– Она не может в таком состоянии идти с нами, – промолвил Цоай, – разве только связать ее и нести… Она – одна из них. Почему не отпустить ее? Или ты боишься, что она расскажет про нас?

Цоай взялся за рукоятку ножа. Тревис прекрасно понимал, какие чувства движут юношей. В древности пленника, причинявшего беспокойство, убивали без разговоров. Сейчас в сознании Цоая всплыли воспоминания об этом обычае. Тревис отрицательно покачал головой.

– Она сказала, что в этих горах прячутся ее собратья. Нельзя допустить, чтобы за нами охотились сразу две волчьи стаи. – Тревис старался пробудить в юноше инстинкт самосохранения. – Но ты прав. Пока она рвется ответить на этот призыв, нельзя вести ее за собой. Поэтому ты пойдешь назад. Расскажи Оленю обо всем, пусть примет меры предосторожности против этих беглецов-монголов и русских.

– А ты?

– Я останусь и попытаюсь выяснить, где скрываются эти беглецы, а также все, что можно, об их поселении. Нам могут понадобиться союзники…

– Союзники! – Цоай презрительно сплюнул. – Индейцы не нуждаются в союзниках! Мы сами можем защитить себя. Пинда-лик-о-йи уже убедились в этом!

– Луки и стрелы против пистолетов и машин? – с горечью возразил Тревис. – Нужно узнать больше, а потом уж бахвалиться. Расскажи Оленю все, что знаешь. Скажи также, что я присоединюсь к вам… – Тревис задумался, – через десять солнц. Если я не приду, не ищите меня. Клан слишком мал, чтобы рисковать многими жизнями ради одной.

– А если эти русские возьмут тебя в плен?

Тревис злобно оскалился:

– Они ничего не узнают! Разве их машины смогут прочитать мысли мертвеца?

Конечно, ему не хотелось думать, что его жизнь может оборваться так внезапно, но и стать легкой добычей русских он не хотел.

Цоай взял свою часть пайка и отказался от сопровождения койотов. Тревис давно понял, что, несмотря на всю свою любовь к животным, Цоай не испытывал особой симпатии к койотам, так же как и Деклай со своими единомышленниками. Цоай отправился в путь на рассвете.

Тревис сел рядом с Кайдессой. Они с Цоаем привязали ее к небольшому дереву. Девушка продолжала вырываться, неудобно повернув голову набок. Судя по всему, машина, зовущая ее, не прекращала работы ни на минуту. Монголка почти выбилась из сил. Тогда Тревис сильно ударил ее.

Она обмякла и затихла, и Тревис развязал ее. Теперь все зависело от радиуса действия этой дьявольской машины. Судя по поведению койотов, те, кто управлял машиной, не пытались приблизиться. Возможно, даже они ничего не знали об этом укрытии и попросту сидели и ждали, пока пленник придет к ним. Тревис подумал, что если он отнесет Кайдессу подальше от машины, рано или поздно девушка освободится от чужого влияния. Она оказалась довольно тяжелой, но некоторое время он мог нести ее. Сгибаясь под тяжестью ноши, Тревис двинулся в путь, а койоты тут же умчались вперед.

Вскоре Тревис понял, что взялся за непосильную задачу. Тропа была неровной, а девушка тяжелой, поэтому он еле плелся. Зато у него появилось время обдумать план дальнейших действий.

Пока русские господствуют по эту сторону гор, поселению апачей угрожает опасность. Луки и ножи не идут ни в какое сравнение с современным вооружением. Рано или поздно поселение апачей непременно обнаружат.

Апачам нужно уйти дальше на юг. Это позволит выиграть хоть какое-то время. Но лишь отсрочит неизбежное. Тревис вовсе не был уверен, что ему удастся убедить клан в своей правоте. Но, с другой стороны, может, небесных надсмотрщиков можно как-то использовать в своих целях? Тревис уцепился за эту показавшуюся ему привлекательной мысль. Он начал вертеть ее в уме так и эдак, как Нагинлта теребил добычу в поисках самых лакомых кусочков. Каждая частичка здравого смысла и благоразумия протестовала против такого подхода к делу. Ведь залогом успеха становилось лишь невероятное и невозможное. И все же Тревис не оставлял свою кажущуюся бредовой идею.

Кайдесса у него на спине пошевелилась и застонала. Тревис ускорил шаг, стараясь поскорее добраться до скалы впереди, чтобы укрыться от возможного наблюдения снизу. Тяжело дыша, он поравнялся со скалой, положил девушку на землю и стал ждать.

Кайдесса снова застонала и поднесла руку к голове. Ее глаза были полузакрыты, и Тревис не мог определить, смотрит она на него осознанно или нет.

– Кайдесса!

Монголка с трудом подняла отяжелевшие веки. Теперь у Тревиса не осталось ни малейшего сомнения: она видела его. Однако как будто бы не узнавала. В ее глазах светились удивление и испуг, совсем как во время их первой встречи.

– Дочь Волка! – медленно, но настойчиво произнес он. – Вспомни!

Она нахмурилась, и на ее лице отразилась внутренняя борьба. Затем Кайдесса выговорила:

– Ты… Лис…

Тревис вздохнул с облегчением. Напряжение отпустило. Значит, память вернулась к ней.

– Да! – довольно ответил он.

Кайдесса оглядывалась по сторонам, и ее удивление росло.

– Где мы?

– Высоко в горах.

Теперь удивление сменилось страхом.

– Как я попала сюда?

– Я принес.

Тревис рассказал о событиях ночи. Рука Кайдессы переместилась от подбородка к губам. В панике она начала кусать пальцы, глаза округлились от ужаса.

– Теперь ты свободна, – сказал Тревис.

Кайдесса кивнула.

– Ты унес меня от охотников. Разве машина не действует на тебя?

– Я ничего не слышал.

– Не нужно ничего слышать. Ты должен чувствовать! – она вздрогнула. – Пожалуйста, – она оперлась о камень, лежавший рядом с ней, и тяжело поднялась, – пойдем… пойдем быстрее! Они не отстанут! Нужно уйти как можно дальше!

– Послушай, – Тревису важно было выяснить одну вещь, – они могут как-то узнать, что ты была под их контролем, а потом сбежала?

Кайдесса покачала головой, вновь охваченная паникой.

– Тогда будем просто идти. И постарайся больше не попадать в поле действие машины.

«Подальше, подальше на юг», – добавил он про себя. Ему не хотелось, чтобы противник узнал о местонахождении его племени. Поэтому им нужно уйти на запад или прятаться где-нибудь, пока они окончательно не убедятся, что Кайдесса вышла из-под влияния этой машины или что они ушли далеко за пределы радиуса ее действия. Для них было два возможных исхода: либо повстречаться с родичами Кайдессы, либо попасть в лапы к человекообразным существам. До наступления темноты им предстояло найти место для стоянки.

Они нуждались в воде и еде. У Тревиса в вещмешке лежало около полудюжины порций концентрата, а койоты умели отыскивать воду.

– Идем! – позвал Тревис Кайдессу, знаком велев ей двигаться впереди него. Он не хотел пропустить момент, когда машина вновь подчинит ее волю. Однако утренний марш-бросок не прошел для Тревиса даром. Он стал уставать и не поспевал за Кайдессой. Время от времени один из койотов, как правило, Наликидью, появлялся в поле его зрения, проявляя нетерпение, а затем вновь убегал вперед. Апач понял, что животные чем-то обеспокоены, однако они не отзывались на попытки Тревиса получить какую-либо информацию. Они также не сообщали о прячущемся хищнике или человеке, но Тревиса не оставляло чувство, что следует быть начеку, и он внимательно осматривал местность.

Они уже несколько минут взбирались по выступу скалы, когда Тревис заметил, что вокруг все выглядит как-то странно. Сначала он заметил эти странности своим натренированным взглядом и только потом попытался объяснить происходящее с точки зрения археолога. Возможно, изначально этот пролом в скале образовался естественным путем, но впоследствии его обработали инструментами, углубили, а неровности