– Себя! – Илена вскинула голову. – Очевидно, только себя саму. – Она посмотрела на меня. – Я буду служить вам девушкой для наслаждений.

– Ты хочешь сказать, рабыней для наслаждений?

– Как пожелаете!

– На колени, рабыня! – не без удовольствия приказал я.

Поколебавшись, она нерешительно опустилась на колени и взглянула на меня.

– Я уже исполняю роль?

– Нет! – жестко отрезал я.

Она попыталась встать на ноги, но, сжав в кулаке пучок ее волос, я удержал ее на месте.

Когда она перестала сопротивляться, я ее отпустил. Она продолжала стоять передо мной на коленях.

– Все равно я не рабыня, – наконец сказала она, поднимая голову и коротко усмехаясь.

– А ты знаешь, каково наказание для рабыни, которая лжет своему хозяину? – поинтересовался я.

Лучики смеха в ее глазах быстро угасли. Илена, казалось, что-то вспоминала.

– Наказание за первый такой поступок обычно не бывает очень жестоким, – подсказал я. – Провинившуюся просто секут розгами.

Она уронила голову.

– Ну так что? – спросил я. – Есть ли необходимость завтра утром привязывать тебя к дереву и публично пороть?

Она быстро подняла на меня взгляд. В глазах у нее стояли слезы.

– Ну почему в вас нет доброты и сострадания, как в мужчинах Земли?

– Потому что я – горианин.

– Значит, вы не пожалеете меня?

– Нет, – отрезал я.

Девушка снова обреченно уронила голову.

– А теперь я хочу задать тебе вопрос, – сказал я. – Но советую хорошенько подумать, прежде чем ты ответишь.

Она подняла на меня глаза.

– Кто ты, Илена? – спросил я.

В ее взгляде отразилась безграничная тоска.

– Я обычная горианская рабыня, – едва слышно произнесла она.

Я опустился рядом с ней на колени, обнял ее за плечи и прижал спиной к траве.

– С рабынями нужно обращаться грубо и жестоко, – напомнил я. – А ты рабыня?

Она глухо застонала.

Я рассмеялся.

Оперевшись на локоть, она взглянула мне в лицо.

– И я ничего не получу? – спросила она. – Совсем ничего?

– Ничего, – подтвердил я.

Хотя кое-что она все же получила. Наверное, с пол-ана она с рыданиями, стонами и воплями боролась больше сама с собой, нежели сопротивлялась мне, а в следующие пол-ана она с той же страстью старалась удержать меня подольше.

– Я твоя рабыня! – бормотала она, захлебываясь слезами. – Самая обычная рабыня!

Еще аном позже она, успокоившись, лежала у меня на плече, не сводя с меня умоляющего взора.

– А теперь, когда ты полностью подчинил меня себе, сделал своей рабыней, как ты со мной поступишь?

Я не ответил.

– Ты вернешь меня на Землю? – допытывалась она.

– Нет, – ответил я.

– Ты отпустишь меня на волю?

– Нет.

– Но теперь, когда я стала настоящей рабыней, – разрыдалась она, – как вы собираетесь со мной поступить, хозяин?

– Я уже говорил тебе об этом. Выставлю тебя на продажу в Порт-Каре, – ответил я и оставил ее рыдать в одиночестве.

Проснулся я незадолго до рассвета. Было еще темно, но небо начинало сереть. Я весь продрог. На