Молодая девушка также оживилась, за нею – Леон, потом сама Марта. Только Жан остался нечувствительным к припадку сумасшествия, произведенному этим ударом судьбы, и было отчего: для Дюшато и его дочери это открытие означало конец убогой жизни, без радости и надежды, в канадской хижине; Марте оно давало обеспеченную независимость; для Леона Фортена оно облегчало положение родителей и помогало осуществлению будущих проектов. А Жан, кроме источника богатства, видел в золоте прежде всего средство отомстить за смерть отца. Но поможет ли ему в этом золото? Вот о чем думал бедный юноша, не принимая участия в общем восторге.

Между тем, пока люди волновались около самородков, Портос продолжал ожесточенно рыть землю и добился-таки до грызуна, послужившего причиной находки. Это была бедная маленькая землеройка.

Но, увлеченные видом золота, Редон и его друзья не обращали на это внимания.

– Но сколько здесь… скажите! Тысяч на сто франков будет? – спросил журналист с лихорадочно- блестевшими глазами.

– Как знать?! – отвечал старый рудокоп.– Когда найдена жила, то этим дело не кончается! – С этими словами он взял кирку и с удвоенной силой увеличил отверстие. Камни полетели, и всюду засверкали блестящие точки.

– Вот!.. Я говорил! – продолжал он прерывающимся голосом.– Вот… Вот!.. Еще!.. Еще!.. Но что вы смотрите? Возьмите лопату и поднимите это все… Прекрасно! Золотая масса!

Редон схватил лопату и бросился к груде обломков, среди которых блестели новые самородки. Чувствуя в себе силу атлета, он рылся с жадностью, превратившись в землекопа; из груди его вылетали короткие восклицания: «Еще, еще!»

Канадец собирал куски и клал их в кучу.

Вдруг кирка ударилась о твердое, как скала, препятствие.

– Кончено! – сказал канадец, бросая орудие.

– Как!.. Нет больше золота? Уже! – вскричал разочарованным тоном Редон.

– О, его еще очень много, я это чувствую, даже уверен, но я коснулся мерзлоты, а люди еще не выдумали инструмента, чтобы раздробить такую землю!

– Но как же вы поступаете зимой?

– Зажигают огонь в ямах: через двенадцать часов лед растает, и земля размягчится на два фута. Вот эту землю и кладут около жерла «dumps», для летнего промывания.

– Значит, надо подождать зимы?

– Да, два с половиной – три месяца!

– Нет, я хочу сейчас же начать разработку, как зимой! Не правда ли, ведь это и твое желание, Леон?.. И ваше, Дюшато?..

– Конечно! – энергично отвечали оба.

– Смотрите, это опасно! – проговорил старик.– Почва не тверда; по мере того как вы будете рыть, она станет обваливаться, и вы рискуете быть засыпанными.

– Можно укрепить лесами!

– Вода доберется до вас!

– Мы вычерпаем ее!

– Летом из глубины земли выходят смертоносные газы: они вас задушат.

– Умирают только один раз.

– Ну, и молодец же вы! – воскликнул восхищенный рудокоп.– Право! Дайте мне хорошую цену, и я готов на любой риск.

– Сколько же вам угодно за день?

– Сто франков, если не дорого!

– Вы получите двести… Мои друзья согласны?

– Да!.. Да!.. Двести франков! – вскричали в один голос молодые люди и девушки.

Итак, эксплуатация началась, несмотря на опасности. Теперь нужно было добыть дрова. Немедленно приступили к делу.

Леон, Поль и канадец, под предводительством старика, очистили место и стали копать четыреугольное отверстие в два квадратных метра; Жанна же, Марта и Жан отправились за дровами. При помощи резаков и топоров они скоро набрали по связке сучьев. Молодой человек помог своим спутницам взвалить эти связки на плечи, положил свою на голову,– и все трое, обливаясь потом, достигли участка. Потом пришлось принести еще столько же. Затем дрова сложили в яму и там зажгли.

– Теперь,– произнес Редон,– пока земля оттаивает, нам не мешает наполнить чемоданы!

Эта мысль пришлась всем по душе.

Самородки были собраны и снесены под просмоленную покрышку.

Неслыханное количество и чрезвычайная величина их произвели настоящий фурор: на памяти рудокопов не было ничего подобного. Здесь, считая даже по низкой цене, золота было не менее шестидесяти килограммов, то есть на сумму 180 тысяч франков.

Весть о счастливой находке наших друзей быстро распространилась среди рудокопов, полетела в Доусон-Сити и произвела там всеобщую сенсацию. Репортеры двух главных в «столице золота» газет – «Клондайкский самородок» и «Юконская полночь» – немедленно выехали на участок, еще не имеющий названия. Им нужны были автографы, интервью, документы, фотографии счастливцев! Конечно, Редон, как собрат по оружию, прекрасно принял их.

Новые знакомые проглотили несколько кусков мяса и сухарей, выпили по стакану виски и уехали через два часа.

Работа, прерванная на некоторое время, возобновилась, так как почва уже оттаяла на глубину метра. Оставалось только удалить пепел и затем продолжать работу.

Кирки старого рудокопа и канадца застучали по горячей земле, а Леон Фортен и Поль Редон стали поднимать лопатой куски и бросать их наружу. Здесь Жанна, Марта и ее брат осматривали каждый комок, чтобы выбрать большие и маленькие самородки.

В яме, где работало четверо мужчин, наступила адская жара. Засучив рукава своих рубашек, они ушли в работу, напрягая все силы.

– Ну, друзья мои, и денек! – сказал Редон, вытирая рукой пот, струившийся по его лицу.– Мы заработаем тысячу франков в час. Недурно!

– Черт возьми! – произнес в это время старый рудокоп:– Взгляните-ка сюда! Можно подумать, что мы нашли «Мать золота», пресловутое золотое гнездо Юкона! – С этими словами он отколол киркой глыбу почти такой же величины, как открытая Портосом.

Леон и Поль взглянули на нее и друг на друга и без слов поняли все.

– Ну, товарищ, берите ее себе! – сказал восхищенный журналист.

Старичок сначала не понял.

– Берите же, говорят вам,– продолжал Редон,– это вам… Не так ли, друзья?

– О, от всего сердца! – воскликнули молодые девушки.

Старик побледнел от волнения; кровь прилила к его худому лицу, побуревшему от двадцатилетней работы на открытом воздухе, и он едва мог произнести:

– Вы… золотые сердца… как этот металл!.. Вы – достойны своего счастья!.. Моя благодарность… принадлежит вам навсегда!.. Я – ваш… возьмите меня… вы увидите, я буду вам полезен. Это так же верно, как мое имя – Пьер Лестанг, уроженец прихода св. Бонифация, близ Виннипега, в Канаде.

– А, моя родина! – вскричал Дюшато, протягивая ему руку. – Я должен был догадаться об этом по вашему произношению!

– Но мы соотечественники!.. Да, по старой Франции,-прибавил Фортен,– и вы будете таким образом вдвойне свои!

Во время этого разговора к золотоносной яме приблизилась небольшая группа людей. Лохмотья доусонцев были все-таки не лишены живописности, а вид подошедших был очень подозрителен. Но счастливые искатели золота не обратили на это внимания и в порыве радости не заметили взглядов, брошенных вновь прибывшими на палатки, яму и на кучу самородков.

После долгого немого созерцания эти люди с наружностью бандитов медленно удалились, как бы с сожалением, к досчатому бараку, где наскоро был устроен трактир. Незнакомцы уселись за бутылкой виски,