возможно, не будет ночевать в ближайшие сутки. Медленно прогуливаясь по лесу, он тем не менее достиг места встречи раньше назначенного времени.

Прибыв на место и осмотрев его, он пожалел о том, что именно здесь назначил встречу. Темная безлунная ночь благоприятствовала бы тайному свиданию, но сегодня яркая луна на ночном небосводе освещала все вокруг.

В последний раз, когда Пьер Робидо был здесь, место это окружал густой кустарник, и заросли сахарного тростника скрывали берег ручья. Однако в целях увеличения площади плантации предприимчивый старый охотник давно уже вырубил и сжег окружающую растительность. Там до сих пор оставались пни от вырубленных деревьев, грубый забор протянулся до угла дома; но все это не мешало наблюдать за домочадцами, вышедшими из дому и направляющимися к месту свидания.

Поэтому Пьер серьезно опасался, что его возлюбленная будет замечена. Он небезосновательно полагал, что отец следит за дочерью, и ее поздний выход из дому может возбудить подозрения. Накануне он стал свидетелем того, что произошло между ней, отцом и Альфом Брэндоном. Но если бы она благополучно добралась до тополя, все было бы в порядке. Даже белое женское платье невозможно разглядеть в тени покрытых мхом ветвей — по крайней мере, издалека; а на случай, если кто-то пройдет мимо, в дереве есть огромное дупло (дерево было полым изнутри), в котором, как было известно Пьеру, можно спрятать даже лошадь. В детстве он неоднократно играл здесь в прятки с маленькой Линой.

Правда, с другой стороны, напротив дома, к дереву можно было бы приблизиться по берегу ручья, скрываясь за оставшейся нетронутой узкой полосой сахарного тростника. Он и сам пришел сюда этим путем, перейдя ручей выше по течению.

Часы в доме, знакомые Пьеру, пробили одиннадцать, затем наступило долгое, мучительное ожидание. Казалось, что прошел целый день, хотя на самом деле не прошло и часа. Все еще не было видно ни возлюбленной, ни единого живого существа вокруг, вблизи дома Джерри Рука.

Он хорошо видел веранду и одно из окон в доме. Через него пробивался свет лампы или свечи, тускло мерцавший на фоне яркого лунного света.

Он пристально глядел на освещенное окно и терялся в догадках, кто мог там находиться. Сначала он предположил, что это Лина, однако, поскольку условленное время свидания давно уже миновало, а она все не появлялась, Пьер заключил, что обитатель комнаты — ее отец.

Ему была не известна схема расположения комнат внутри дома. Но если предположить, что освещенное окно принадлежит кухне, то становилось очевидным: это старый охотник сидел там в огромном кресле и курил свою трубку. По прошлому опыту Пьер знал: у Джерри Рука есть такая привычка. Более того, он мог сидеть таким образом вплоть до утра, как это бывало, когда Пьер жил в его хижине.

Эти воспоминания не добавили оптимизма Пьеру, тем более, что время продолжало медленно тянуться, и никаких признаков появления возлюбленной не было.

Он уже было отчаялся увидеть ее в эту ночь, когда свет погас, и темное окно можно было наблюдать теперь только в лунном свете.

— Теперь она несомненно придет, — пробормотал он. — Она дожидалась, пока все в доме уснут. Да, теперь она придет.

Оторвавшись от окна, он устремил пристальный взгляд на веранду, стараясь рассмотреть милые сердцу очертания возлюбленной, которая вот-вот должна было выйти оттуда.

И она появилась, но только спустя длительный промежуток времени, ставший новым испытанием для юноши. Однако прежде, чем его терпению пришел предел, ее фигура появилась в темном дверном проеме — дверь тихо отворилась, и луна осветила женское платье.

По белому платку на голове Пьер сразу узнал ее. Но даже без этой детали он безошибочно бы определил, что девушка, направившаяся от веранды в его сторону, — с нетерпением ожидаемая им любимая Лина Рук.

Она продвигалась не без опаски. Девушка шла вдоль забора, держась темной стороны, вплотную к изгороди. То, чего она так опасалась, находилось, очевидно, внутри дома, а не снаружи. Какая-то серьезная причина задержала ее дома.

Пьер с нетерпением следил за ее передвижением, с неистово бьющимся сердцем, пока наконец не почувствовал такое же страстно бьющееся сердце напротив.

Еще мгновение, и они стояли друг перед другом, соединив руки.

— Почему там поздно? Что задержало тебя?

Вопросы были заданы без мысли об упреке; но с тревогой относительно ожидаемого ответа.

Подозрения Пьера подтвердились: Джерри Рук засиделся допоздна, и, как она думала, специально, с целью проследить за ней. Он действительно находился в освещенной комнате, и именно он погасил свечу. Она дожидалась еще некоторое время, пока отец крепко не заснет. Этот и вчерашний день были для нее ужасны. Отец был рассержен на нее по нескольким причинам. Он обнаружил, что кто-то был на плантации. Он учинил ей допрос, и она была вынуждена признать этот факт. Бесполезно было отрицать это, ведь отец обнаружил следы Пьера и змею, им застреленную. Кроме того, один из негров слышал голос незнакомого человека, говорившего с ней в саду. Это было самым неприятным; она пыталась было скрыть это, но ей не удалось. Конечно, она не сказала, кто это был, только — незнакомец, которого она никогда не видела прежде.

— О, Пьер! Я солгала отцу про тебя; да простит меня Бог!

Ее отец ушел разъяренным. Было еще кое-что, что разозлило его; это касается Альфа Брэндона, который пришел после того, как она рассталась с Пьером.

— Какое отношение к этому имеет Альф Брэндон? — спросил Пьер довольно спокойно, будто вовсе не придавая значения тому, что этот человек, как говорили, был его наиболее опасным соперником.

Молодая девушка заметила это и ответила с некоторой обидой.

— О, абсолютно никакого! — сказала она, высвобождая руки. — По крайней мере, ничего такого, что тебя могло бы тревожить, я полагаю.

— Нет, дорогая Лина, — он поспешил вновь соединить руки, понимая, что ненароком обидел ее, и снова прижать любимую к сердцу. — Прости мне некорректность этого вопроса. Я спросил потому, что хотел этим сказать: я знаю всё.

— Что всё, Пьер?

— Всё, что произошло между тобой и Альфом Брэндоном.

— И кто же рассказал тебе?

— Никто. Я хочу тебе признаться, если только ты обещаешь не сердиться на меня.

— Сердиться на тебя, Пьер? За что?

— Хорошо, тогда я скажу. Дело было так. После того, как я вчера расстался с тобой, я снова вернулся и спрятался за деревьями там, в дальнем конце сада. Конечно, я мог видеть дом и все, что происходило на веранде. Я оказался там как раз в тот момент, когда твой отец уехал, чтобы встретить мистера Брэндона у ворот; и я не только видел, что происходило между вами, но и слышал почти каждое слово. Несколько раз я с трудом сдерживал себя, чтобы не перепрыгнуть через ручей и не повергнуть этого прыткого товарища к твоим ногам. Я удержался только потому, что тем самым мог навлечь неприятности на тебя и твоего отца, не говоря уж обо мне. Я и сам жертва этой подлости, Лина, и тебе не стоит раньше времени знать мотивы моего возвращения. Но главной из причин этого было желание снова увидеть тебя.

— О, Пьер! — сказала девушка, благодарно принимая его объятия. — Если б я только знала, что ты был там! Но нет. Наверное, лучше, чтоб я не знала. Я могла бы совершить какую-нибудь глупость и выдать тебя!

— Да, это верно, — ответил Пьер. — Зная о планах твоего отца, я понимаю, как трудно нам соблюдать осторожность. Но обещай мне, любимая, — прежде, чем мы расстанемся, — что бы ни случилось и как долго бы это ни продолжалось, — пока я не получу согласие твоего отца, — ждать и верить мне. Ты можешь мне обещать это?

— Обещать это! Как ты мог сомневаться во мне? После шести лет — нет, больше, поскольку я полюбила тебя с тех пор, как я впервые тебя увидала, — да, Пьер, когда я была еще бедной босоногой девочкой — после того, как я была тебе верна все это время, ты будешь сомневаться во мне теперь? Все что угодно, только не это, Пьер!

Они заключили друг друга в крепкие объятия, и их губы слились в долгом, страстном поцелуе.