- А позвольте спросить, вы выступаете как представитель государства или как частное лицо?

- Министерство Волокиты, сэр, - ответил мистер Полип, - я не утверждаю, я только допускаю возможность, - Министерство Волокиты, возможно, способствовало вчинению иска против некоего обанкротившегося предприятия, или фирмы, или товарищества, к которому принадлежало упомянутое вами лицо. Вопрос мог быть в ходе официального делопроизводства направлен на рассмотрение Министерства Волокиты. Министерство могло издать или санкционировать предписание о вчинении такого иска.

- Очевидно, следует предположить, что так оно и было?

- Министерство Волокиты, - сказал мистер Полип, - не несет ответственности за предположения частных лиц.

- А где бы я мог навести официальную справку о состоянии этого дела?

- Любому из - публики, - сказал мистер Полип, с неохотой выговаривая название неопределенного сообщества, в котором он явно видел своего природного врага, - предоставлено право обращаться с запросами в Министерство Волокиты. Разъяснения относительно соблюдения необходимых формальностей даются в соответствующем департаменте Министерства.

- А в каком именно?

- Для получения ответа на этот вопрос соблаговолите обратиться непосредственно в Министерство, - сказал мистер Полип и позвонил.

- Прошу извинить, но...

- Министерство вполне доступно для - для Публики (мистера Полипа неизменно шокировал дерзкий смысл, заключенный в этом слове), если она, Публика, обращается к нему в официально установленном порядке; если же она, Публика, обращается не в официально установленном порядке, то это ее, Публики, вина.

Мистер Полип отвесил Кленнэму сдержанный поклон, в котором оскорбленное достоинство отца семейства соединялось с оскорбленным достоинством должностного лица и с оскорбленным достоинством жителя великосветского квартала; Кленнэм в свою очередь отвесил поклон мистеру Полипу, после чего расслабленный слуга выпроводил его на Мьюз-стрит.

Пораздумав немного, он решил, что хотя бы ради испытания своего упорства еще раз пойдет в Министерство Волокиты и попробует добиться там какого ни на есть толку. И спустя короткое время он снова вступил под своды Министерства Волокиты и снова отправил свою карточку Полипу-младшему через рассыльного, который весьма неодобрительно отнесся ко вторичному появлению назойливого посетителя, тем более, что должен был из-за него оторваться от картофеля с мясной подливкой, которым в это время лакомился за перегородкой у камина.

Полип-младший по-прежнему томился в отцовском кабинете, в ожидании, когда стрелка часов доползет до четырех; только теперь он поджаривал не икры, а коленки.

- Э-э... Послушайте! Какого черта вы к нам привязались, - сказал Полип-младший, оглянувшись через плечо.

- Я хотел бы узнать...

- Э-?! Черт побери! Это, знаете, не годится - чтобы каждый ходил сюда и говорил, что он, знаете, хотел бы узнать, - сердито сказал Полип-младший, повернувшись лицом к посетителю и вставив монокль в глаз.

- Я хотел бы узнать, - повторил Артур Кленнэм, решивший изложить свою надобность в нескольких словах и не отступать, пока не добьется ответа, каковы претензии, предъявленные государством к несостоятельному должнику по фамилии Доррит.

- Э-э! Послушайте! Вы что-то уж очень торопитесь. Ведь вам, знаете, даже не назначен прием, - сказал Полип-младший, обеспокоенный тем, что дело словно бы принимает серьезный оборот.

- Я хотел бы узнать, - снова начал Артур. И повторил свою формулу.

Полип-младший вытаращил на просителя глаза так, что монокль сразу же выпал; он его поймал, вставил, снова вытаращил глаза, и монокль снова выпал.

- Но так же нельзя, не полагается, - запротестовал он в крайней растерянности. - Послушайте! Что это вообще все значит? Ведь вы мне сказали, что не знаете, государственное это дело или нет.

- А теперь я выяснил, что это дело государственное, - возразил Артур, и я хотел бы узнать... - последовало повторение той же формулы.

В ответ на что юный Полип беспомощно повторил:

- Э-э! Не годится, черт побери, чтобы каждый ходил сюда и говорил, что он, знаете, хотел бы узнать! - В ответ на что Артур Кленнэм повторил свой вопрос тем же тоном и теми же словами. В ответ на что юный Полип явил собою законченный образец полнейшей растерянности и недоумения.

- Послушайте, я вам вот что скажу. Лучше всего обратитесь в канцелярию к секретарю, - вымолвил он наконец и бочком потянулся к колокольчику. Дженкинсон! - сказал он вошедшему на звонок любителю картофеля с подливкой. - К мистеру Уобблеру!

Решив, что раз уж он собрался взять приступом Министерство Волокиты, отступать нельзя, Артур последовал за рассыльным на другой этаж министерского здания, и там сей почтенный деятель указал ему помещение, где занимался мистер Уобблер. Артур толкнул указанную дверь и очутился в комнате, посреди которой стоял большой стол, а за ним, друг против друга, удобно расположились два джентльмена; один из них протирал носовым платком ствол охотничьего ружья, а другой намазывал варенье на хлеб с помощью ножа для разрезания бумаги.

- Мистер Уобблер? - осведомился проситель. Оба джентльмена оглянулись на него, видимо удивленные подобной дерзостью.

- Поехал он, стало быть, поездом в имение к своему двоюродному брату, обстоятельно и неторопливо возобновил прерванный рассказ джентльмен с ружейным стволом, - а собаку взял с собой. 3олото, а не собака, доложу я вам. Когда ее сажали в собачий вагон, она укусила носильщика, а как стали выпускать, вцепилась в ляжку кондуктору. Ну вот, по приезде, он, стало быть, собрал в сарай человек пять-шесть, напустил туда побольше крыс и устроил собаке проверку. А уж когда убедился, что она их ловит, не успеешь глазом моргнуть, - назначил состязание и сам поставил на нее кучу денег. И представьте себе, сэр, перед самым состязанием какие-то негодяи подкупили сторожа, тот подпоил собаку, и хозяин ее остался без гроша.

- Мистер Уобблер? - осведомился проситель. Джентльмен, намазывавший варенье, спросил, не поднимая глаз:

- А какую он дал собаке кличку?

- Кличка - 'Красотка', - ответил рассказчик. - Он уверял, что собака как две капли воды похожа на старую тетку, от которой он ждал наследства. Особенно когда ее подпоили.

- Мистер Уобблер? - повторил проситель.

Оба джентльмена надолго закатились смехом. Потом тот, который начищал ружейный ствол, нашел, что блестит достаточно, спросил мнения своего визави и, удовлетворившись полученным ответом, убрал ствол в стоявший перед ним ящик; после чего достал из ящика ложе и, негромко насвистывая, принялся начищать его.

- Мистер Уобблер? - повторил проситель.

- В чем дело? - отозвался, наконец, мистер Уобблер, с набитым ртом.

- Я хотел бы узнать, - и Артур Кленнэм механически повторил снова, что он хотел узнать.

- Ничего об этом не знаю, - пробурчал мистер Уобблер, обращаясь, по-видимому, к своему завтраку. - Никогда не слыхал об этом. Не имею к этому никакого отношения. Попробуйте справиться у мистера Клайва, вторая комната налево по соседнему коридору.

- А не услышу ли я и от него тот же ответ?

- Весьма возможно. Ничего не могу вам сказать по этому поводу, пробурчал мистер Уобблер.

Проситель повернулся и вышел из комнаты, но тут вдруг джентльмен с ружьем окликнул его:

- Эй, мистер!

Проситель воротился назад.

- Затворяйте за собой дверь. Черт знает какой сквозняк устроили!

Потребовалось немного времени, чтобы дойти до второй комнаты слева по соседнему коридору. В комнате сидели три джентльмена: номер первый был занят тем, что ничего не делал, номер второй был