скоростью. Я поразился, когда обнаружил, что мы подошли уже к шестой ступени, предшествующей появлению человечества.
— Сколько всего ступеней в этой цепи совершенствования?
— Ровно двадцать две, включая человека.
— Признаться, мне не слишком хорошо известна эта цепь.
— Дайте-ка я грубо, но ясно несколькими штрихами набросаю вам генеалогическое древо. Это позволит единым взглядом окинуть всю картину последовательного изменения видов. — Зоолог лихо нарисовал на подвернувшемся листке бумаги схему. — Вот вам это символическое древо, изображенное, каюсь, в несколько варварском виде с художественной точки зрения.
— Отлично. Теперь я прекрасно вижу, куда продвинулся опыт. Мы подошли к брюхоногим [298].
— Осмотрев мою коллекцию фотографий, вы увидите, что они отличаются от предшествующих планеад следующими характеристиками…
— Извините. Разрешите одно замечание?
— Весь к вашим услугам.
— Видите ли, если я в общих чертах и знаком с теориями происхождения видов и эволюции, то совершенный профан в области естественной истории.
— Вы клевещете на себя!
— Помилуйте, какие между нами комплименты! Ну так вот, зная общую доктрину, я не знаю ее механизма или, если угодно, материальных фактов, на которых она зиждется. Прошу вас идти от частного к общему, то есть от монеры к брюхоногим, а не наоборот. В этом случае предпочтительнее анализ, а не синтез.
— Вы совершенно правы. Постараюсь быть кратким. Думаю, излишне вновь описывать монеру, вы все это знаете так же хорошо, как и я. Вот, кстати, разные типы этой клетки-матери, найденной нами вместе с bathybius haeckelii, чьи поиски едва не закончились так трагически… Это были protomyxa aurantiaca, vampyrelles, protononas и так далее. Их форма и вид постоянно изменялись.
— Совершенно верно.
— Этому типу, который мы так долго изучали, пришла на смену одноклеточная амеба. Первый феномен дифференциации, происходящий в гомогенной и бесструктурной плазме монеры [299], — формирование двух отчетливо различных клеток: одна внутренняя, прочная — ядро; другая — внешняя, более мягкая — протоплазма. А теперь обратите внимание на амебу ползающую, изрядно увеличившуюся в размере, передвигающуюся с помощью ложноножек. Особо отметьте основную ее черту — сходство ядра с яйцом животных.
— Действительно, разительное усовершенствование!
— Это две первые генеалогические цепочки: монеры и амебы, пока еще простейшие организмы. Все последующие цепочки — организмы комплексные, особи высшего ряда, социальные общности, множественные клеточные соединения. На третьей ступеньке эволюции, как видите, находятся агрегатные амебы, объединенные в сообщества или союзы. Поэтому-то их и называют синтезированными амебами. Одним из самых своеобразных и любопытных видов является так называемая morula, похожая своим строением на тутовую ягоду. Morula, у которой все клетки идентичны, является продуктом разделения, как, кстати говоря, и яйца животных, воспроизводимые непрерывным членением.
— Скорее к третьей ступени! Мы подошли к планеаде — четвертому, исходящему от синамебы, звену цепочки, не так ли?
— Совершенно верно. И здесь вы увидите, как утверждается процесс эволюции. Рассмотрите этот тип планеады, которую Геккель назвал mogosphera planula. Она представляет собой наполненный жидкостью тонкостенный пузырь, чья пленка сформирована из единственного ряда клеток. Но вот что главное — если синамеба, состоящая из голых и гомогенных клеток, могла лишь ползать по дну прадавних морей, то Planula снабжена мерцательными ресничками, — ползание уступило место плаванию.
— Это верно. Нарисованная вами картина точно воссоздает появление рудиментарных, но очень ярко выраженных двигательных отростков. И вы абсолютно правы, утверждая, что совершенствование происходит с исключительной быстротою.
— Но это все ничто по сравнению с тем изумлением, — я ничуть не преувеличиваю, — которое испытываешь, видя пятую, зародившуюся в водах лагуны группу, а именно брюхоногих.
От планулы или снабженной волосками личинки произошла во всех живых организмах важнейшая животная форма, известная под именем gastrula (желудочное или кишечное наращивание тонких клеточных слоев и мембран), послужившая прототипом группы gastrea. Пусть внешне она и похожа на планулу, но существеннейшим образом от нее отличается.
Действительно, gastrula являет собою полость, замкнутую двухрядной клеточной пленкой, и сообщается она с внешней средой посредством отверстия. Здесь мы впервые встречаемся с рудиментарной формой рта и прямой кишки. Gastrula больше не питается эндосмосом, как предыдущие типы, она всасывает непосредственно ртом — простомой — питательные субстанции, которые попадают прямо в кишечник, или прогастер.
— Действительно, величайший прогресс!..
— Погодите, особое внимание обратите на двуслойные клетки gastrula! Внутренний вегетативный слой служит исключительно для пищеварения, верхний — для защиты и перемещения.
Невозможно по заслугам оценить функциональное различие клеток, так как сам человеческий организм во всем разнообразии своих органов происходит из герминативной камеры желудка этой gastrula. Но меня сейчас немного заносит, как каждого неофита [300], слишком долго сопротивлявшегося истинному учению. Оставим в покое высшие организмы и подождем-ка доказательств, они появятся в свое время. Не будем опираться на вероятность, какой бы очевидной она ни казалась.
Добавлю только в заключение, что достигнутая в нашем опыте пятая ступень эволюции, представленная gastrula, заставляет предчувствовать целую цепь — губки, медузы, полипы, кораллы, радиолярии, моллюски и так до низших позвоночных, до самих ланцетников! Именно ланцетники являются связующим звеном между беспозвоночными и позвоночными животными, которые хоть и родственны человеку, но в переходном периоде сохраняют еще и эмбриологическую стадию gastrula, то есть простой кишечник с двойной книжкой [301].
Капитан Ван Шутен, присутствовавший на этой импровизированной лекции, был совершенно прав, задремав сразу же после истории со слоноподобными крысами. И ассистент-зоолог долго бы еще разглагольствовал на профессиональные темы, интересные лишь умам посвященных и абстрактные лля профанов, только его остановил довольно сильный взрыв, раздавшийся со стороны лаборатории и на полуслове прервавший докладчика, а также прекративший храп спящего. Все присутствовавшие, как будто подброшенные пружиной, вскочили и, выбежав из комнаты, бросились на палубу: взгляды их устремились к атоллу, откуда валил густой дым.
ГЛАВА 6
Преследовать исчезнувший в ночи «Инд» было бы безумием. Поскольку капитан Кристиан, изо всех сил пытаясь помочь команде захваченного судна, почти совсем забыл о «Годавери», пожар, все более и более разгораясь ввиду быстроты движения корабля, принял ужасающие размеры.
Напрасно задраили все люки, напрасно работавшие от паровой машины насосы извергали потоки воды и пар. Даром рискуя жизнью, вооруженные портативными огнетушителями люди пытались пробиться к очагу пламени. Оно гудело под палубами, откуда подымались клубы удушливого дыма, несмотря на задраенные люки, заткнутые щели, закрытые портики. Листовое железо обшивки, раскаляясь, трещало на уровне ватерлинии [302].
