этом известие, храбрый полковник, конечно, ни минуты не промедлит и со своим отрядом сейчас же бросится на помощь к своей невесте и ее сестре. Догадавшись, что принц забрал в плен всю семью Поуэля и, поджегши усадьбу, с этой живой добычей поспешил назад в один из своих городов, сэр Ричард попытается догнать его и отбить обратно драгоценную добычу. Иначе не могло и быть. И вот теперь эта погоня действительно уже приближается.

Убедившись в том, что не ошибся в своих ожиданиях, Реджинальд вернулся к своим драгунам, но в полной нерешительности: сдаться сразу неприятелю или до конца исполнить принятое на себя обязательство защищать честь флага, которому служил столько времени? Заметили и солдаты приближение погони, приготовив мушкеты, ожидали команды открыть огонь, - но ожидали напрасно. Даже тогда, когда зеленая конница была уже совсем близко и по всей окрестности разнесся ее бодрящий клич: 'Бог и парламент!' - Реджинальд Тревор молчал и не делал никаких распоряжений для обороны.

Положим, солдаты были довольны бездеятельностью своего начальника. Они видели, что противник во много раз превосходит их своей численностью. Схватиться с таким сильным неприятелем - значило идти на верную и бесславную смерть. Поэтому гораздо лучше, если начальник крикнет: 'Прощу пощады!' - тогда и они охотно присоединят к его голосу свои голоса.

Их желание исполнилось немного спустя, когда оба отряда сошлись лицом к лицу.

Впереди зеленых кавалеристов сэра Ричарда Уольвейна летел Юстес Тревор с обнаженной саблей в руке. Он первый узнал своего кузена в командире неприятельского отряда и несся прямо на него. Едва успев обнажить свою саблю Реджинальд, как она уже с громким лязгом скрестилась со шпагой Юстеса.

- А, наконец-то! - весь дрожа в пылу воинственности вскричал Юстес. Наконец-то мы встречаемся с оружием в руках и можем выполнить свой уговор. Исполняя его, я кричу вам: 'Без пощады!'

- А я, - ответил Реджинальд, - кричу: 'Прошу пощады!'

Пораженный этой неожиданностью, Юстес поспешно опустил оружие и спросил:

- Как мне понимать ваши слова, капитан Реджинальд Тревор?

- Понимайте их, капитан Юстес Тревор, в том смысле, что я не служу больше ни принцу, ни королю, а с этой минуты посвящаю себя и свое оружие на службу парламенту, - пояснил Реджинальд.

- О, да благословит тебя Бог, дорогой Редж! - мгновенно переменив свой враждебный тон на сердечный, произнес обрадованный Юстес и протянул кузену руку. - Какое счастье... Я думал, мы встретимся, как враги, а ты вот как...

- Ну, я-то едва ли стал бы убивать тебя, но предоставил бы тебе удовольствие разрубить меня на какие угодно мелкие части, - с улыбкой заметил Реджинальд.

- Разве?.. Да ты совсем изменился, Редж, прямо до неузнаваемости! Что такое случилось с тобой?.. Впрочем, теперь не время для таких разговоров...

- Действительно, не время, Юст. Видишь, как улепетывают принц Руперт с Ленсфордом и со своими пленниками...

- Вижу. Ну, мы их немножко подзадержим... Ты ведь теперь с нами, Радж?

- Конечно, с вами, Юст. Соединим наши отряды - мой, как мне кажется, ничего не имеет против этого, хотя бы из одного чувства самосохранения, - и готов мчаться вслед за разбойниками!

Подоспевший в это время сэр Ричард решил, что лучше хоть для видимости обезоружить королевских драгун арьергарда, хотя на его вопрос те заявили, что давно уже думали оставить короля и только ждали удобного случая сделать это. Сержант Роб Уайльд отобрал у всех красномундирников оружие и поместил их в середине собственного эскадрона. После этого вся объединенная кавалерия бросилась в воду, вдогонку за принцем.

Шум новой переправы заставил оглянуться задние ряды передового отряда принца Руперта. Смутно различив в полумраке очертания коней и всадников, драгуны авангарда подумали, что их нагоняют товарищи арьергарда и крикнули:

- Наши бегут с берега.

Крик этот, передаваемый из ряда в ряд, быстро достиг слуха принца.

- Бог мой! - вскричал он на своем пестром жаргоне, обернувшись назад, что бы это могло значить, полковник? Почему арьергард следует вслед за нами, не дождавшись сигнала с нашей стороны? Как вы думаете?.. Потом, смотрите, разве такое огромное количество людей было оставлено с Тревором?.. Уж не круглоголовые ли это?.. Но как они тогда могли ускользнуть от арьергарда?

- Едва ли это наши, ваше высочество, - отвечал Ленсфорд, всматриваясь в густые колонны, имевшие явное намерение следовать за ними по пятам. - Это что-то другое... Можно предположить только, что круглоголовые захватили врасплох Тревора с его отрядом, и притом так ловко, что он не мог оказать никакого сопротивления, и всех наших забрали в плен, а теперь вот хотят преследовать и нас.

Пока принц и Ленсфорд с недоумением переговаривались, погоня приближалась; даже стали слышны крики: 'Бог и парламент!' До противоположного берега было довольно еще далеко, да и вообще показывать спину настигающему неприятелю не в обычае храбрых людей. Лучше обернуться к врагу лицом и встретить его как подобает, с оружием в руках.

Принц повернул свой отряд обратно; отряд полковника Уольвейна приближался. Встреча произошла приблизительно посередине разлива. Лошади стояли в воде по брюхо, хотя под их ногами и была шоссейная дорога, так как по обе стороны ее вода была еще глубже. Появившаяся в это время луна освещала необычную картину боевой схватки двух кавалерийских отрядов в воде.

Первый же натиск 'зеленых' был настолько силен, что роялисты сразу понесли большие потери. Красномундирники один за другим валились с коней, пораженные метким сабельным ударом или пулей. Некоторое время спустя весь отряд принца дрогнул и подался назад. Многие из красномундирных солдат стали искать спасения вплавь.

С обнаженной саблей в руке и грубой бранью принц Руперт прокладывал себе путь в расстроенных рядах своих драгун; рубя направо и налево, он старался пристыдить, устрашить, остановить бегущих. Но тут он вдруг очутился лицом к лицу с человеком, одно имя которого наводило на него, самого храброго бойца, панический ужас, - с сэром Ричардом Уольвейном, с которым ему и пришлось скрестить оружие.

Первый удар сэра Ричарда был ловко парирован принцем, но при втором сабля Руперта была выбита у него из рук и, описав при лунном свете широкую дугу, с плеском упала в воду. Это был тот же самый прием, которым Уольвейн некогда обезоружил Юстеса Тревора.

Со страшным проклятием Руперт выхватил из кобуры пистолет и направил было его в противника. Но в это время перед ним выросла фигура другого человека, которого ему еще приятнее было бы лишить жизни.

- А! Подлый изменник! Гнусный ренегат! - с пеной у рта прохрипел принц. Это вы предали нас врагу... Получайте же за это!

И принц выстрелил, но не в сэра Ричарда, а в Реджинальда Тревора и вышиб его из седла. На смену одному Тревору перед принцем возник другой, стремившийся нанести ему удар в грудь шпагой.

Между тем сэр Ричард увидел Ленсфорда, с которым ему, главным образом, и хотелось схватиться. Однако трусливый Ленсфорд был не из тех, которые способны сохранять самообладание при виде явной опасности. Притом он знал, что в части владения оружием он совершенно бессилен по сравнению с Уольвейном. Боясь за свою шкуру, абсолютно не дорожа своей честью, этот малодушный человек вдруг круто повернул своего коня и, показав сэру Ричарду спину, исчез у него из глаз в общей сумятице. Его примеру последовал и принц, обезоруженный Юстесом Тревором, не успевшим взять его в плен.

Вообще, красномундирники все до одного или спасались бегством, или просили пощады и сдавались в плен. Часть же их была перебита или утоплена. Храбрые форестерцы продвигались вперед, пока не добрались до пленников принца Руперта, оставленных своими конвоирами посреди воды на произвол судьбы.

- Сабрина!.. Ричард!.. Вега!.. Юстес!

Четыре радостных голоса произнесли эти имена одновременно, сопровождаемые нежными прилагательными: 'милая' и 'милый', 'дорогая' и 'дорогой'. Других слов не находилось. Но не время было сейчас предаваться дальнейшим излияниям. Сэр Ричард хотел завершить начатое Юстесом Тревором - взять в плен принца Руперта, что было бы большой политической победой, перевешивавшей все личные интересы.