Это был вполне достаточный повод, чтобы покинуть страну; так она и решила, отчасти потому, чтобы продолжить поиски титула для своей дочери, с целью которых она прибыла в Европу, отчасти для того, чтобы завершить создание «Европейской башни», как это называли многие из ее соотечественников.

Дочь отнеслась к этому с безразличием, в то время как племянница, конечно, никак не возражала.

И они продолжили свое путешествие.

Десять дней спустя после того, как миссис Гирдвуд покинула отель «Кларендон», некий джентльмен появился перед гостиничным портье и спросил:

— У вас остановилась семья по фамилии Гирдвуд — леди средних лет и две молодые, ее дочь и племянница, а также негритянка, их служанка?

— Да, у нас останавливалось семейство с такой фамилией — приблизительно две недели назад. Но они уже оплатили счет и уехали.

Портье сделал акцент на оплате счета. Этим он хотел подчеркнуть состоятельность уехавших постояльцев.

— Вы знаете, куда они уехали?

— К сожалению, у меня нет никаких сведений об этом. Они не оставили адреса. Скорее всего, они янки — точнее, американцы, я думаю, — сказал он, поправляя себя, чтобы ненароком их не обидеть. — Очень красивые леди, на самом деле, особенно молодые. Я могу предположить, что они вернулись в Штаты. Так они, я слышал, называли свою страну.

— В Штаты! Да, нет, разве это возможно? — сказал посетитель, задавая сам себе вопрос-сомнение. — Как давно они покинули гостиницу?

— Около двух недель назад, что-то вроде этого. Я могу посмотреть в книгу регистрации и сказать вам точно!

— Прошу вас, посмотрите и скажите!

Смотритель «Кларендона» — для скромного кандидата в аристократическое общество это было так же естественно, как если бы он был важным клерком — открыл ящик регистраций и начал его просматривать.

На него произвел впечатление внешний вид господина, обратившегося к нему с просьбой. И он не мог отказать этому «важному джентльмену».

— Выехали 25-го, — сказал он, глядя на регистрационную запись. — Лорд С. и Леди С.; Хон. Аугуст Стэйшен; Герцогиня П.; Миссис Гирдвуд и ее семья — это они. Они уехали 25-го, сэр.

— 25-го? В котором часу?

— О нет, я этого не запомнил. Вы сами видите, как много было въезжающих и отъезжающих. Но, судя по тому, что их имена в списке одни из первых, я полагаю, они уехали утренним поездом.

— Вы уверены, что они уехали и не оставили ни для кого сообщения?

— Я могу спросить. Как ваше имя, сэр?

— Свинтон. Мистер Ричард Свинтон.

— Кажется, они спрашивали это имя, несколько раз. Да, пожилая леди спрашивала вас — она мать молодых леди, я полагаю. Я узнаю, не оставила ли она сообщение.

Портье покинул свое место и направился внутрь отеля, оставив растерянного мистера Свинтона одного.

Но вот лицо экс-гвардейца, который было совсем пал духом, снова просветлело. По крайней мере, ему было приятно узнать, что о нем спрашивали. И можно надеяться, что ему оставили сообщение, которое наведет его на их след.

— Нет, они ничего не оставили, — вернулся с этим разочаровывающим ответом портье. — Никакого сообщения.

— Так вы говорили, что они искали мистера Свинтона? Можно узнать, они спрашивали обо мне непосредственно у вас? — этот вопрос мистер Свинтон сопроводил сигарой, которую предложил гостиничному слуге.

— Спасибо, сэр, — сказал польщенный портье, принимая подарок. — Вопросы насчет вас присылали мне из их комнат. Они спрашивали, прибыл ли мистер Свинтон и оставил ли свою визитную карточку. Они также спрашивали о лорде. Они не назвали его имя. Но у нас не было никаких лордов, ни до, ни после них.

— Какой-нибудь джентльмен посещал их за это время? Вы можете убедиться, что эти сигары одни из лучших — я привез их с другой стороны Атлантики. Желаете еще одну? Такие вы не найдете здесь, в Лондоне.

— Вы очень любезны, сэр. Спасибо! — и гостиничный слуга взял себе еще одну сигару.

— О, да! Было несколько господ, которые их навещали. Я не думаю, что кто-то из них был лордом, хотя всё может быть. Леди производили впечатление респектабельных людей. Я бы сказал, довольно респектабельных.

— Вам известен адрес хотя бы одного из этих джентльменов? Я спрашиваю, потому что эти леди мне близки, и я мог бы расспросить у посещавших их джентльменов, куда они могли уехать.

— Они были совершенно мне не знакомы, и никто в отеле их не знает. Я работаю здесь уже десять лет, и никогда не видел их прежде.

— Вы могли бы вспомнить, как выглядит кто-то из них?

— Да, был тот, кто появлялся здесь часто, и выходил из отеля вместе с дамами. Коренастый джентльмен со светлыми волосами и округлым полным лицом. Иногда также появлялся человек с худым лицом, более молодой джентльмен. Они сопровождали двух молодых леди на прогулку на лошадях — на Роттен Роу, и, я думаю, также в оперу.

— Вам известны их имена?

— Нет, сэр. Они приходили и уходили, не оставляя визитные карточки. Только в самый первый раз, но я не обратил внимания, что на них было написано. Они спросили миссис Гирдвуд и затем поднялись по ступенькам в их комнату. Они выглядели как их близкие друзья.

Свинтон понял, что этим исчерпывается вся информация, которую он мог получить от портье. Он развернулся, чтобы уйти, и портье подобострастно открыл ему дверь.

В это время он задал еще один вопрос.

— Миссис Гирдвуд говорила что-либо о возвращении назад, в эту гостиницу?

— Не знаю, сэр, но если вы подождете минуту, я могу спросить.

И снова портье направился внутрь отеля, и снова принес отрицательный ответ.

— Вот невезение! — прошипел Свинтон сквозь зубы, когда спустился по лестнице вниз и вышел из отеля. — Вот невезение! — повторил он, подавленный, когда медленной, нерешительной походкой направился к улице с «нашими лучшими магазинами».

— Лукас и они были в полной уверенности, что я прибуду следующим пароходом! Мне следовало иметь это в виду при отъезде из Нью-Йорка, когда я советовал им, где остановиться. Они должны были отплыть ближайшим пароходом, и, пусть меня повесят, но я думаю, что меня завлекли в этот игорный дом специально, чтобы лишить возможности последовать за ней. И они преуспели в этом! Я потратил несколько месяцев, чтобы собрать деньги на билет! И вот, их уже нет, Б-г знает, где они! Проклятое невезение!

Размышления мистера Свинтона объясняют, почему он не дал знать о себе в отель Бонд Стрит, — миссис Гирдвуд ошибалась, думая, что он прервал связь с ними.

Тысяча долларов, которые он просадил в игорном доме Нью-Йорка, были все его деньги; после этого всё, что он смог выручить за драгоценности своей жены, большинство из которых уже были заложены за три золотых шара, — было достаточно для оплаты поездки на океанском пароходе только одного человека.

Поскольку Фан не желала быть одной — Бродвей ничем не хуже чем Регент Стрит, — оба они вынуждены были остаться в Америке, пока не отыщется сумма, достаточная для покупки двух билетов за океан.

При всем таланте мистера Свинтона в «манипулировании картами» требовалось несколько месяцев, чтобы собрать нужную сумму.

Его друг Лукас уехал, и он не мог больше найти голубей в Америке — остались только ястребы!