Санэтоми, санги, или государственный советник, убитый в феврале 1871 г.; было также совершено покушение на жизнь Ивакура в 1874 г.; в ходе Сацумского восстания 1878 г. был убит Окубо.

51 Следует отметить инцидент, связанный с формозской экспедицией, сущность которого заключалась в том, что глава экспедиции Сайго Ёримити отправился в плаванье вопреки инструкции правительства. В апреле 1874 г. правительства Великобритании и Соединенных Штатов заявили протест японскому правительству по поводу намечавшейся экспедиции. Терасима, который заменил Соэдзима на посту министра иностранных дел, опасаясь дипломатических осложнений, послал Окубо в Нагасаки, чтобы приостановить экспедицию. Сайго отказался подчиниться, заявив, что он берет на себя полную ответственность. После успешного завершения экспедиции Сайго вернулся в Японию. Уже в этом раннем периоде намечалась тенденция некоторых военных лидеров «бряцать оружием» (R. Н. Akagi, Japan's Foreign Relations, 1542–1936, Токуо, 1936, p. 71–72, а также N. Ariga, Diplomacy, «Japan by the Japanese, A Surwey by Its Highest Authorities», London, 1904, p. 168, ed. A. Stead).

52 Европейцы часто не могут понять, почему виновника гражданской войны, Сайго, в современной Японии ставят в пример как образец лойяльности. По словам Сайго, он только пытался освободить императора от «бесчестных министров»; его политика может быть истолкована отчасти как выражение самурайского недовольства, а отчасти как типичное феодальное сепаратистское движение, в котором лойяльность по отношению к клану сталкивалась с лойяльностью по отношению к центральному правительству. Интересно отметить, что Симадзу из Сацума всегда проявлял подозрительность и враждебность по отношению к своему вассалу Окубо, являвшемуся стойким приверженцем централизованного правительства, и доброжелательно относился к традиционной лойяльности своего другого вассала — Сайго. Сайго и его господин Симадзу ожидали, что реставрация создаст своего рода федерацию кланов под эгидой императора, в которой клан Сацума занимал бы самое влиятельное положение. Федерализм представлял собой очень сильное течение в начале периода реставрации Мэйдзи, что наиболее ярко выражено в письме некоего Номура от 10 ноября 1867 г., написанном по-французски на имя графа де Монблан: «Я вам пишу это письмо для того, чтобы первым сообщить о победе. Подготовка была длительной, но мы действовали строго по программе, придерживаясь тех легальных методов, которые изложены в ваших книгах и выражены в ваших законах. Японская конфедерация под председательством микадо ныне перестала быть фантазией. Его величество микадо созовет в Кёто всех японских даймё, которые составят суверенную палату. Эта палата будет решать все общие вопросы. Вопрос об иностранцах будет с согласия микадо решаться на тех основаниях, которые уже приняты в кланах района Канто… Постановления федеральной палаты его величество микадо будет доводить до всеобщего сведения при помощи декретов и обращений». Это письмо помещено в книге: Maurice Courant, Les Clans Japonais sous les Tokugawa, vol. 15, Paris, 1903–1905, part 1, p. 76–77.

53 A. M. Pооleу (Japan at the Cross Roads, London, 1917, p. 38) приводит несколько выдержек из, японских источников для иллюстрации этого тезиса. «Бакуфу было заменено клановым правительством» (барон Сибудзава). «Была возрождена вера в микадо, способствовавшая усилению политических устремлений руководителей кланов, которые были отстранены от власти деспотической политикой сёгуната» (граф Соэдзима). «Вместо Токугава у власти встали Сайго, Кидо и Окубо; произошла лишь замена лиц» (Хага).

Еще один японский автор описывал преобразования, последовавшие после реставрации Мэйдзи, в том же духе. «Когда была уничтожена феодальная система в Японии, на ее место была поставлена бюрократия, которая сохранила дух сёгуната. Не будет преувеличением сказать, что политические и социальные учреждения новой Японии являются лишь иным выражением токугавской системы» (цитируется по Allen, op. cit., p. 64).

54 Вот что говорит Мазельер об этой кампании: «Вопреки всем трудностям руководители правительства неустанно подготавливали общественное мнение к этой важнейшей реформе; в июне 1871 г. они с этой целью основали газету «Симбун дзаси», статьи которой как по форме, так и по содержанию были глубоко революционны» (La Мaze1iere, op. cit., vol. V, p. 95).

55 Два японских историка — специалисты по экономической истории Японии — устанавливают косвенную связь между этими самурайскими восстаниями и заменой самурайских рисовых пенсий денежными, проведенной на «добровольных» началах в 1873 г. и в*принудительном порядке в 1876 г. В качестве примеров проявления недовольства самураев они приводят покушение на жизнь Ивакура в 1874 г., восстание в Сага в том же году, восстание Симпурэн (тайного общества) в Кумамото в 1876 г., восстания в Хаги и Акидзуки (в которых принимал участие Маэбара Иссэй, один из лидеров бывшего кихэйтай клана Тёсю), инцидент в Симбаси, происшедший в том же году и, наконец, крупное Сацумское восстание 1877 г. (Цутия и Окадзаки, цит. соч., стр. 32).

56 A. Andreades, Les Finances de l'Empire Japonaise et leur Evolution, Paris, 1932, p. 36. Для того чтобы пояснить, как происходило это урегулирование долгов, Андреадес приводит выдержку из статьи редактора журнала «Economiste Europeen»: «К долгам даймё был установлен дифференцированный подход. Все долги, относившиеся к периоду до 1843 г., были объявлены не подлежащими уплате. Все долги, возникшие с 1844 по 1867 г. включительно, составлявшие в общей сумме 10 972 725 иен, были названы «старым долгом», который правительство взялось погасить ежегодными платежами в течение 50 лет. Долги же на сумму 12 422 825 иен, возникшие у даймё в переходный период с 1868 по 1871 г., были конвертированы в государственные облигации «нового долга», приносившие 4 % и подлежавшие погашению в течение 25 лет. Эти облигации были полностью выкуплены к 1896 г.»