общем-то, обычное явление. Другое дело связь простого смертного мужчины и женщины – носительницы Древней Крови. Такое тоже бывает нередко, но никогда – за всю историю существования Кланов – подобная связь не заканчивалась беременностью!
... Немудрено, что Эторна едва не хватил удар, когда его дочь и жена Анна Слотер понесла от безвестного наемника с севера!
Мой отец был здоровенным малым, сорвиголовой и отличным фехтовальщиком, но не более того. В его жилах не текла и капля Древней Крови! Чтобы убедится в этом, Клан разнял его по частям, разложил по колбам и пробиркам в лабораториях Кэр-Кадазанга, родового Замка Слотеров. Десятки тестов, проб тканей, магических и научных исследований не дали ничего.
Невероятно, но факт – Анна Слотер забеременела от простого смертного.
Ее ребенок не мог быть Слотером!
Ублюдок, мутант, удивительный каприз природы... я много чего выслушал в свой адрес, прежде чем прошел испытание на Крови, и Кэр, душа Замка, хранитель теней и призраков Клана, признал во мне Слотера.
Впрочем, легче от этого не стало. Эторн так и не смог превозмочь отвращение ко мне. У Древней Крови никогда не было бастардов, любой ребенок, зачатый мужчиной Клана, принимался в семью. Я же стал исключением – первым и единственным исключением.
Мне не было и пятнадцати лет, когда я покинул Кэр-Кадазанг и начал жить своим умом – среди людей. Бояться они меня, конечно, не перестали, но со временем привыкли, как привыкают к государственным хучам, легализованным вампирам и прошедшим магическую обработку демонам. Мы с ними, в общем, тоже чудовища, но чудовища, действия которых можно предсказать, а значит, нас можно терпеть.
Позже отношения со многими членами Клана наладились сами собой, однако для всех Слотеров, кроме разве что Джада, испытывавшего ко мне симпатию с детства, я по-прежнему остался Ублюдком.
Будем знакомы? Сет Ублюдок Слотер. Потрошитель могил, убийца ликантропов, ликвидатор инфернальных тварей, специалист по снятию проклятий и мастер по сворачиванию челюстей. Одним словом, наемный охотник, специализирующийся на различной оккультной и мистической дряни, в которой Ур тонет год за годом, словно в нечистотах. Широкое распространение магии, так раздражающее Эторна Слотера, давно уже привело к тому, что грань, отделяющая наш мир от иных пространственно-временных континуумов, стала очень тонкой. Нередко ОТТУДА приходят настолько жуткие создания, что справится с ними под силу только Выродку. Да и обычных дрязг – склок между авантюристами, родовых проклятий, убийств с использованием несанкционированно призванных созданий и существ, хватает. Иной раз просто диву даешься: как много экзотических способов уйти из жизни (или убрать из жизни кого-то другого) придумывают нобили Ура, Блистательного и Проклятого!
Без работы я не остаюсь, хотя, чтобы побудить кого бы то ни было идти на поклон к Выродку, обстоятельства должны стать очень и очень печальными. Джад даже говорил, что в городе очень популярна поговорка: никто не идет просить помощи у Слотеров по своей воле – всех толкают в спину мертвецы.
Точнее не скажешь!
***
Мальчишка ошивался в дверях уже достаточно долго. Он нервно теребил соломинку, зажатую в зубах и, периодически, порывисто оглядывался назад, словно для того, чтобы убедится, что никто не следит за ним. Отворачиваясь, или закрывая лицо кружкой вина, я чувствовал на себе его взгляд – быстрый и настороженный. Взгляд уличного воришки, приценившегося к увесистому кошельку, но все еще не осмеливающемуся протянуть руку.
Впрочем, это и был уличный воришка.
– Что тебе здесь нужно, оборванец?
Упитанный Ван, наконец, заметил мальчишку и сердито нахмурил кустистые брови, явно намереваясь сорвать на нем накопившееся раздражение.
Разумеется, я не мог не лишить милейшего трактирщика такого удовольствия.
– Я полагаю, это ко мне, мастер Ван. Поди сюда, Котенок.
Мальчишка шумно сглотнул – худой кадык дернулся вверх и вниз – и осторожно двинулся ко мне, лавируя между столами, готовый в любой момент отпрыгнуть и задать стрекоча. Он и в самом деле походил на худого уличного котяру. В банде Помойного Кота, юного бандита и хулигана, которого почему-то многие считали моим протеже, почти все были такими. Кот набирал их по трущобам, закоулкам, околицам и тщательно выбраковывал. Он, словно зерна от плевел, отделял от прочего уличного сброда будущих Котят – отчаянных и диких малолетних подонков, из числа тех, что с пеленок не расставались с ножом и начинали резать кошельки, прежде чем говорить.
Малолетняя банда Помойного Кота слыла одной из самых удачливых и свирепых в городе!
Дети всегда отчаяннее, храбрее и безжалостнее взрослых. Они не настолько научены ценить даже свою собственную жизнь. Что уж говорить о чужой? Дети изобретательнее. И более везучи. Их яростная вера в собственную удачу и счастливую звезду оберегает лучше иного талисмана.
Мальчишки-головорезы Помойного Кота успешно конкурировали с известнейшими преступными шайками, не решаясь переступать дорогу только тем, что входили в братство Ночных Ангелов. Последние, впрочем, тоже держали паритет и на существование банды закрывали глаза. Не последнюю роль, конечно, здесь играло личное знакомство ее лидера с Ублюдком-Слотером, то бишь, со мной. Этим знакомством Помойный Кот бахвалился напропалую. Однако, отдавая ему должное, я первым готов признать, что большую часть уличного авторитета юный мерзавец выцарапал собственными когтями.
Приблизившись, мальчишка задрал рукав и продемонстрировал татуировку на предплечье – изображение кота, выгнувшего спину дугой. Встопорщенная шерсть торчала, точно иглы на спине дикобраза. Я кивнул, признавая в нем Котенка.
Мальчишка открыл, было, рот, но тут же захлопнул его и как-то жалко сморщился. Обычные люди до сих пор не могут разобраться с суевериями в отношении Слотеров. Кто-то считает, что с нами нельзя заговаривать первым; кто-то – что нас нельзя называть по имени; еще кто-то – будто ни в коем случае нельзя, разговаривая, позволить нам заглянуть в глаза ... но это все ерунда. Чего точно нельзя делать, так это здороваться со Слотером, заранее зная, что перед тобой именно Слотер. Только слабоумный вздумает
