования. Не забыты, конечно, русские писатели-классики, и среди последних, разумеется, ближайший, как говорится, 'виновник' возникновения яснополянской библиотеки - Лев Николаевич Толстой. Ответственной заведующей библиотекой будет графиня Софья Андреевна. Для выдачи книг сначала пригласили учителя местной церковноприходской школы. Он дал принципиальное согласие. Потом, после поездки в город, объявил, что лишен возможности принять на себя эти обязанности. По городским слухам, ему будто бы там было сказано: служите или нам, или Толстому. Вероятно, обязанности библиотекаря будут поручены кому-нибудь из служащих на усадьбе. Пока П. Д. размещает на стенах картинки, в библиотеку м ходят муж Татьяны Львовны М. С. Сухотин, составитель биографии Льва Николаевича П. И. Бирюков, Александра Львовна и Татьяна Львовна. Последняя - в сопровождении своей маленькой дочери 'Татьяны Татьяновны', как зовут ее в семье. Каждого приходящего из усадьбы непременно сопровождают одна или две собаки. Все поочередно приносят известие, что Лев Николаевич вернулся с прогулки и работает. Графиня Софья Андреевна уехала. Из гостей находятся в усадьбе, кроме князя Долгорукова и П. И. Бирюкова, англичанка г-жа Шанкс (*2*), горячая последовательница и проповедница религиозно-нравственных идей Льва Николаевича, которые она, как говорят, уже успела провести в жизнь путем устройства на своей родине толстовской общины, или колонии. К двум часам библиотека приведена в порядок: пол вымыт, прибита полочка для глобуса, с хозяйской половины принесены стол и несколько стульев. Снаружи, над крыльцом, укреплена вывеска: 'Народная яснополянская библиотека московского о-ва грамотности'. Время - к двум часам. С крыльца библиотеки видна сквозь деревья аллея, идущая от яснополянского дома. Откуда-то появившиеся мальчишки смотрят туда и беспрестанно сообщают: - Идет граф!.. И через минуту: - Нет, не он. Это наши ребята катаются. Проходит еще несколько минут нетерпеливого ожидания. На аллее между деревьями мелькает силуэт всадника на лошади, которого сначала принимают за Льва Николаевича. Но это едет доктор Душан Петрович, ведя в поводу другую лошадь. На этот раз, однако, мальчишки не ошибаются. Лев Николаевич действительно идет. Поднимаясь в гору, он слегка горбится и опирается на палку. Впереди него, в двух шагах, с палкой в зубах, с важным видом шествует черный пудель Маркиз. За Львом Николаевичем идут Татьяна и Александра Львовны, М. С. Сухотин, 'Татьяна Татьяновна', кн. Долгоруков, г-жа Шанкс, П. И. Бирюков и др. Маленькая библиотечная комната наполняется настолько, что нельзя уже отворить дверь. Тут же, в группе близких Льву Николаевичу, несколько крестьян, с которыми он здоровается за руку. - А где же ученики Льва Николаевича? - беспокоится кто-то. - Семен, Тарас и Давыд, - с улыбкой называет их Лев Николаевич (*3*). За ними хотят послать, но в этот момент они приходят сами. Лев Николаевич садится у стола. Он кажется несколько утомленным. В качестве председателя московского общества грамотности кн. П. Д. Долгоруков обращается к нему с речью : 'Члены московского общества грамотности, учреждая эту библиотеку, получат огромное удовлетворение, если доставят вам хотя маленькое удовольствие таким способом чествования вашего восьмидесятилетия. Мы надеемся, что библиотека эта послужит делу просвещения близких вам людей - жителей этой округи. Вам же, дорогой Лев Николаевич, - заключил свою речь князь, - члены московского общества грамотности низко кланяются и желают вам сил и здоровья на возможно долгие годы на благо и для просвещения не только людей этой округи, но и во всей России, и далеко за ее пределами'. - Я очень благодарен, - отвечает Лев Николаевич, - и уверен, что и мои близкие благодарны. Усталость оставляет его, и он, поднявшись со стула, подходит к картинам. Князь Долгоруков дает краткие объяснения. - Вот виды России... - Да, хорошие виды, - замечает Лев Николаевич, - но их не так любят, как картинки исторические. От картин Лев Николаевич переходит к шкапам с книгами, внимательно просматривает последние и делает замечания. - Дмитриев. Повести и рассказы. В первый раз узнаю о таком писателе (*4*). - Это что такое? Бенкур? П. И. Бирюков передает содержание книги. - Диккенс, полное собрание - это хорошо, - одобряет Лев Николаевич. - Лермонтов,