– Объясни!

– Будем двигаться вниз по течению до Рок Вейра. Там оставим лодку и по перешейку пешком доберемся до Ллангоррена. По суше там не больше мили, а по реке впятеро дальше. У Вейра наймем какого-нибудь лодочника, чтобы доставил «Гвендолин» к причалу. А сами пройдем побыстрее, незаметно проскользнем по нашим землям, вовремя доберемся до лодочной пристани и велим Джозефу молчать о происшедшем. Я знаю, нам это удастся с помощью еще полукроны.

– Вероятно, другого способа нет, – соглашается ее спутница, – и мы должны сделать, как ты говоришь.

– Конечно, должны. Как видишь, не замечая этого, мы попали в самый каскад и далеко проплыли по нему. Только профессиональный лодочник может теперь выгрести наверх. Да, потребуется самый сильный из них, я бы сказала. Нам поневоле придется плыть до Рок Вейра. До него теперь не больше мили. Можешь осушить весла, поплывем немного так. Но, кстати, мне нужно внимательней следить за рулем. Я помню, впереди несколько опасных перекатов и отмелей, и мы совсем недалеко от них. Мне кажется, они за следующим поворотом.

Говоря так, она выпрямляется и решительно берется за руль.

Дальше плывут молча; легкое возбуждение, связанное с возможной опасностью впереди, делает речь неуместной.

Вскоре они огибают поворот, о котором говорили, и перед ними открывается новая протяженность реки; рулевая снова забывает о своих обязанностях, и выражение ее лица, только что встревоженное, неожиданно становится оживленным, почти радостным. Не из-за того, что миновали опасное место: опасность все еще впереди, немного ниже по течению. Но впереди еще кое-что – гребная лодка у берега и люди на берегу.

Выражение лица Гвен Винн снова изменяется, так же резко и неожиданно, как в первый раз. Она ошиблась: это не лодка красивого рыбака! Напротив, это четырехвесельная шлюпка, с четырьмя мужчинами, потому что именно столько их на берегу. А в лодке рыбака было только двое: он сам и гребец.

Но девушке не нужно считать мужчин или разглядывать их лица. Она видит, что все они ей незнакомы и совсем непривлекательны; никто ни в малейшей степени не похож на того, кто занимает ее мысли. И тут же она делает другое наблюдение – природная непривлекательность этих людей не устраняется из-за их занятия. Как раз напротив! Они пьют.

И в этот момент четверо мужчин, услышав звук весел, поворачивают головы. На мгновение наступает тишина; квартет на берегу разглядывает «Гвендолин». Вероятно, спьяну мужчины принимают сидящих в лодке за обыкновенных деревенских девушек, с которыми можно вести себя не церемонясь. Так это или нет, но один из них кричит:

– Девчонки! Вон там!

– Да! – подхватывает другой. – Целая парочка. И какие хорошенькие! Посмотрите на эту, с золотыми волосами! Словно само солнце! Боже, вот это да! Да ее посадить в шахту, и будет светло, как при десятке ламп Дэви (Безопасная лампа, использовавшаяся в прошлом шахтерами. Названа по имени изобретателя. – Прим. перев.) Ну разве не красотка? Я хочу попробовать ее алые губки!

– Нет, – возражает первый, – она моя. Первый заговоривший первым и получает. Таков закон у нас в Форесте.

– Неважно, Роб, – соглашается второй, не настаивая. – Она, может, хороша на вид, но не самая лучшая. Я согласен на черную, у нее поцелуи слаще. Пошли проверим! Пошли, парни!

Побросав стаканы, все четверо бегут к лодке и берутся за весла.

До сих пор девушки по-настоящему не тревожились. Незнакомцы пьяны, от них можно ожидать грубостей, каких-нибудь дерзких замечаний, но ничего больше. В миле от дома, в пределах земель Ллангоррена, как могут они думать об опасности? Но опасность есть, и девушки убеждаются в этом, подплывая ближе к четверым пьяницам и видя их лица. Невозможно не узнать их – хулиганы из Форест Дина, шахтерского района, как покузывают полуотмытые лица весельчаков; в любое время эти люди не очень вежливы, но в пьяном виде становятся очень грубыми и даже опасными. Об этом знают все читатели местных газет, в которых печатаются отчеты о малых сессиях (Малые сессии – это местные суды, рассматривающие без присяжных заседателей дела о мелких преступлениях; обычно состоят из двух мировых судей. – Прим. перев.).Это заметно и по внешности пьяниц, по их малоразборчивой речи, по их действиям.

Девушки в прогулочной лодке больше не думают о порогах и мелях на реке, не боятся их. Никакой водоворот, даже сам Мальстрем, не может испугать их так, как эти четверо мужчин. Потому что теперь им владеет страх перед чем-то худшим, чем опасность утонуть.

Тем не менее Гвендолин Винн не трусит и не теряет присутствие духа. Она даже не возбуждена, а хладнокровна, словно попала в стремительное течение. Подвиги на охоте и на скачках по хересфордским дорогам дали ей крепкие нервы и способность смотреть в лицо любой опасности; ее робкая компаньонка дрожит от страха и что-то испуганно шепчет, но Гвен только говорит:

– Тише, Нелл! Не показывай им, что ты испугалась. Не так с ними нужно обращаться; это их только подбодрит.

Но совет пропадает зря: когда мужчины побежали к лодке, Элен Лиз испуганно вскрикнула и, задыхаясь, успевает только спросить:

– Дорогая Гвен! Что нам делать?

– Поменяться местами, – торопливо, но спокойно отвечает та. – Дай мне весла! Быстрей!

Говоря это, она уже встала и направилась с кормы к середине лодки. Эллен, поняв ее намерение, уже оставила весла.

К этому времени грубияны уже оттолкнулись от берега и направляются к середине течения. Их цель совершенно ясна – перехватить «Гвендолин». Но другая Гвендолин уже села за весла; она гребет изо всех сил, потому что еще есть возможность проплыть мимо четырехвесельной лодки.

Через несколько секунд лодки разделяет всего несколько корпусов, тяжелая быстро приближается к легкой; лица сидящих в ней мужчин, повернутые через плечо, кажутся угрожающими. Один взгляд говорит Гвен Винн, что напрасно было бы попытаться упросить этих людей; они и не пытается. Но и не молчит. Не в силах сдержать свое негодование, она говорит:

– Держитесь подальше, любезные! Для вас это может плохо кончиться. Не думайте, что вам удастся избежать наказания.

– Ба! – отвечает один из них. – Нас твои угрозы не испугают! Мы не боимся! Парни из Фореста никого не боятся. К тому же мы не причиним вам вреда. Все лишь поцелуй на всех, и тогда – может быть, мы вас отпустим.

– Да, поцелуйте-ка нас всех! – кричит другой. – Это пошлина, которую вы должны заплатить на нашей заставе; ну, и немножко пожмем вас!

Грубая шутка вызывает взрыв смеха у остальных троих. К счастью для тех, кого она касается, гребцы на мгновение забыли о веслах и, прежде чем они спохватились, прогулочная лодка проскользнула мимо них и поплыла дальше, раскачиваясь, как рыболовная.

В разочарованными возгласами пьяницы разворачивают свою лодку и гребут следом; теперь они налегают на весла изо всех сил. К счастью, им не хватает умения; а им, к счастью для себя, обладает гребущая на меньшей лодке. Теперь это умение ей пригодилось, потому что на какое-то время «Гвендолин» начинает удаляться. Но борьба неравная, четверо против одной, к тому же сильные мужчины против женщины! Но Гвендолин старается оправдать то, что о ней говорят: что она способна грести почти так же мощно, как мужчина.

Какое-то время ей это удается. Но она не обманывается. Задача слишком тяжела для ее женских сил, которые быстро ей отказывают. Гребки становятся все слабее, а у преследователей наоборот. Теперь они работают в полную силу; и несмотря на плохое управление лодкой, быстро догоняют первую.

– Гребите, парни! – кричит самый отъявленный хулиган, очевидно, их предводитель. – Гребите, как … ик!.. ик! – Пьяный язык отказывается произносить богохульственное слово. – Если поставите лодку рядом с этой зол… ик… лотоволосой, я вам выставлю выпивку в «Кайтс Нест», когда вернемся … ик…домой!

– Ладно, Боб! – слышится в ответ. – Договорились! Сделаем! Не бойся!