весь. Он принимает к сердцу каждое несчастие. Я, между прочим, слышал от него, что не особенно давно, где-то на Волге, полиция отобрала у молокан детей. Л. Н. негодовал: - Я написал уж в Петербург, но еще нет ответа (*5*). Во всяком случае, это - недопустимо... При мне же в Ясную Поляну зашли две женщины из Тулы, попросить совета. Их родственник ссылался в Пермскую губернию, - и Л. Н. не помог им только потому, что нечем было и помочь. Когда разговор далее пошел о живописи, он указал, после картины 'Angelus' (крестьянин и крестьянка в поле, при звуке колокола в благоговении сложили руки), на потрясающий образ того рабочего с киркой, который сел, измученный, и еле-еле переводит дух... (*6*) - Художник должен знать законы перспективы и тому подобное, излишней роскоши не нужно. Я допускаю хоть одни картоны. Но пусть они будут оживлены идеею и проникают всюду: народ увидит и поймет... И в музыке я, разумеется, стою за песню, на которую откликнутся сотни сердец, - а не за Вагнера, который чужд толпе... Ведь это - то же декадентство. 'Музыка будущего' жалкий софизм. Все, что имеет силу, не валяется в пыли: припомните Христа, Будду и их влияние на самый низший класс. При таких взглядах на искусство для народа Толстой не мог, конечно, серьезно отнестись в свое время к затее наших барышень писать 'что-нибудь' для тех масс, служить которым призываются лучшие силы. 'И они думали, что это так легко', - задумчиво промолвил он. В силу того же, он отозвался неодобрительно о некоторых 'плодовитых' беллетристах. - Возьмите N.: поверьте, я решительно не в состоянии прочитать целую написанную им страницу... Не понимаю этой работы на заказ: какая-то позорная продажность... И девяносто девять сотых возятся с своею грязной половой любовью. А между тем у Диккенса, с его значением, - хотя его и портит его манера излагать, - нет ни одной почти красивой героини: или уроды прямо, или же - калеки... Л. Н. не пашет больше. Года не те. Но и в иное время его работа не была рисовкою. Я лично говорил с одним подростком (сыном крестьянки Копыловой), для семьи которого, оставшейся без мужских рук, Толстой несколько лет был временным работником; в крестьянстве этим не играют... Желанье стать обязанным в жизни только себе ('житье трудами рук своих'), по словам Л. Н вряд ли осуществимо целиком: остается - ограничение потребностей... День пролетел, как один миг. Вечером Л. Н. проводил меня пешком на станцию. Он ходит замечательно легко. Мы продолжали разговаривать, и я жалел, что не имею больше времени в своем распоряжении... На прощанье я выразил ему, что я стеснялся несколько зайти незваным гостем, но что теперь мой страх пропал. Он протянул мне руку. - Ко мне действительно приходят и напрасно - не знаю, для чего. Но вы другое дело. И я вам нужен был, и вы - мне нужны. Пишите мне... Я не 'интервьюировал' Л. Н. Он это знает. Девятнадцатого июня была минута, еще там, в купальне, - когда, закрытый ее соломенными переплетами от остального мира, я плакал перед этим человеком... Поэтому он не осудит меня; он, вероятно, только со мною вместе пожалеет, что мой рассказ неточен и короток. Простившись, я поехал дальше, к месту назначения... Ночью опять ударил дождь. Утро опять было холодное. Но в душе жило ощущение, похожее на то, если бы кто из подземелья случайно вырвался на целый день поближе к солнечному свету и теплу.

Комментарии

Н. Чудов, День в Ясной Поляне, - Орловский вестник, 1897, 29 июня, No 171. Николай Александрович Чудов, журналист, печатавшийся в 90-е г. в 'Орловском вестнике', позднее в 'Волжском слове' и 'Южном крае'. После коронации Николая II Чудов написал обличительное стихотворение о Ходынской катастрофе и отпечатал его на гектографе. Это стихотворение 'Николаю II на память о коронации' послужило причиной судебных преследований. Чудов сидел в остроге, позднее сослан в Вологодскую губернию. Толстой отнесся к нему с интересом: '...человек ...умный, горячий и хорошо пишущий, за что он пострадал много и продолжает страдать' (т. 72, с. 179). Чудов был в Ясной Поляне 19 июня 1897 г. и написал статью по свежему впечатлению. Он посылал Толстому гранки, что явствует из его письма: 'Прилагаемая статья была уже набрана и досыта урезана цензурою, когда я задал себе вопрос: 'Хорошо ли я поступаю?.. Если вы запрещаете, не откажите написать до выпуска воскресного номера...' (ГМТ).

1* Уильям Томас Стэд (1849-1912) - журналист, социолог и общественный деятель гостил у Толстого неделю в мае 1888 г. Автор книги 'Правда о России' (1888). 2* Имеются в виду сочинения Толстого 'Царство божие внутри вас' (1890-1893) и 'Письмо к членам Петербургского комитета грамотности' от 31 августа 1896 г. 3* Трактат 'Что такое искусство?' (1897-1898). 4* Речь идет, вероятно, о повести 'Отец Сергий', начатой Толстым в 1898 г., и романе 'Воскресение'. 5* 18 мая Толстой отослал письмо Николаю II по поводу отнятия детей у самарских молокан, религиозных сектантов, отвергавших обряды православия. Толстой советовал царю прекратить 'позорящие Россию гонения за веру' (т. 70, с. 72-75). 6* Имеются в виду картины французского художника Жана Франсуа Милле (1814-1875). Картина 'Angelus' (1839) находится в Лувре, и репродукции с нее были широко распространены в России. Рисунок Милле 'Отдыхающий копач' ('Человек с мотыгой') Толстой упоминает в качестве примера в трактате 'Что такое искусство?'.

'Русские ведомости'. Из разговора с Ломброзо

Профессор Ломброзо - один из самых ревностных почитателей графа Л. Н. Толстого. Он знаком со всеми его произведениями, которые почти все переведены на итальянский язык (в том числе и такие, которые не изданы в России). Почитание великого русского писателя не ослабляется тем, что граф Толстой не разделяет многих воззрений Ломброзо и относится к ним даже враждебно, а равно и тем, что Ломброзо видит в Льве Николаевиче гениального, но несколько парадоксального мыслителя, как он это и высказал в своей книге - о гениальных людях, хотя в то же время и решительно протестует против характеристики Толстого, сделанной его приятелем Максом Нордау (*1*). Поездка в Ясную Поляну к графу Л. Н. Толстому оказалась для Ломброзо не вполне удачной в том отношении, что он застал в доме тиф, поразивший одну из дочерей графа (*2*). Это обстоятельство, конечно, не могло не отразиться на отношении к гостю, который провел, впрочем, сутки в Ясной Поляне и мог видеться и говорить с графом. Впечатление, которое Лев Николаевич произвел на Ломброзо, было самое благоприятное; итальянский психиатр нашел его бодрым, здоровым, крепким и шутя заметил ему, что граф мог бы быть его сыном, хотя Ломброзо всего 61 год, а графу за 70 (*3*). Вынужденный отказаться в последние годы от работ в поле, колки дров и других более тяжелых занятий, граф посвящает все-таки ежедневно 3-4 часа на писание, следит за литературой, а в свободное время упражняется в лаун-теннис, ездит верхом или на велосипеде и купается. 'Он свободно плавает полчаса, тогда как я не выдержу более 10 минут', - заметил Ломброзо. Граф занят теперь большим трудом об искусстве, его значении и задачах. Вообще же, Лев Николаевич, по выражению Ломброзо, облекся в броню недоступности перед интервьюировавшим его психиатром и только отчасти мог удовлетворить любопытство последнего. Ломброзо, впрочем, был уже доволен тем, что ему удалось видеть знаменитого русского писателя в его сельской обстановке и хотя немного побеседовать с ним о некоторых вопросах искусства и жизни.

Комментарии

Из разговора с Ломброзо, - Русские ведомости, 1897, 18 августа, No 227. Чезаре Ломброзо (1835-1909), итальянский психиатр, антрополог и криминалист. Его теорию 'преступного типа' Толстой считал ложной. Ломброзо прибыл в Москву как гость XII Международного съезда врачей, проходившего в Большом театре под председательством Н. В. Склифосовского. Он выступил на съезде с докладом, в котором назвал имя Толстого как одного из писателей, в сочинениях которого 'первый раз эстетика заключает тесный союз с учеными'. Ломброзо посетил Ясную Поляку 11 августа 1897 г. В написанных позднее воспоминаниях (Ломброзо Ц. Мое посещение Толстого. Женева, изд. Элпидина, 1902) он писал о своих разговорах с Толстым: 'Я видел совершенную невозможность говорить с ним, не раздражая его, о некоторых предметах и особенно о том, что у меня больше всего лежало на сердце, - убеждать его, например, в справедливости теории 'прирожденных преступников', которую он упрямо отрицал, хотя он, как и я, лично видел такие типы и описывал их' (Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. 2-е изд. М., 1960, т. 2, с. 99). В дневнике 15 августа 1897 г. Толстой отметил; 'Был Ломброзо, ограниченный, наивный старичок' (т. 53, с. 150). В письме к А. К. Чертковой он тогда же дал такую характеристику: 'Мало интересный человек, не полный человек' (т. 88, с. 47).

1* Макс Нордау (1849-1925), немецкий публицист и писатель. 2* Болела Мария Львовна Толстая. 3* С. А. Толстая записала в дневнике свое впечатление от Ломброзо: 'Маленький, очень слабый на ногах старичок, слишком дряхлый на вид по годам, ему 62 года' (Дневники, т. 1, с. 282).

'Одесский листок'. А. Гермониус-финн. В Ясной Поляне. У Льва Толстого

Константин Михайлов (*1*) в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. - Так пойдемте, что ли?.. - предложил он. - С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался... Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы