Ночь была безлунной, но от нижних этажей замка поднимался легкий полусвет: должно быть, не все праздничные лампы и факелы были погашены. По стене ползли побеги плюща, дотягивавшиеся до маленького балкончика спальни Махарт. Протянув руку, девушка нащупала один из побегов и потянула за него: плющ держался прочно. Итак, единственный путь в покои дочери герцога лежит по этой живой лестнице: ей нужно было попасть на балкончик и уже оттуда проникнуть в комнату.

То, что ей придется двигаться на ощупь, почти не полагаясь на зрение, даже к лучшему: Уилладен побаивалась высоты. Сссааа скользнула с ее руки в заросли плюща.

Длинная сорочка была явно не предназначена для подобного путешествия. Девушка вернулась в сумрак комнаты, с трудом нашла свою кровать и вытащила из-под подушки пояс. Застегнув его на талии, девушка ножом разрезала сорочку внизу и заставила себя выбраться наружу, отчаянно вцепившись в плющ руками, пальцами босых ног пытаясь нащупать хоть какую-то опору. Черешки сухих листьев и острые концы побегов кололи руки и ступни, но хуже всего было предчувствие того, что впереди ее подстерегала неведомая грозная опасность.

В спальне Махарт горел свет; девушка добралась до балкончика, ступнями ощутив ледяной холод камня, и тут же обнаружила, что комната далеко не пуста. Она разглядела по меньшей мере четыре темные фигуры, склонившиеся над кроватью; ночные гости о чем-то переговаривались, но слов Уилладен разобрать не могла. Но тут одна из фигур обернулась, и девушка увидела лицо Халвайс!

С криком облегчения она бросилась в комнату, но тут же замерла на пороге. Невиданное зрелище предстало ее глазам: госпожа Травница указала пальцем на стоявший на столе канделябр — и внезапно фитили всех четырех свечей вспыхнули ярким пламенем, озарив комнату!

Сссааа тем временем устроилась на плече Вазула: Уилладен заметила, что ночное одеяние канцлера соскользнуло с плеча, пока зверек взбирался на свое привычное место. Не было сомнений в том, что в большинстве своем людям, находившимся в комнате, недавно пришлось прервать ночной отдых. Только один из них был полностью одет в облегающий черный костюм и даже вооружен коротким мечом.

Вдруг быстрое движение Николаса (несмотря на черную же маску, девушка без труда узнала его) привлекло внимание Уилладен к постели — вернее сказать, к тому, что от нее осталось.

Посереди кровати зиял провал, в который, как в песчаную воронку, затянуло матрас, простыни и одеяло; и из этого провала исходил запах зла. Халвайс, шагнув к Уилладен, положила руки ей на плечи:

— Ты часто бывала с ней в последние дни — тебе известен ее запах!

Дрожа от ужаса, который внушало ей тошнотворное зловоние, Уилладен кивнула: она прекрасно поняла свою госпожу. Запах Махарт прочно запечатлелся в ее памяти, и даже смрад, царивший в спальне, не мог заглушить его.

— Итак — вот ваша гончая, которой можно довериться полностью!

Она заметила, как Николас скривил губы; вероятно, молодой человек согласен с рекомендацией Халвайс. Вазул тем временем гладил своего зверька и, прищурившись, внимательно разглядывал Уилладен; однако в его глазах девушка не заметила ни тени сомнения.

Вперед выступил четвертый человек, до того стоявший в изножии постели. Хотя он и сбросил расшитый плащ, который надел для бала, Уилладен узнала принца. Лориэн пристально, сдвинув брови, смотрел на нее.

— Я ничего не знаю о подобных вещах, — его голос звучал жестко.

— У каждого свой дар, милорд принц, — ответила Халвайс. — Вы прекрасно владеете оружием; но есть и другие, обладающие не меньшей силой… Скажите, почему вы здесь?

Принц уже не хмурил брови; он с некоторой растерянностью огляделся по сторонам, словно впервые заметил, где находится.

— Я… я видел сон… Халвайс кивнула:

— Именно так. Всякому действию есть свое объяснение. Сегодня ночью здесь произошло нечто такое, чего мы, повинующиеся древним законам, не способны понять. Полагаю, милорд принц, вы также должны были стать добычей; но, к счастью, те, кто ведет эту игру, — лишь ученики. Они не знают и не понимают до конца ту силу, с которой не станет связываться ни один человек в здравом уме, — и потому она изменяет им…

— Добыча? Я?.. Но для кого и зачем? — Лицо принца вспыхнуло, он сжал руки так, что побелели костяшки пальцев.

На этот раз ему ответил Вазул — правда, начав издалека:

— Ваше высочество, если бы утром ваши люди обнаружили исчезновение своего господина, как бы они поступили, по каким-то намекам догадавшись, что вы в опасности?

— Разнесли бы весь Кроненгред по камешку, — просто ответил принц.

— Именно так. Но до этого были бы посеяны семена ненависти и недоверия. Вы избавили нас от этого чудовища — от Волка; но за его спиной стоят другие, которым не нужны ни вы, ни ваши прекрасно обученные воины. Они посеяли бы раздор, и Кронен истек бы кровью. Мы не знаем, почему их план не удался, почему он не был исполнен до конца; но одно бесспорно — высокородная госпожа Махарт находится в их руках.

Сccaaa зашипела, и Вазул быстро обернулся к Халвайс:

— Время против нас, госпожа. Нам следует поспешить.

Она положила руку на плечо Уилладен, и девушка почувствовала, как от этого прикосновения по ее телу разливаются тепло и покой.

— Нужны некоторые приготовления; нельзя отправляться на поиски, даже не взяв с собой самого необходимого.

Николас смотрел на госпожу Травницу:

— Я намерен спуститься в провал, не медля ни секунды!

— Ты не отправишься на охоту без своей гончей, — спокойно произнес Вазул.

Хотя девушка и не могла видеть лица Николаса, скрытого маской, она догадывалась, что эти слова пришлись молодому человеку не по нутру.

Однако Халвайс уже подвела ее к одному из платяных шкафов, открыв дверцу так, чтобы за ней можно было укрыться, как за ширмой. Она некоторое время что-то искала среди платьев и наконец извлекла на свет юбку для верховой езды, которую, судя по виду, не надевали еще ни разу.

За юбкой последовали и другие предметы одежды; Уилладен облачилась в них, Халвайс помогла ей затянуть шнуровки, и девушка обнаружила, что ее теперешний наряд стесняет движения гораздо меньше, чем любое платье. Маленькими ножничками Халвайс спорола с плеча и груди украшения из мелких драгоценных камней и жемчуга; Уилладен молча переносила все, что с ней делали, не промолвив ни слова, даже когда ее волосы подрезали так, что они едва прикрывали шею. Все это время госпожа Травница также не проронила ни слова. Заговорила она, лишь когда пододвинула к ее ногам туго набитую сумку.

— Это твое. Там есть все, что тебе потребуется, и помни, что спасти Махарт — а также дать всему Кронену покой и безопасность — может только твой дар.

МАХАРТ ПОНИМАЛА, что, конечно же, спит; однако сон этот казался очень реальным — и пугающим. Она ничего не видела, а когда попыталась поднести руку к ослепшим глазам, поняла, что рука не слушается ее. Голос не повиновался ей точно так же, как зрение или руки: она была пленницей полной темноты, голову охватывал словно бы огненный обруч боли.

Временами до нее доносились какие-то голоса, невнятное бормотание; кроме того, девушка ощущала запах — или, скорее, смешение запахов. Кажется, ее кожа все еще пахла апельсином и специями — теми ароматами, которые она выбрала, чтобы заглушить навязчивый папоротник; однако к ним примешивался какой-то кисловатый затхлый запах — и что-то еще, чему Махарт не могла подобрать названия, но от чего ее пробирала холодная дрожь.

Девушка снова провалилась во тьму без сновидений, а во второй раз проснулась от боли: ее куда-то