Через минуту на двери столовой красовалась вывеска. На картоне написано крупными буквами: 'Лев Николаевич спит'. Все притихло, замерло...

Комментарии

А. Панкратов. Л. Н. Толстой в гостях у В. Г. Черткова (От нашего корреспондента). - Русское слово, 1908, 11 (25) сентября, No 209. Александр Саввич Панкратов (1872-1922), журналист. Встречался с Толстым 11 сентября 1909 г.

1* 'Разговор с прохожим' (т. 37). 2* Закон от 9 ноября 1906 г. - часть столыпинской аграрной реформы. Разрешил крестьянам выход из общины на хутора и отруба. 3* 'Ответ польской женщине' 12 сентября 1909 г. был послан редактору 'Журнала для всех' В. А. Поссе. 4* 'Письмо студенту о праве' (т. 38) и 'О науке. Ответ крестьянину' (т. 38). 5* Статья 'Учение Лао-Тзе' (т. 40). 6* Евгения Эдуардовна Линева (1853-1919), певица и собирательница народных песен, встречалась с Толстым 14 сентября 1909 г. 7* 13 сентября скрипач Борис Осипович Сибор (1880-1961), виолончелист Абрам Ильич Могилевский и А. Б. Гольденвейзер исполняли в присутствии Толстого трио Гайдна, Бетховена и Аренского (см.: Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого, с. 324-325). 'Играли... превосходно', - отметил Толстой в дневнике (т. 57, с. 138).

'Голос Москвы'. Ф. Тищенко. Л. Н. Толстой у В. Г. Черткова

- Узнаете ли Вы меня, Лев Николаевич? - Как же, знаю, - проговорил Л. Н. и добавил: - Вот Владимир Григорьевич сказал, что вы приехали... Я отрекомендовал Льву Николаевичу своего молодого спутника как большого любителя литературы и человека, который очень желал видеть его. - А зачем меня видеть? - сказал Лев Николаевич резко, почти с гневом. Что за польза из того, что кто-нибудь из нас любитель литературы? А я вот всю литературу забыл, и что сам писал - все забыл. Я думаю теперь только о том, как бы лучше прожить остаток жизни. Вот сегодня приехал ко мне старик. Не знает литературы, а мы с ним наговорились до слез... - Извините меня, Лев Николаевич, - сказал я, - но вы и теперь мне кажетесь человеком, всей душой преданным литературе, живущим больше всего интересами литературы, не перестающим ей служить... - Как так? - Ведь вы и теперь все пишете и пишете. Будет ли это письмо к индусу или письмо к польке по польскому вопросу - все это не что иное, как своеобразная литературная деятельность в широком смысле... Вы собираете изречения мудрецов... - Да, вы так понимаете... - проговорил Лев Николаевич и замолчал, по-видимому согласившись со мной. Еще две-три фразы, и Лев Николаевич оставил меня, присоединившись к одной из дам.

Комментарии

Ф. Тищенко. Л. Н. Толстой у В. Г. Черткова. - Голос Москвы, 1909, 12 сентября, No 209. Федор Федорович Тищенко (1858-?), украинский писатель, постоянный корреспондент Толстого.

'Русские ведомости'. Приезд Л. Н. Толстого

Вчера Лев Николаевич снова прибыл на очень короткое время в Москву проездом из Крекшина обратно в Ясную Поляну. Он пробудет сегодня в Москве до полудня и затем со скорым поездом Курской жел. дороги, отходящим в 12 ч. 30 м. дня, уедет. Несмотря на то что час приезда Л. Н. по его просьбе, чтобы не вызывать шума, держался в секрете, восторженная встреча великого писателя хотя бы небольшой толпой все же получилась. Поезд прибыл в 5 час. дня. Никто его не ожидал. На платформе были лишь одинокие фигуры. Впереди на первом пути стоял пассажирский поезд, который должен был отойти через несколько минут. Но вот поезд, доставивший Льва Николаевича с его спутниками, подошел; едва в одном из окон 2-го класса показалась хорошо знакомая всем седая голова, как у вагона по чьему-то невидимому дирижерству выросла как будто из-под земли толпа. Это смешались пассажиры, приехавшие с тем же поездом, в котором прибыл Лев Николаевич, с пассажирами, поспешившими сюда через полотно из поезда, который должен был отойти. К ним присоединилась волна людей, так или иначе разузнавшая о приезде Л. Н., и у площадки вагона, когда показался великий писатель, стояла уже живая, возбужденная толпа, с каждой минутой увеличивавшаяся. Толпа окружала и сопровождала Л. Н. вплоть до того момента, когда вместе с гр. С. А., дочерью, В. Г. Чертковым и своим врачом Л. Н. сел в экипаж и поехал в Хамовники, к старому дому Толстых. О последних днях пребывания Л. Н. в Крекшине можно добавить еще, что в числе многих других паломников его посетила также группа народных учителей (*1*). Л. Н. посвятил им целый вечер. Затем с двумя англичанами из Лондона Эдиссон, являющийся, к слову, горячим поклонником Л. Н., прислал в Крекшино особенно усовершенствованный кинематографический аппарат для снимков с Л. Н. Л. Н., не соглашавшийся до сих пор, чтобы с него делали кинематографические снимки, не мог на этот раз не уступить просьбе Эдиссона, и с него сделаны снимки во время поездки на прогулку (*2*). Здесь, в Крекшине, Л. Н. получил известие от своего друга Шмита из Берлина (*3*) о том, что берлинская полиция, не имея будто бы ничего против того, чтобы известную статью о мире прочитал сам Л. Н., поставила Шмиту условием представление статьи на предварительную цензуру. Прочитав это известие, Л. Н. сказал: - А что, если я да вдруг приеду в Берлин. Представляю себе их переполох! Я думаю, что их готовность предоставить мне прочитать мой доклад без сокращений основана в большой степени на расчете, что мои годы не позволят мне ехать в Берлин... Эта статья о мире, приготовленная для отложенного стокгольмского конгресса, появится вскоре за границей на трех языках. Наблюдения и впечатления Л. Н. над крестьянской жизнью в окрестностях Крекшина вылились у него в два наброска, в форме диалогов, в которых фигурирует он и встретившийся ему крестьянин. О двух неделях, которые Л. Н. провел в Крекшине, В. Г. Чертков составил брошюру со многими иллюстрациями. Содержанием ее послужат главным образом мысли и мнения, которые Л. Н. высказал за это время. Вчерашний вечер Л. Н. провел в своем доме, в Хамовниках, в кругу своих близких. После вечернего чая, в 10 час. вечера, Л. Н. в сопровождении нескольких друзей совершил прогулку на Арбат. Здесь он зашел со своими спутниками в один из кинематографов. Его тотчас же, понятно, узнали и стали приветствовать. Л. Н. просмотрел несколько картин, которыми, к слову, остался недоволен, и отправился обратно в Хамовники на покой.

Комментарии

Приезд Л. Н. Толстого. - Русские ведомости, 1909, 19 сентября, No 214. Автор статьи не установлен.

1* 14 сентября 1909 г. Толстой встречался с группой народных учителей (около сорока человек) Звенигородского уезда. 2* Кинематографическая съемка Толстого во время прогулки состоялась 17-18 сентября 1909 г. 3* Эуген Генрих Шмит (1851-1916), венгерский литератор, анархист, постоянный корреспондент Толстого.

'Новое время'. Альфа . М. Д. Челышев у Льва Толстого

Член Думы Челышев, не устающий в борьбе с пьянством, с винной монополией, давно мечтал съездить в Ясную Поляну и заручиться советом и содействием Л. Н. Толстого. Желание Челышева осуществилось. 8 октября, после московского съезда, он побывал в Ясной Поляне и вот что рассказывает о своей четырехчасовой беседе с Львом Николаевичем: - Приехал я в Ясную Поляну в половине седьмого вечера, Лев Николаевич в это время отдыхал. Но не успел я подняться наверх, как послышались шаги Толстого, и он вышел ко мне навстречу. Я хотел сразу же приступить к делу и начал уже рассказывать о том, какую борьбу я затеял, но Толстой меня прервал. - Подождите, после обеда. Я люблю говорить всегда один на один. Разговор об интересующем Челышева предмете начался еще за обедом. - Вы имеете неотразимое влияние на всю интеллигенцию, - обратился к Толстому депутат, - в особенности на молодежь. Вас слушают, многие живут по вашим советам. Когда я заговаривал о пьянстве, меня часто спрашивали, был ли я у вас и советовался ли с вами. Вот я и хотел просить вас написать при случае по этому вопросу и заставить вашим словом одуматься людей. С нами школа, армия, в которой запрещена чарка, церковь, в последней беседе Столыпин заявил о желании содействовать, остается главное - интеллигенция. Толстой выслушал и сказал, что он всегда сочувствовал тому, что сейчас слышит. Он не находит никакого оправдания тому, что взимают налоги через кабак. При этом Толстой поинтересовался, какие доходы Челышев выискал вместо винной монополии. Челышев подробно рассказал Л. Н. о законопроектах, прениях в Думе и прочел выдержки из своих речей. Толстой очень изумился, узнав, что думское большинство отклонило пожелание о воспрещении торговли вином в голодных местностях. - Дело не в форме, - заметил Толстой, - а в сущности, и Дума была неправа. Не дело вообще у нас делают: прежде всего надо устроить крестьян, их жизнь. Надо помнить, что в них одно спасение. После обеда Лев Николаевич пригласил депутата к себе в кабинет и стал подробно расспрашивать его и о борьбе с пьянством, о работах Думы и о планах на будущее. Посмотрел придуманную думской комиссией этикетку для бутылок, нашел ее длинной и сам составил такую подпись: 'Водка - страшный яд; большой вред телу и душе' (*1*). Затем Толстой рассказывал об 'едином налоге' на землю, о котором он много думает, о том, что