Мысли Нолар путались. Она не смеет оставаться в замке и заботиться о волшебнице серебряного ворона. Не пройдет много времени, как ее заметят и допросят. Если бы можно было каким-то образом увести волшебницу.

— Сэр, в нашем семейном поместье о тете хорошо позаботятся. Могу я ее увезти?

Управляющий испытывал искушение согласиться, но не был уверен.

— Не могу сказать, это не мое дело. Должен решить Совет. — Неожиданно выдержка оставила его, по щекам покатились слезы. — Совета больше нет!

Что станет с Эсткарпом? — Он сжимал посох и ключи, пытаясь вернуть себе невозмутимый вид. — Конечно, сейчас мы испытываем большие трудности в уходе за ранеными и больными. Если бы мы знали, когда к ним вернется разум.., и вернется ли вообще, мы могли бы планировать. Посмотри на камень твоей тети. — Он указал на подвеску, которую Нолар сверкающей видела в доме отца. Теперь камень, тусклый и безжизненный, лежал на неподвижной груди. — Действующие Стражницы решили, что пока в камнях не появится их обычный огонь, мы должны считать, что волшебницы для нас потеряны. Если у тебя действительно есть безопасное место для этой госпожи, возможно, будет разумно.., только на время, ты понимаешь.., а если произойдет какая-нибудь перемена, ты немедленно нас известишь. — Управляющий снова казался опасно близок к слезам, но вот он распрямился и постарался держаться уверенней. — Личные вещи твоей тети были спрятаны на складе, когда она переселилась в замок. В пути они могут ей понадобиться. Пойдем, я открою ее шкаф.

Вернувшись в темную кладовую, Нолар отобрала несколько прочных дорожных плащей и простые платья. Из ящика на полу управляющий извлек закрытую шкатулку и возился с ней, пока не открыл.

— Тебе понадобятся украшения и серебро твоей тети. А сейчас мне нужно идти. Сообщи мне о состоянии тети… — Голос его стих. Он резко повернулся и ушел.

Нолар вернулась к двери своей «тети», которую управляющий оставил незапертой. Она попыталась разговаривать с волшебницей, даже осмелилась возвысить голос, но с таким же успехом она могла обращаться к каменным башням замка Эс. Замолчав, Нолар перевела дыхание и принялась осматривать комнату. В белой корзине в углу она нашла прочную матерчатую сумку, в которую сложила личные вещи волшебницы: гребень, сеточку для волос, белье, небольшой горшочек с мазью для смягчения кожи рук.

В нише за занавеской висело несколько форменных серых платьев, но Нолар решила, что было бы неразумно раскрывать истинную сущность ее подопечной.

Если волшебницы с таким явным презрением относятся к Лормту и ученым из него, гостеприимно ли примет Лормт ищущую помощи волшебницу? Нолар осторожно сняла слишком заметную серебряную сетку для волос и поменяла серое платье на светло-синее, которое нашла в сундуке у кровати. Потом спрятала камень под одеждой волшебницы, где его не смогут увидеть. Работая, она разговаривала с волшебницей, хотя и сомневалась, что та ее слышит. Но Остбор рассказывал ей о случаях, когда люди с поврежденной головой никак не показывают, что слышат, но позже, придя в себя, говорят, что слышали. Девушке казалось вежливым объяснять, что она собирается делать, а не просто действовать так, словно волшебница — безжизненная статуя, которую нужно толкать и тащить, подчинять воле другого человека.

Нолар испытала большое облегчение, поняв, что волшебница может стоять и даже медленно идти, если ее ведут и поддерживают. Сможет ли она сидеть верхом? Это предстояло еще определить. Нолар вывела волшебницу во двор и задумалась над тем, как посадить ее в седло. К счастью, к этому времени во дворе замка появилось больше народу, и она смогла попросить о помощи проходившего мимо мужчину. Встав на камень для посадки, он легко поднял маленькое тело волшебницы и посадил поперек седла. Нолар взяла повод и медленно повела лошадь вперед, все время оглядываясь, пока не убедилась, что волшебница сидит надежно и не упадет. Человек, который ей помог, подсказал и направление к гостинице, которая располагалась в нескольких кварталах от городской стены.

Лишь один раз свернув не туда, Нолар добралась до гостиницы и устроила волшебницу в небольшой, но уютной комнате первого этажа. Уже давно миновал полдень, поэтому она заказала простой еды, надеюсь покормить и волшебницу. Управляющий оказался прав: волшебница ела и пила, хотя медленно и неуверенно. Количество съеденного целиком определяла Нолар, к собственному отчаянию. Она поняла, что ей придется быть внимательной, чтобы накормить и напоить свою подопечную. Та никак не реагировала, не отказывалась и не требовала еды. Сама Нолар заставила себя поесть немного густого супа и кусок хлеба, потом встала и с сомнением посмотрела на неподвижную волшебницу. Нужно будет также регулярно разминать ее члены и менять положение тела, чтобы избежать пролежней, которые возникают у больных и стариков, не способных двигаться. Убедившись, что волшебница надежно сидит в кресле, Нолар отправилась на поиски хозяина гостиницы.

Хозяин деловито скреб деревянный стол в большом общем зале. Это был коренастый лысый мужчина с добродушным лицом. Как и все жители города Эс, выглядел он мрачно.

— Не скажешь ли, где я могу найти проводника в Лормт? — спросила у него Нолар.

Хозяин замигал, напомнив девушке сову на чердаке Остбора.

— Лормт, госпожа? Никто не ездит в Лормт, кроме выживших из ума стариков-ученых.

— Я не стара и не выжила из ума, — терпеливо ответила Нолар, — но мне нужен проводник в Лормт.

Ты видел мою тетю. Когда перевернулся наш дом в горах, ей повредило голову. Я приехала в город Эс в надежде, что ей помогут волшебницы, но они сами поражены и не могут помочь. Мне говорили, что в Лормте много рукописей о лечении. Есть там и люди, которые могут нам помочь.

Хозяин перестал скрести стол и явно обдумывал эту проблему.

— Может, это и правда, госпожа, — с сомнением ответил он. — Сам я никогда туда не ездил и не знаю, кто ездил, но могу поспрашивать. Катастрофа произошла на юге, и в основном сейчас едут оттуда. Не знаю, можно ли пройти в Лормт. Как ты, наверно, знаешь, туда вела только одна тропа, да и та, насколько мне известно, никогда не содержалась в хорошем состоянии.

Несмотря на обескураживающие слова хозяина, Нолар продолжала цепляться за надежду.

— Понятно. Я была бы благодарна, если ты поищешь проводника. Если найдешь подходящего и надежного человека, я заплачу серебром.

Два дня провела Нолар в гостинице, пока хозяин с сожалением не сообщил, что не нашел в городе ни одного человека, который собирался бы отправиться в Лормт или вообще в ту сторону. К этому времени Нолар уже решила, что ей придется добираться до Лормта самостоятельно. Оставалась проблема перевозки волшебницы серебряного ворона. Девушка надеялась, что знающий проводник подскажет ей, стоит ли брать носилки или можно везти волшебницу на лошади. Без проводника понадобится вторая лошадь, и Нолар откровенно рассказала о своей потребности хозяину.

Он немного подумал и сказал:

— Вчера вечером здесь был торговец. По пути в Эс один из его подмастерьев погиб при Повороте.

Лишняя лошадь ему не нужна, и он говорил, что хочет продать ее. Торговец говорил, что остановился в гостинице Снежной Кошки. Я могу послать своего парня спросить о цене и, если хочешь, осмотрю животное, подходит ли оно для твоей тети.

Нолар с благодарностью приняла его предложение. К вечеру того же дня она оказалась владелицей второй лошади, крепкой и послушной. Хозяин гостиницы обещал приготовить продукты в дорогу. Он, казалось, искренне тревожился из-за того, что девушка и ее тетя будут путешествовать без охраны.

— Госпожа, — сказал он, — на дорогах в наши дни много всякого народа. Конечно, пограничников и стражников тебе нечего опасаться, но есть и другие вооруженные люди, которые отделились от своих отрядов и теперь бродят повсюду. — Хозяин встревоженно посмотрел по сторонам и продолжал, понизив голос:

— Говорят, основное войско герцога Пагара погибло во время Поворота, но бродячие шпионы и солдаты Карстена блуждают .по эту сторону гор. А есть еще разбойники, госпожа, они никому не подчиняются, ими правит только алчность. Советую тебе передумать. За несколько дней я найду надежного парня, чтобы поехал с тобой в Лормт.

Нолар подняла вуаль, пытаясь не обращать внимания на невольный жест; отшатнувшегося трактирщика.

— Ты очень добр, заботясь о нас, хозяин, но видишь ли, мое лицо не привлечет желания или дружбы. Я думаю, что разбойников больше интересует добыча, а у нас с тетей нет ничего, что соблазнило бы