– Капитан, капитан!.. Мексиканцы едут!.. Мексиканцы!..

Действительно, к лесу мчалось верхом человек двадцать гверильясов. Очевидно, они ехали вслед за нами с целью захватить нас врасплох.

Рансом, стоявший впереди, выстрелил в того, который находился во главе кавалькады, но промахнулся. Тот привскочил на седле, выхватил саблю и налетел на капитана.

В свою очередь, выстрелил и я. Всадник слетел на землю...

– Благодарю, Галлер! – крикнул мой противник.

Секунданты, хирурги и дуэлянты встали в ряд, наведя дула пистолетов на всадников. Из их середины выехал вперед один на чудесной черной лошади. Я задрожал, узнав во всаднике Дюброска. Он тоже узнал меня. Дав шпоры коню, он подлетел ко мне, оглашая окрестность воплем ярости. Глаза его сверкали, как молнии, красивое лицо передергивалось судорогами. Нагнувшись с седла, он размахнулся саблей, описав ею блестящую дугу по воздуху... Я выстрелил, но в тот же миг упал от толчка навалившегося на меня тела и лишился чувств...

Очнулся я очень быстро. Открыв глаза, я увидел темную линию всадников, скакавших обратно по той дороге, по которой они выехали к нам. Их преследовал отряд американских драгун...

Я был весь в крови, поперек меня лежало чье-то тяжелое тело. Джек употреблял все силы, чтобы высвободить меня из-под него, но это ему не удавалось.

Приподнявшись, я сбросил с себя труп, затем перевернул его и заглянул в лицо мертвеца: это был Дюброск!..

– Убит! – воскликнул я. – Дюброск убит?..

Да, Дюброск был мертв. Красивое лицо его посинело, рот болезненно искривился, черные глаза потускнели...

Драгуны, преследовавшие гверильясов, возвращались обратно. Я нашел среди них Рансома, секундантов и врачей.

Клейли был ранен в руку и морщился от боли, пока хирург перевязывал ему рану.

Заметив полковника Гардинга, начальника отряда, я подошел к нему.

– Здравствуйте, капитан Галлер! – произнес он, отвечая на мое приветствие. – Не явись на сцену гверильясы, мне пришлось бы выполнить крайне неприятное поручение, возложенное на меня главнокомандующим, а именно: арестовать вас и капитана Рансома. Но теперь, – продолжал он с улыбкой, – надеюсь, что пыл ваш поостыл, и вы не прочь помириться. Я позволю себе, в первый раз в моей жизни, ослушаться приказания начальства и оставить вас на свободе...

– Я готов помириться! – воскликнул я, взглянув на Рансома, который дружелюбно улыбался.

– Я тоже, – сказал он, подходя с протянутой рукою. – Простите, дорогой Галлер, мое глупое поведение. Я признаю, что вполне заслужил... быть проученным! Будем друзьями!..

Я от души пожал ему руку и сказал:

– Хорошо, предадим забвению то, о чем не стоит помнить. Закурим, как делают индейцы, трубку мира... вернее говоря, по сигаретке и сожжем совместно ту... ту бумажку, которая совершенно напрасно попала в мои руки...

Дружеский союз, заключенный мною таким образом с Рансомом, остался до сих пор ненарушенным.

При обыске тела Дюброска нашли документ, доказывавший, что Дюброск состоял шпионом на службе у Санта-Анны. Он вступил в Нью-Орлеане в ряды нашего войска только для того, чтобы выведать все, что было интересно знать мексиканскому правительству. Сделайся он начальником отряда вольных стрелков, как того добивался, он, наверное предал бы его неприятелю...

СВИДАНИЕ

Клейли скоро выздоровел, и мы опять стали неразлучными.

Оба мы изнывали от тоски, не имея никаких сведений о судьбе дона Косме и его семейства.

Однажды, когда мы сидели в Fonda de Diligenciac, главном ресторане города, вошел Джек и шепнул мне на ухо:

– Капитан, вас желает видеть какой-то молодой мексиканец.

– Мексиканец? – с недоумением повторил я. – Что ему нужно? Ты не знаешь его?

– Это, кажется, брат...

– Чей брат?

– А тех молодых девушек, капитан...

Я вскочил со стула с такой стремительностью, что повалил его и опрокинул стоявшие на столе бутылки и стаканы.

– Галлер, что с вами? – воскликнули товарищи, с удивлением глядя на меня.

– Меня вызывают на минутку... Я сейчас возвращусь к вам! – закричал я на ходу, спеша в приемную.

Там я увидел Нарсиссо. Мы бросились друг к другу, крепко обнялись и расцеловались.

– Как вы попали сюда, мой милый Нарсиссо? Давно ли вы в городе? Один вы или с вашими родными? – сыпал я вопросами.

– Мы еще вчера приехали в город. Ведь у нас тут свой дом... Узнав, что вы здесь, папа послал меня разыскать вас. Он просит вас прийти к нам сегодня вечером вместе с сеньором Клейли и тем толстым сеньором, с которым вы были у нас на гасиенде...

– Это майор Блоссом... Хорошо, приведем и его. Но скажите, пожалуйста, где же вы были со времени нашей последней встречи?

– В Орисаве. У папы там большая табачная плантация...

– А каким же образом вы попали в общество гверильясов? Мы видели вас в монастыре и в гасиенде Сенобио...

– А мы и не подозревали, что те пленники, которых везли с нами, были именно вы... Это нам стало известно только позднее... О, если бы я знал, что это вы! Мы сами ехали просто под охраною того отряда. Ведь одним ехать было очень опасно в то время...

– Ну, теперь я понял все. А где же ваш дом? – осведомился я.

– Близ церкви Спасителя. Вам укажут... Белый дом, с большим садом...

– Хорошо. Кланяйтесь, пожалуйста, всем вашим, милый Нарсиссо, и скажите, что вечером мы непременно придем и захватим с собой el senor gordo (толстого сеньора).

Простившись с молодым человеком, я возвратился к компании.

– Кто это был? – шепотом спросил Клейли.

– Нарсиссо Розалес...

– Неужели! – воскликнул он, весь так и просияв. – Значит, они здесь? Мы их увидим?..

– Да, и не позже сегодняшнего вечера...

Я передал ему все, что узнал от Нарсиссо, и этим привел его в такой же восторг, в каком находился и сам.

Мы уже садились вечером на лошадей, когда я вспомнил об обещании привести с собой майора. Клейли не хотелось заезжать за ним, но, когда я указал ему, что толстяк может быть нам весьма полезен, – отвлекая_ дона Косме и донью Хоакину, мой лейтенант первым вскочил в седло и понесся к квартире майора.

Е1 senor gordo не заставил себя упрашивать – он не мог забыть про ужин у дона Косме, – и вот мы уже втроем подъезжали к дому наших друзей.

Мы опять попали как раз к ужину – майор не прогадал, поехав с нами. Он уже научился кое-как объясняться по-испански и после ужина вступил с доном Косме в длинный разговор за бутылкой вина. Мы были от всей души признательны товарищу: он дал нам возможность удалиться с Люпе и Люс сначала на веранду – полюбоваться светом луны, а потом незаметно углубиться и в самые темные аллеи сада.

Мы гуляли dos у dos (двое и двое) в тени апельсинных деревьев, любовались луной, слушали пение тропических птиц...

Все прошлые невзгоды были позабыты, а будущие заботы... о них мы не думали...

Было поздно, когда мы наконец пожелали –buenas noches_ друг другу и разошлись со словами –hasta la