раскрыла истинную причину отсрочки предложения вступить в брак с ее дочерью, он мог догадываться о ней. И он догадывался об этом с большой долей уверенности: вдова прибыла в Англию, чтобы навести справки о нем.

Чем это могло кончиться? Разоблачением! Да и как могло быть иначе? Его имя было известно в некоторых кругах Лондона. Так же как и его репутация. Если бы ей удалось расспросить тех, кто его знает, надежды на брак были бы разбиты сразу и навсегда.

Он хорошо знал ее проницательность, и понимал, что она никогда не согласится взять его в зятья без того, чтобы получить некоторый титул — единственно приемлемый для нее и ее дочери.

Таким образом, если его игра еще не закончилась полным фиаско, то карты, которые он имел на руках, были очень слабыми. Более чем когда-либо такие карты требовали профессиональной игры.

Каков должен быть его следующий ход?

Вот о чем напряженно размышлял Свинтон, пока курил трубку.

— Кто-нибудь спрашивал меня в мое отсутствие? — спросил он у жены, даже не поворачивая голову в ее сторону.

Но если бы он при этом удостоил ее взглядом, он мог бы заметить некоторое замешательство, вызванное этим вопросом.

— О! Нет — да, — я думаю. У меня был один гость.

— Кто это?

— Сэр Роберт Котрелл. Ты помнишь нашу встречу в Брайтоне?

— Конечно, помню. Вряд ли можно забыть имя этого франта. Что он хотел?

— Он хотел тебя видеть.

— На самом деле, хотел меня видеть! Как он разыскал нас?

— О! Как разыскал? Я встретила его однажды, когда проходила через Кенсингтон Гарденс, что рядом с Лонг Уолк. Он спросил меня, где мы остановились. Я сначала не хотела ему говорить. Но он сказал, что очень хотел бы тебя видеть, так что я дала ему наш адрес.

— Меня же не было дома!

— Я сказала ему, но добавила, что ожидаю тебя со дня на день. Он приходил узнать, не вернулся ли ты.

— Он приходил узнать? Какая забота о моем возвращении! Так ты встретила его на Лонг Уолк? Я думаю, ты появлялась на Роу каждый день?

— Нет, это не так, Ричард. Я была там только один или два раза. Разве ты можешь меня упрекать в этом? Я хотела бы знать, кто смог бы безвылазно оставаться здесь, в этих жалких комнатах, с этой сварливой хозяйкой, постоянно снующей туда-сюда, чтобы подглядеть, что у нас в чемоданах. Небесам известно, что это не самое худшее из возможного, но совершенно отвратительное жилье!

Оглядев свою небогато обставленную комнату, бросив еще один взгляд на голову и хвост селедки и другие остатки их скудной трапезы, Свинтон не мог не согласиться с нехитрой истиной слов жены.

И сказаны были эти слова совсем другим, примирительным тоном, резко отличающимся от тона властного противостояния, к которому он привык за двенадцать месяцев брака. Тон этот прекратился в тот день, когда ножка стула, придя в соприкосновение с головой его возлюбленной, оставила небольшой шрам на левом виске — подобно пятну на мраморной статуе. С того момента его суженая совершенно изменилась — по крайней мере, внешне. При их многочисленных ссорах и препирательствах за все время, предшествующее этому, дело, однако, не доходило до насилия. И когда он впервые ударил ее, это имело эффект. Трус, каким она его знала, как оказалось, не стал терпеть ее издевательств. И с тех пор она стала его бояться. Испуг, охвативший ее, когда она отвечала на его вопрос, таким образом, вполне понятен.

Было время, когда Франциска Вилдер безо всяких эмоций отвечала на такие вопросы, не трепеща и не запинаясь.

Но вот она опять вздрогнула, и вновь на нее нашло замешательство, поскольку послышались шаги снаружи и раздался стук в дверь.

Постучали два раза; это не было похоже на почтальона, но ритмичное «тук-тук-тук» говорило о том, что стучал джентльмен или леди — скорее всего, женщина, судя по мягкому звуку.

— Кто это может быть? — спросил Свинтон, взял трубку в зубы. — Никто из наших знакомых, я полагаю.

В Лондоне мистер Свинтон не горел желанием принимать нежданных посетителей. У него было слишком много «акул» за границей, которые могли сейчас использовать дверное кольцо или дверной молоточек для стука.

— Из наших знакомых никто быть не может, — сказала его жена напускным доверительным тоном. — Наверное, нет, если только никто из твоих старых друзей не видел, что ты вернулся домой. Ты встречал кого-нибудь по дороге?

— Нет, меня никто не видел, — грубо ответил муж.

— Наверное, это к тем, кто живет наверху. Я полагаю, это к ним, или еще к кому-нибудь, живущему в этом доме.

Этому предположению, однако, противоречил диалог, который послышался в гостиной.

— Миссис Свинтон дома?

Вопрос был задан человеком, который, скорее всего, только что пришел.

— Да, сэр, — ответила ирландская уборщица, которая открыла ему дверь.

— Передайте мою визитную карточку и спросите леди, могу ли я ее видеть.

— Ей-богу, это Котрелл! — пробормотал бывший гвардеец, узнавая голос.

«Сэр Роберт Котрелл» — было написано на карточке, переданной ему горничной.

— Передайте ему, пусть войдет! — сказал он служанке, не удосужившись спросить согласия у Фан, которая, удивленная неожиданным визитом, вскочила на ноги и скользнула в спальню.

Было что-то странное в подобной манере ретировки жены, которую муж мог бы неправильно расценить. Но он не обратил на это внимания, ибо мысли его теперь были заняты новой полезной идеей, внезапно посетившей его.

Независимо от того, насколько ему был симпатичен сэр Роберт Котрелл, и даже не имея представления о цели его визита, Свинтон тем не менее был склонен принять посетителя. Запах селедки был все еще в ноздрях мнимого лорда; и он предпочитал духи, которые распространяет батистовый носовой платок галантного баронета — поскольку он знал, что сэр Роберт на самом деле таким был.

При этом прежнее Брайтонское знакомство никак не повлияло на распоряжение служанке пригласить баронета.

И гость вошел в дом.

Баронет несколько растерялся; когда открылась дверь из гостиной в комнату и он увидел вместо Фан его «пассию», у гостя пропало желание входить внутрь.

Привыкший, однако, к таким неожиданностям, он не смутился. Он был знаком с характером бывшего гвардейца. К тому же он знал, что Свинтон сейчас испытывает трудности и при таких обстоятельствах не будет проявлять излишнее любопытство.

— Ах, Свинтон, мой дорогой друг, — воскликнул гость, протягивая свою холеную руку. — Я счастлив видеть вас снова. Мадам сказала мне, что вы вот-вот должны вернуться. Я только решил заглянуть, в надежде увидеть вас. Я слышал, вы из Парижа?

— Да, только вернулся, — ответил Свинтон, горячо пожимая руку.

— Там сейчас ужасные времена настали. Я рад, что вы вернулись оттуда целым и невредимым.

— Ей-богу, все что случилось, сильно навредило мне.

— В самом деле? Что вы хотите этим сказать?

— Да, я поехал туда, чтобы получить некоторую сумму, которую мне должны. И вот, вместо того, чтобы получить деньги, я потерял даже то, что у меня было.

— Как это случилось, мой дорогой друг?

— Итак, произошло то, что я соблазнился и затеял игру в карты с некими французскими офицерами, которых я повстречал в Миль Колонес. Это было их проклятое экарте. Они умели в него играть лучше, чем я; и очень скоро они обчистили меня. У меня едва хватило денег, чтобы вернуться сюда. Я благодарю Б-га, что