Я протолкнула жука еще глубже в желудок Персефоны. Она слабо боролась против вторжения.

– Я могу убить твою жену этим дронтом, – сказала я Берликорну. – Я права?

Берликорн попытался оттолкнуть тело Белинды, но Койот и Сапфир уже вышли из транса. Берликорн потерпел поражение в битве: слишком много путаницы и слишком много историй, которые надо вспомнить, – хозяин, сновидений не мог удержать своих заключенных. Койот легко схватил тело Берликорна, сжав его в огромных лапах.

– Прошу… Будьте великодушны, – взмолился Берликорн из захвата. – Что я могу вам предложить?

Под воздействием дронтового жука Персефона впала в дремоту.

– Вылечить Сапфира, – сказала я.

– И всех остальных страждущих, ясное дело, червяк позорный.

– Это ты можешь?

– Не оскорбляйте меня, – полыхнули его глаза. – Я знаю, когда закончится история. Прошу… Дайте мне это насекомое. Я устал, очень устал ждать, вокруг меня равнодушно растут сны. Отпустите мою жену.

– Ты позволишь нам вернуться? Остановишь аллергию?

– Вам придется побороться с Колумбом. Король кэбов вряд ли легко откажется от новой карты.

– Если надо, поборемся.

– Это значит, что мне придется забрать жену из реального мира.

– Она все равно не сможет там выжить, Берликорн. Теперь ты это знаешь.

– Теперь я это знаю. Дронты слишком сильны. – Он жадно посмотрел на Персефону. – Естественно, ее мать, Деметра, очень разозлится… ей не нравится, что ее дочь пустила корни в обычном сне. Деметра очень могущественна и при этом ужасно тупа; боюсь, у нее очень ограниченные представления. Ей нравится, что ее дочь распустила цветы в реальности, невзирая на то что ее дочери реальность вредна. Это была последняя заключенная нами сделка. Треть года – в Вирте, две трети – в Реале. Вам придется сразиться не только с Колумбом, но и с Деметрой. Вам придется убедить их обоих. Готовьтесь… есть только один путь через лес, и вы уже встали на него. Я облегчил вам путь сюда, но обратная дорога… Я не буду участвовать в этой битве. А без моей помощи вы сядете на мель. Может быть, заключим сделку?

– Где эта Деметра? – спросила я. Персефона тихо лежала под дронтовым жуком.

Вы придумываете мифы… А потом сами же их не знаете, – отвечал Берликорн. – Деметра везде, во всем, что зелено и возделано, она живет во сне и в сновидце. В Вирте и в Реале – и оба обеспечивают ей пропитание. Она сильнее меня. Она – богиня плодородия. Даже вы, тупые христиане, готовите ей сено каждую жатву; делаете маленькие фигурки. Очень, очень трогательно.

– Ты и вправду вылечишь Сапфира?

– Есть только один способ это сделать. В Реале он умрет в течение двух дней.

– Пожалуйста, только не это!

– Ты все равно его потеряешь. Он ел, Койот тоже. Они теперь мои. Правда, моя дорогая, я уверен, что ситуация в нашей игре патовая. Сапфиру, чтобы остаться в живых, надо остаться здесь, со мной. Только во сне я могу вылечить такой запущенный случай аллергии. А это значит, что в дело вступают нормы обмена.

– Что угодно.

Я вытащила черного жука моего неведающего мира из тела Персефоны. Она задрожала, сначала слегка, потом сильно.

– Я всегда буду жить внутри этого насекомого, этого вируса, – сказала я. – И ты не достанешь меня там. Никогда. И как только я решу снова сразиться с тобой, этот жук всегда будет готов уничтожить тебя.

Берликорн вздохнул, словно луна закрыла свой глаз.

– Я жаждал реального мира. – Его шепот был тих, как дыхание. – Теперь я, как обычно, оказался в ловушке. Над моей битвой сгущается реальность. Я проиграл эту игру. Дронты слишком глубоки для моего поцелуя. Но, возможно, для меня есть и другой путь туда? Путь проще и надежнее? Во мне вдруг проснулось одно желание. Можешь в это поверить?

– Давай.

– Можно я выебу твою дочь?

– Что?

– Потом я расчищу вам проход, как только смогу. Прости. Я задел тебя, Сивилла? Прошу, дай мне этого жука.

Я отдала дронтового жука Берликорну. Берликорн расстегнул штаны и достал черный хуй. История продолжалась. Джон Берликорн нагнул Белинду над столом. Его руки протянулись к Сапфиру… Его член глубоко зарылся. Плоть Сапфира взорвалась длинными завитками темно-красных цветов. Amaranthus Caudatus. Тропический цветок. До меня донесся глухой голос Берликорна:

– Если я должен принять Сапфира близко к сердцу, мне нужно отдать что-то взамен.

– И что ты отдашь?

– Что-нибудь придумаю.

Его член вошел в меня, вошел в Белинду, вошел… Попрощайся с Сапфиром, Цветок, который никогда не вянет.

Берликорн кончил во мне, в Белинде. Убийственный момент. Нас проталкивает сквозь каменный член в бассейн стоячей зелени. Писающий Купидон. Тающий дворец. Волосы Джона Берликорна растут голубым клубком. Темный проход – вокруг нас что-то шепчут деревья, а мы бежим по плодовым проходам. Лес живой. Картины…

Потеряны в саду-лабиринте. Луну закрывают облака. Темнота и сладость. Капающие тени. Вокруг нас растут ограды, смыкающиеся, как отверстие между ног женщины. Луна спряталась. Тьма ползет. Койот исчезает в листве.

– Койот! – Это мой голос. – Не теряйся, Койот. Стрекозы и светлячки указывают путь сквозь узел любовника. Злость женщины шепчет на меня изо всех углов и линий, лабиринт смыкается. Изгибается моя Тень. Карта моей дочери судорожно деформируется, изменяется с каждой минутой…

Берликорн нам…

…дорога через узел…

Карта Манчестера на голове моей дочери превращается в карту лабиринта.

Берликорн нам помогал. Я читала спутанные проходы по мере того, как они появлялись на теле Белинды.

– Сюда, Койот! – позвала я. – Держись ближе.

Я повела нас вперед, и стены бежали. Пока… пока…

Щель в стене. Туда…

Черное озеро мерцает у нас перед глазами. Ни следа лодки или лодочника. За нами – звук ветвей, дрожащих на ветру. Очень далеко начинает играть духовой оркестр – медленную, неторопливую интерпретацию песни «Михаил, правь лодку к берегу».

– Что дальше, Белинда? – спросил Койот.

Дочь сделала несколько шагов в холодную, холодную воду.

– Наверное, поплывем.

– Лучше молчи.

– А что, есть выбор, Койот?

В ответ – злобный оскал.

Что это был за день. Что за день! Харон задрожал. Он чувствовал себя одураченным. Стоять в раскачивающейся лодке так высоко, как только получается, и ровно, как грабли. Люди что думают, это так просто? Перевозчик на Озере Смерти… может, им стоит разок попробовать! В кошеле под сутаной он позвенел парой монеток, которые заработал за прошедшую неделю. Монетки издали слабый звон. Убого! На что должен выживать бедный перевозчик на Озере Смерти в наши дни? Вчера он… Нет, об этом не стоит даже и думать. Странная компания. Конечно, к нему и раньше приходили странные компании. Если уж они заплатили за это перо, они заработали право зваться странными. Но у этих не было ни обола на всех! Ничего. Большой пятнистый пес. Голая девка, вся в карте. Кусок этого… кусок какого-то дерьма! Сидел у девки на плечах. А потом забрался в лодку. Ухх! Кошмар. Он сразу предложил им убираться в Ад. Ни обола, вообще! Даже не слышали такого слова. Позор! А потом… потом… слово Джона Берликорна…