чтобы поработить и нас.

Деклай плотоядно ухмыльнулся.

– Земля велика, и мы знаем, как этим воспользоваться. Пинда-лик-о-йи не найдут нас.

– При помощи глаз – нет, – ответил Тревис, – но их машины – совсем другое дело.

– Машины! – Деклай сплюнул. – Всегда эти машины… И это все, о чем ты способен говорить? Похоже, ты просто околдован этими машинами, которых никто из нас никогда не видел!

– Эта машина доставила тебя сюда, – вступил в разговор Олень, – вернись, посмотри на звездолет и вспомни, Деклай. Знания пинда-лик-о-йи превосходят наши в том, что касается металла и всего из него сделанного. Машины пронесли нас по дорогам звезд, а в клане нет ни одного следопыта, кто мог бы сделать то же самое. Но я хочу спросить о другом: есть ли у нашего брата какой-нибудь план?

– Тех, кого мы называем русскими, – с расстановкой начал Тревис, – немного. Но возможно, к ним потом присоединятся и другие, из нашего мира. Ты не слышал об этом? – Вопрос был адресован Менлику.

– Нет. Но нам мало что говорили. Мы жили отдельно от них, и никто из нас не смел приблизиться к кораблю без разрешения. Ведь они охраняют его, а иначе давно были бы мертвы. Противоестественно для человека есть из одного котла, скакать по степи и спать под одним небом с тем, кто убил его брата.

– Так они убивали твоих людей?

– Убивали, – коротко ответил Менлик.

Кайдесса наклонилась и шепнула что-то брату. Хулагур гордо поднял голову и заговорил.

– Что он говорит? – поинтересовался Деклай.

Девушка ответила:

– Он рассказывает о нашем отце, который помог бежать троим. Его потом убили в назидание остальным, а ведь он был нашим «белобородым» ханом.

– Под знаменем Волка мы кровью поклялись, что они тоже умрут, – добавил Менлик. – Но сначала мы должны вытряхнуть их из скорлупы – их корабля.

– А это проблема, – объяснил Тревис своим сородичам. – Мы должны выманить русских на открытое место. Когда они выходят из корабля, то берут с собой машину, которая держит монгол в подчинении. Но эта машина не действует на нас.

– Ну а я повторю. Что все это даст нам? – Деклай поднялся. – Эта машина нам не указ, и мы можем разбивать лагерь где угодно. Никакие пинда-лик-о-йи нас не найдут.

– Мы не неуязвимы. Ведь мы не знаем, какие еще машины есть у них в запасе. Негоже говорить докса- да (это не так), если не знаешь наверняка, что прячет враг в своем вигваме.

К своему облегчению, Тревис заметил одобрение на лицах Оленя, Цоая и Нолана. С самого начала Тревис не верил, что Деклая можно переубедить. Он мог лишь надеяться, что будет принято решение большинства. Это уходило корнями в древнюю традицию власти у апачей. Нантан, вождь, обладал го’нди, высшей властью, дарованной ему с рождения. Простые люди могли владеть лошадьми или скотом, накапливать богатство и, следовательно, делать щедрые подарки. Словом, они могли быть икаднтлизи – богачами, кто выражает волю целых семей. Но среди индейцев не было наследных вождей или неограниченных правителей внутри поселения. Нагунлка, днат’ан или военачальник, лишь вел по тропе войны, но не имел при этом голоса в том, что касалось дел клана, кроме тех, которые были связаны с военными действиями.

Раскол может существенно ослабить их маленький клан. Деклай и его единомышленники имели полное право отделиться, и никто не мог воспрепятствовать им.

– Мы должны это обдумать, – сказал Олень, – для наших гостей приготовлены еда, вода, пастбище для лошадей. Они могут подождать здесь, – он посмотрел на Тревиса, – и ты подождешь с ними, ведь ты их уже знаешь.

Тревис хотел было возразить, но потом понял и оценил мудрость Оленя. Предложить союз с монголами должен был беспристрастный человек. Если бы предложение исходило от него, Деклай немедленно отклонил бы такую идею. Пусть говорит Олень, и тогда союз осуществится.

– Хорошо, – согласился Тревис.

Олень осмотрелся, определяя время по положению солнца и длине теней.

– Мы вернемся утром, когда тень будет вот здесь, – носком мокасина он сделал заметку на земле. Затем развернулся и, не прощаясь, пошел прочь, уводя за собой остальных.

– Так этот человек и есть ваш вождь? – спросила Кайдесса, проводив взглядом Оленя.

– Он имеет большое влияние на совет, – ответил Тревис. Он развел костер, а затем подтащил тушу рогатой антилопы. Менлик опустился на колени возле озерца и принялся пить, зачерпывая воду пригоршней. Он прищурил глаза и посмотрел на солнце.

– Убедить этого низенького будет довольно сложно, – проговорил Менлик. – Мы ему не нравимся, и твой план тоже. У нас в Орде тоже есть такие, – он стряхнул с пальцев капли воды. – Но я знаю одно: если мы не объединимся, нам не одолеть русских. Мы для них, словно блохи. Они раздавят нас в два счета, – он многозначительно похлопал себя по коленям, – так… так… и так!

– Верно, – поддакнул Тревис.

– Так давай надеяться, что все окажутся столь же здравомыслящими, – сказал с улыбкой Менлик. – Но в данный момент мы ничего не можем сделать. Давай отдыхать.

Шаман улегся отдохнуть после обеда, а Хулагур принялся бродить взад и вперед по каньону и обтирать лошадей пучками травы. То и дело он останавливался и что-то говорил Кайдессе. Было ясно, что он чем-то обеспокоен, но чем, Тревис никак не мог понять.

Апач уселся в тени и прикрыл глаза, собираясь подремать. Тем не менее, он постоянно был начеку и следил за каждым движением монголов. Он старался не думать о том, что сейчас происходит в лагере, а переключил все свое внимание на таинственную долину с башнями. Были ли эти башни копиями тех, что он, Эш и Мердок нашли на других планетах, где крылатые люди собирали для них остатки культуры древней цивилизации? Для тех людей он смастерил из металлических трубок духовое оружие. Именно на той планете они обнаружили библиотеку кассет с записями, благодаря которым он и его родичи оказались на Топазе. Даже если он найдет такие же кассеты в башнях, ими не удастся воспользоваться, ведь звездолет разбился о скалы. Но ведь там могут быть другие вещи! Тревис даже вздрогнул от этой неожиданной мысли. Если бы только попасть туда!

Он дотронулся до плеча Менлика. Шаман обернулся и полусонно посмотрел на Тревиса.

– Что случилось?

Мгновение Тревис колебался, жалея о своем внезапном порыве. Он не знал, насколько Менлик помнит о настоящем. «Помнит о настоящем»… эта фраза отчасти развеселила Тревиса. Людям, перемещенным в их расовое прошлое, настоящее кажется менее реальным, чем те видения, которые их посещают. Но Менлик помнил английский, а это было уже немало.

– Когда мы вас встретили, Кайдесса и я, это было в долине, – Тревис все еще не решался спрашивать напрямую, хотя лагерь монголов находился недалеко от башен и они могли их обследовать. – И в той долине были здания… очень древние…

Дрему Менлика как рукой сняло. Он взял свою палочку и заговорил, поигрывая ею:

– Когда-то это место обладало большой силой, Лис, а может, и сейчас обладает. О, я знаю, что ты не веришь в мое родство с духами и в силу, которую они дают. Но человек учится не спорить с тем, что он чувствует здесь и здесь… – его длинные смуглые пальцы коснулись лба и голой груди, которая виднелась в вороте халата. – Я шел по каменной дороге, ведущей в эту долину, и слышал шепот…

– Шепот?

Менлик принялся крутить палочку.

– Очень тихий шепот. Такой способно уловить далеко не каждое ухо. Словно жужжание насекомых, и никаких слов не разобрать. Никаких! Да, это место обладает великой силой!

– Это место нужно исследовать!

Менлик не отводил взгляда от палочки.

– Сомневаюсь, Фокс, очень сомневаюсь. Это не наш мир. И в нем может быть нечто, для кого или для чего наше присутствие в высшей степени нежелательно.

Шаманские штучки? А может, он действительно почувствовал что-то, что невозможно описать словами? Тревис ни в чем не был уверен, но твердо знал, что может пойти туда и посмотреть на все собственными