Ахмед.

Мы прошли немного вперед, и он сказал, что, по его мнению, этот тайник может быть связан с гробницей Тутанхамона. Я сказал, что и сам так думаю. Впрочем, меня не оставляло чувство, что он знает значительно больше, чем говорит, а слушая меня, мысленно сравнивает информацию с тем, что уже знает. Яма, раскопанная Дэвисом, в настоящий момент совершенно открыта. Судя по всему, после того как отсюда забрали все самое ценное, этому месту больше никто не придает никакого значения. Однако я убежден, что если бы кто?нибудь начал здесь копать, то очень скоро выяснилось бы, что этот тайник является частью подземного комплекса, который ведет к гробнице Тутанхамона. Кстати, профессор Николас Ривз в 2000 году именно так и поступил, но результаты раскопок до сих пор не опубликованы.

Стоя на жаре в тихой и безлюдной на тот час долине, трудно было представить, какие драмы разыгрывались здесь, какие страсти бушевали за истекшие тысячелетия. Но те события, которые случились тут относительно недавно, всего каких?то сто лет назад, по моему глубокому убеждению, стали причиной, повлекшей за собой в первой половине двадцатого столетия длинную цепь убийств. Именно эти преступления и стали известны как «проклятие фараона».

Я не знаю, то ли в британских правящих кругах родилась мысль о том, чтобы забросить в общество идею о «проклятии фараона», то ли причиной распространения слухов о нем стало простое стечение обстоятельств. Однако я точно знаю, что рассказы о древнем проклятии оказались очень полезны, чтобы скрыть цепь убийств, совершавшихся на протяжении многих лет и позволивших сделать так, чтобы тайна исчезнувших папирусов никогда не была раскрыта.

Из тех, чью смерть связывают с «проклятием фараона», лорд Карнарвон оказался первым. Хотя очень может быть, что вовсе не он возглавляет этот страшный список тех, кого убили по приказу властей, желавших прекратить слухи о существовании папирусов. Лично я подозреваю, что Карнарвона отравили; как сообщалось, сразу после смерти его мумифицировали, а внутренности отправили в каирский госпиталь. И это произошло, между прочим, невзирая на то, что в своем завещании он специально настаивал: «Факт моей смерти должен быть удостоверен в присутствии двух врачей».

Как мы понимаем, если кто?то отравлен, то отравитель постарается как можно скорее избавиться от желудка жертвы, где будут содержаться свидетельства отравления.

Жена лорда Карнарвона Альмина вылетела из Англии в Каир, чтобы быть рядом с мужем, сразу, как только узнала, что он серьезно болен. Однако она, несмотря на всю поспешность, которой можно было ожидать от женщины в таких обстоятельствах, не смогла приехать быстро. После пересечения Ла — Манша она внезапно почувствовала себя очень плохо прямо на поле аэродрома в Ле Бурже. Остаток пути до Каира она проделала на пароходе из Марселя, что, в общем, тоже довольно странно для женщины, спешащей к умирающему мужу. Возможно, ей просто посоветовали не очень торопиться и подождать, пока неизбежная смерть не наложит свою костлявую руку на лорда Карнарвона. Во всяком случае, имеется множество свидетельств тому, что к тому времени их брак уже был далеко не благополучным. Это доказывает и тот факт, что спустя всего несколько месяцев после кончины лорда Карнарвона его сорокасемилетняя вдова сочеталась новым браком со своим возлюбленным подполковником Иеном Орислоу Деннистоном, который служил в гвардии и был моложе не на четыре года.

После смерти Карнарвона его право на проведение раскопок автоматически перешло по наследству к Альмине. Кроме того, она унаследовала всю его коллекцию в замке Хайклер, насчитывавшую к тому времени 1218 предметов, большая часть которых была передана лорду Говардом Картером. Как утверждает Николас Ривз, в своем завещании Карнарвон указал, что «в случае, если Альмина примет решение распродать коллекцию… нация [Британский музей] должна получить право первого выбора за цену 20000 фунтов стерлингов, то есть значительно меньше реальной стоимости». Если же Британский музей откажется от этого предложения, то в завещании оговаривалось следующее: «Я бы хотел, чтобы коллекция была предложена нью — йоркскому Метрополитен — музею. При этом мистер Картер проведет все необходимые переговоры и установит цену».

Альмина, действительно, решила продать коллекцию, однако вдова была далека от мысли уступать ее Британскому музею за такую мизерную цену. Но следовало выполнять последнюю волю бывшего мужа. И тогда они с Картером разработали план, который стал еще одним свидетельством своеобразной изобретательности знаменитого археолога. Руководству Британского музея был отправлен запрос, не согласятся ли они приобрести коллекцию лорда Карнарвона за 20000 фунтов стерлингов. И если да, то плату предлагалось внести в тот же день до четырех часов пополудни. Неудивительно, что руководство музея не смогло собрать к указанному сроку необходимую сумму, а Альмина с чистой совестью продала собрание покойного мужа Метрополитен — музею за $145 ООО (около 30 ООО фунтов стерлингов). Как мы видим, вдова выручила в полтора раза больше той суммы, которую должен был ей выплатить Британский музей.

Следует заметить, что Карнарвон, который оказался несколько невоздержан на язык и поведал о пропавших папирусах двум — трем людям, в частности Уоллису Баджу, был одним из тех, кого представители истеблишмента хотели бы заставить замолчать одним из первых. Но кроме него имелись и другие лица (те, с кем Картер и Карнарвон могли разговаривать о своих находках), которые вполне могли раскрыть тайну. Очевидно, именно тогда и начали разрабатываться планы устранения нежелательных свидетелей. Сложность заключалась в том, что убийства должны были происходить без видимых причин, чтобы у полиции не возникло желания их расследовать.

Некоторые смерти, приписываемые пресловутому «проклятию фараона» (вроде смерти мальчика под колесами катафалка, на котором везли тело лорда Вестберна), можно отнести к простому стечению обстоятельств. Однако смерти людей, которые могли что?то знать о содержимом гробницы, выстраиваются в довольно жуткую систему. Одним из таких примечательных событий стала смерть барона Ричарда Бетеля, секретаря Карнарвона и его близкого друга. Очень похоже, что Бетель знал о папирусах. Карнарвон чувствовал себя комфортно со своим приятелем — аристократом, и они провели вместе в путешествиях много времени. Несомненно, что в своих беседах они разговаривали буквально обо всем и, конечно, касались сенсационных текстов папирусов. Бетель умер во сне в Лондоне при загадочных обстоятельствах. Причиной смерти предположительно стала внезапная остановка сердца, однако очень похоже, что ее могла вызвать подушка, прижатая к его рту и вызвавшая удушье.

Через три месяца отец Бетеля лорд Вестберн тоже погиб, выбросившись из окна своей квартиры на седьмом этаже. В данном случае в качестве причины смерти назвали самоубийство. Лорд Вестберн на момент смерти был уже достаточно пожилым человеком и способ, избранный им для того, чтобы покончить с жизнью, вызывает серьезные подозрения. Однако, несомненно, что если Ричард Бетель хотел поделиться с кем?либо своим знанием об исчезнувших папирусах, то отец стал бы первым, кому он рассказал о них. 22 февраля 1930 года в «Таймс» появилась большая статья с отчетом о расследовании, причем коронер оказался достаточно разумным человеком и не стал задавать слишком много трудных вопросов.

Главным свидетелем оказалась ночная сиделка лорда Вестберна, работавшая у него чуть больше двух месяцев. Женщина рассказала следователям, что в 8:30 вечера накануне смерти лорда она приготовила снотворное, смешав полторы драхмы бромида с двадцатью четырьмя гранулами героина, и дала его своему хозяину. Он спал до полуночи, а затем проснулся, выпил немного ячменного отвара и заметил ей, что шоколад ему подавать пока слишком рано. Он вернулся в постель и спал до половины