– Ты признаешь, что у тебя есть сексуальные потребности? – спросил я. Она всхлипнула:

– Да, господин.

– Ты признаешь это только разумом?

– Нет, господин. Мое признание гораздо глубже…

– Значит, ты действительно испытываешь сексуальные желания?

– Да.

– И хочешь удовлетворять их?

– Да.

– Скажи вслух: «Я испытываю сексуальные желания».

– Я – земная женщина! – вспыхнула она. – Пожалуйста, не принуждай меня произносить такое вслух!

– Говори! – приказал я.

– Я испытываю сексуальные желания.

– А теперь скажи: «Я хочу удовлетворять их».

– Я хочу удовлетворять их.

– И никогда больше не стану этого отрицать.

– Я никогда больше не стану этого отрицать.

– Я всегда буду делать все, чтобы удовлетворить самые глубинные, самые искренние сексуальные желания.

– Я всегда буду делать все, чтобы удовлетворить самые глубинные, самые искренние сексуальные желания, – проговорила она и посмотрела мне в глаза. – Даже если это рабские желания?

– Даже если это рабские желания, – подтвердил я.

– Даже если это рабские желания, – убежденно произнесла девушка.

– Скажи: «Я – рабыня. Я – твоя рабыня, господин».

– Я – рабыня. Я – твоя рабыня, господин, – повторила она, глядя мне в глаза. – Господин, я так счастлива! Я так невероятно счастлива!

Я кивнул, чувствуя, как со скрипом отворяются двери темницы.

Дикарка низко склонила голову.

– Я страдаю… Я молю господина прикоснуться ко мне.

– Смотри на меня, – приказал я. – И говори громче.

Она подняла голову.

– Я страдаю! – произнесла она чуть ли не с вызовом. – Я молю господина прикоснуться ко мне.

Я улыбнулся, а она залилась краской. Рабыня впервые вслух попросила господина о прикосновении.

Маленькая голая узница на холодных каменных ступеньках темницы отчаянно колотила кулачками в железную дверь. И вдруг… дверь поддалась. Малышка всхлипнула и задрожала всем телом. Неужто это чья-то чудовищная шутка? Она сильней толкнула дверь. Узкая, прямая полоска света едва не ослепила ее. Она зажмурилась и налегла всем телом; железо лязгнуло по камню – и дверь распахнулась. Рабыня замерла, ослепленная солнечным сиянием. Она не осмеливалась шевельнуться – вдруг появится госпожа Дженис Прентис, нещадно изобьет ее и снова заточит в темницу? Но разве госпожа не знает, что хорошенькая перепуганная обнаженная рабыня – это она сама?

Белокурая дикарка, привязанная к рабскому колышку, c улыбкой смотрела на меня.

– Я готова доставить тебе удовольствие, господин, любым способом, какой ты выберешь.

Я лежал на земле, опираясь на локоть, и молча наблюдал за ней.

– Прикажи мне, – попросила она.

– Не собираюсь.

– Господин?

– Если ты хочешь доставить мне удовольствие, можешь это сделать. Я тебе разрешаю.

– Но я – земная женщина. Разве ты не прикажешь мне?

– Нет.

– Неужели ты думаешь, что я, земная женщина, могу ублажать мужчину по своей собственной воле? Я усмехнулся:

– В это действительно трудно поверить… Ты хочешь доставить мне удовольствие?

– Да, господин.

– Можешь начинать.

– Но ведь я – рабыня!