слишком тяжелое, поэтому русский выбирает дорогу попроще. Посмотрим, сможет ли он противостоять внезапному нападению. – Нолан дотронулся до стрел в своем колчане.

Убить русского из-за кустов легко, но тогда они не узнают секрета машины. После пережитого Тревису больше понравилась бы осторожность. Ему не хотелось вновь пережить недавнее ощущение. Но Нолан не дал приказа к отступлению. По всей видимости, военный вождь рассуждал так же, как Тревис: если угроза апачам существует, то машину необходимо уничтожить.

Они устроили засаду в соответствии с древними обычаями, которые редакс поселил в их памяти. Теперь оставалось лишь ждать.

Спустя час после рассвета Цоай дал сигнал: противник приближается. Вскоре послышался стук копыт. Показался первый монгол, и по его посадке Тревис понял, что тот находится под полным контролем русского. Второй, а потом и третий монгол въехали в ловушку, устроенную апачами. Четвертый чуть приотстал. Наконец появился русский. Его лицо было крайне недовольным – видно, путешествие утомило его. Нолан подал знак, и все вместе апачи выстрелили из луков.

Только одна из стрел попала в цель. Конь под русским заржал от боли и ужаса, встал на дыбы, а потом повалился, подминая седока. По-видимому, у русского была защита, которая отворачивала от него стрелы. Но коня она уберечь не смогла. Монголы впереди забились в судорогах, закричали и попадали на землю, неподвижные, словно стрелы поразили их в самое сердце.

То ли русскому повезло, то ли его спасла быстрая реакция, но он выкатился из-под бьющейся в агонии лошади. К нему немедленно подскочил Льюп с ножом в руке. Апачи увидели, что человек в шлеме лежит совершенно беззащитный перед ножом Льюпа. Но русский не поднял руку, чтобы защититься, а положил ее на диск на груди.

Молодой апач, бросившийся было на русского, вдруг отлетел назад, словно наткнулся на невидимую стену, когда лезвие его ножа было всего в шести дюймах от человека в шлеме. Льюп вскрикнул и отлетел назад во второй раз: это выстрелил русский.

Увидев это, Тревис отбросил лук и взял самое примитивное орудие – камень. Прицелившись, апач метнул его прямо в голову стрелявшего. Но так же как и нож Льюпа, камень, не коснувшись человека, отлетел в сторону. Вероятно, русского окружало какое-то защитное поле. Такого апачи еще не видели. Свист Нолана отозвал всех назад.

Русский снова выстрелил, грохот эхом прокатился по верхушкам холмов. Но стрелять было уже не в кого, ведь все апачи за исключением Льюпа спрятались. Русский поднялся на ноги, но двигался он очень медленно, припадая на одну ногу. Судя по всему, он сильно повредил ее при падении с лошади.

Вооруженный враг, которого нельзя уязвить, да еще узнавший о том, что на планете есть кто-то, кроме порабощенных монголов… Теперь русский был вдвойне опасен. Ему нельзя было дать уйти. Убрав пистолет в кобуру, русский, хватаясь рукой за скалы, заковылял к лошадям, стоящим рядом с бездыханными монголами. Но когда враг доберется до края каменной стены, ему придется сделать выбор: либо убрать руку с пластины на груди, либо перестать держаться за камни. Может, тогда удастся напасть на него? Лошади!

Тревис наложил стрелу на тетиву и выпустил. Но не в русского, который предпочел оторвать руку от опоры, а не от диска на груди – она пролетела прямо перед мордой одной из лошадей. Лошадь заржала и встала на дыбы, толкнув русского в плечо. Тот отлетел к скале, упершись в нее руками.

Паника охватила и остальных лошадей. Храпя, они сорвались с места и умчались, поднимая тучи пыли. Русский прижался к камню, пытаясь не попасть под копыта. Он стоял так, пока все лошади, кроме раненой, не умчались прочь. Тревис вздохнул с облегчением. Пока им не удалось справиться с русским, но он ранен и остался без лошадей. А значит, более уязвим.

Русский тоже понимал всю невыгодность своего положения, поэтому поковылял вслед за лошадьми. Но ему удалось сделать лишь шаг или два. Затем он обессилено опустился на землю и начал возиться со своим диском.

Рядом с Тревисом бесшумно возник Нолан.

– Что он делает? – он наклонился к самому уху апача; его голос звучал не громче дыхания. Тревис покачал головой. Действия русского были для него загадкой. Может, он пытался вызвать помощь? Но для посадки вертолета места не было.

Пришла пора попытаться спасти Льюпа. Тревис видел, как молодой апач шевельнул рукой, а это говорило о том, что русский оказался не таким уж метким. Тревис дотронулся до руки Нолана, указывая на Льюпа, а затем, отложив лук и колчан, стал пробираться к нему. Скальный выступ мог послужить отличным прикрытием. Тревису пришлось проползти мимо монголов, но ни один из них не подавал признаков жизни. С предельной осторожностью Тревис проскользнул между двумя выступами скалы в узкую щель, прополз, словно змея, под кустом и приостановился только возле неподвижного монгола.

Побледневшее лицо убитого было наполовину повернуто к земле. Одна щека лежала на песке, рот был приоткрыт, глаза закрыты. При помощи своей дьявольской машины русский успел уничтожить всех своих рабов. Должно быть, он подумал, что это они напали на него.

Тревис добрался до скалы, возле которой лежал Льюп. Он знал, что Нолан наблюдает за русским и даст знать, если тот двинется в их сторону. Тревис протянул руки и ухватил Льюпа за лодыжки. Он почувствовал, как напряглись мышцы молодого апача. Льюп открыл глаза и посмотрел на Тревиса. Над его правым ухом кровоточила рана. Русский метил в голову, но промахнулся. Апачи откатились под защиту скалы. Грянул выстрел, и на головы апачей посыпались обломки камня. Но индейцам уже ничто не угрожало. Тревис был уверен, что русский не рискнет напасть в открытую.

С помощью Тревиса Льюп доковылял до места, где их поджидал Нолан. Джил-Ли осмотрел рану юноши.

– Царапина, – сообщил он, – рана неопасная, поболит немного, и все. Возможно, потом останется шрам, воин! – он ободряюще похлопал Льюпа по плечу, а затем наложил повязку.

– А теперь идем! – решительно произнес Нолан.

– Он видел нас и знает, что мы не монголы.

Глаза Нолана смотрели холодно, губы сжались. Он взглянул на Тревиса.

– А как мы можем с ним сражаться?

– Стена… его окружает стена, которой не видно… – вмешался Льюп. – Я хотел броситься на него, но не смог!

– Человек, у которого есть невидимая защита и пистолет, – подытожил Джил-Ли. – Что ты предлагаешь, младший брат?

– Не знаю, – признался Тревис. Он все еще верил, что если сейчас они отступят и дадут русскому уйти, его товарищи начнут исследовать южные склоны. Возможно, стремясь узнать об апачах больше, они перегонят через горы свой вертолет. Этот русский действительно представлял большую опасность для апачей.

– Он ранен и пешком далеко не уйдет. Даже если он вызовет вертолет, здесь негде приземлиться. Ему придется искать другое место, чтобы его подобрали, – высказал Тревис свои соображения. Он кивнул в сторону расселины.

– Там наверху камни – камни, которые можно обрушить на русского.

Что-то внутри Тревиса противилось этой идее. Ему хотелось сразиться с русским один на один. А еще он хотел взять его в плен. Но индейцы всегда использовали особенности местности для устройства ловушек.

Нолан согласно кивнул, а Цоай и Джил-Ли начали действовать. Интересно, сможет ли машина защитить своего хозяина от целой груды камней? Оставались сомнения. Апачи забрались на скалу, стараясь не попадать в поле зрения русского. Тот по-прежнему сидел, привалившись к скале, а его руки продолжали манипуляции с диском, словно он никуда не торопился.

Вдруг раздались крики.

– Дар-у-гар! – древний боевой клич монгольских орд.

Над гребнем соседнего кряжа показались люди. Они неслись прямо на апачей, размахивая кривыми