похитили Говард Картер и лорд Карнарвон, и где все это похищенное осело, однако можно быть уверенными, что в истории не совершалось настолько эффектных преступлений, которые произвели бы на людей такое впечатление. Для этого у компаньонов было все: связи (по крайней мере, у лорда Карнарвона), опыт (у Говарда Картера), у них имелись средства (опять?таки, имеем в виду Карнарвона). Словом, эти двое имели все необходимое для любого грандиозного делового либо криминального предприятия. Учитывая, что лорд Карнарвон являлся одним из влиятельнейших представителей британского истеблишмента, он мог придать своей деятельности внешний лоск и необходимую респектабельность. Однако более важным представляется то, что оба компаньона могли привлечь к реализации своих планов других людей и даже организации — от столпов государства до руководителей музеев. Это означало, что многие влиятельные люди были прямо заинтересованы в том, чтобы не привлекать внимания к слабым местам в истории открытия, рассказанной общественности. А поскольку во всех этих махинациях оказалось замешано множество музеев и коллекционеров, то и у них на кону теперь стояло не меньше, чем у Картера с Карнарвоном. Вся история открытия гробницы окуталась густой завесой тайны, и хотя некоторые специалисты, вроде Томаса Хо- винга, утверждали, что во всем этом есть масса нестыковок, официальная версия открытия утвердилась как?то уж очень быстро.

Отслеживая новости, которые публиковались в «Таймс», Картер и Карнарвон смогли сделать так, что весь мир, интересовавшийся их открытием, получал именно ту информацию, которая им требовалась, из уст самого авторитетного в то время издания. Если какие?то другие издания говорили о своих сомнениях, такая подозрительность объяснялась профессиональной ревностью. Зато все, что появлялось в «Таймс», рассматривалось широкой общественностью как истина в последней инстанции — в ту пору к публикациям в прессе относились не столь критично (или цинично), как в наши дни. Кроме того, история открытия гробницы была слишком хороша, чтобы кто?то захотел ее разоблачить. Сторонников официальной истории обнаружения гробницы Тутанхамона становилось все больше, потому что с течением времени в ее сохранении оказывалось заинтересовано все больше и больше людей. Когда в 70–х годах прошлого столетия выставка сокровищ из гробницы Тутанхамона совершала мировое турне, запущенная на полную мощность изощренная машина массовой пропаганды помогала собирать в каждом городе толпы желающих увидеть все эти чудеса. Все эти представители послевоенного поколения слушали от своих экскурсоводов официальную историю открытия, совершенного Картером и лордом Карнарвоном, восхищались искусством древних мастеров и совершенно не обращали внимания на жалкий лепет представителей академической науки, что?то бормотавших о саркофаге, якобы принадлежавшем кому?то не тому. Для посетителей выставки не имело ни малейшего значения, чей лик смотрел на них с бесчисленных плакатов — Тутанхамона или Семенхкара, — эффект оказывался один и тот же. Обывателям абсолютно все равно, чьи конкретно реликвии в каких именно комнатах хранились, и кому именно принадлежала самая знаменитая гробница. Просто все видели грандиозное и завораживающее зрелище колоссального богатства, подтверждавшее легенды о загадочных фараонах, обладавших невообразимой властью. И никого не интересовала грязная изнанка истории открытия гробницы юного египетского царя. Открытие произошло, оно оказалось выдающимся, а все остальное неважно.

Следует также иметь в виду, вне зависимости от того, прав я или нет в своих догадках и есть ли вообще какие?то основания в разговорах о «проклятии фараона», по крайней мере сам лорд Карнарвон умер слишком рано, так и не насладившись плодами своего грабежа. Правда, казна его семейства, безусловно, изрядно пополнилась. А Говард Картер, похоже, получил не так много материального удовлетворения от своего преступления, но зато ему удалось застолбить за собой местечко в истории, хотя ни рыцарского достоинства, о котором он так мечтал, ни признания в высшем обществе он не получил. Ли Киидик, организовавший поездку Картера по Северной Америке, в своих воспоминаниях рисует нам облик человека, находящегося в разладе с самим собой.

Опять же, отметим, что не важно, принесло или нет ограбление Тутанхамона счастье тем, кто его совершил. В любом случае, оно было разработано с огромным талантом и выполнено с большим искусством. Сомневаюсь, что когда?либо возможно будет повторить нечто подобное. Конечно, ограбление гробницы стало возможным еще и потому, что египетское правительство считало, что ему требуются такие люди, как Картер и Карнарвон. Хорошо еще, что подобное уважение к образованным «джентльменам» длилось недолго, а теперь и вовсе отсутствует.

Будем надеяться, что в наши дни никто не сможет столько лет работать в обстановке полной секретности. В конце концов, если чего?то не обнаружат газетчики, то уж работники телевидения докопаются до истины. Для того чтобы в наши дни организовать обман мирового сообщества, да еще в таких масштабах, требуется быть либо специалистом информационных технологий, либо финансовым олигархом. Так что, вполне возможно, что Говард Картер и лорд Карнарвон были последними (зато величайшими) представителями огромного количества джентльменов — грабителей.

Остается лишь заметить, что вне зависимости от своих достижений эти двое, несомненно, создали величайшую сказку всех времен и народов.

Дурной нрав (фр.).

Деревянные позолоченные ковчеги в гробнице Тутанхамона сам Картер, а вслед за ним и другие авторы, называют также внешними саркофагами, в отличие от внутреннего саркофага, выполненного из желтого кварцита. — Прим. ред.