неизвестного покровителя. Быть может, он одинок и страдает. Быть может, он нуждается в помощи, как нуждался в ней я.

— Решено! — сказал Сайрус Смит. — Мы возобновим поиски, как только это будет возможно. Мы перероем весь остров сверху донизу, проникнем в самые потаённые уголки его, и да простит нам неизвестный покровитель нашу нескромность, вызванную горячим чувством благодарности!

В течение следующих дней колонисты занимались заготовкой сена и уборкой урожая. Перед тем как отправиться в экспедицию в неисследованные части острова, они хотели покончить со всеми неотложными работами. После уборки хлеба они занялись огородами.

Весь урожай разместился в необъятных кладовых Гранитного дворца рядом с запасами сушёного мяса, тканями орудиями, инструментами, оружием, боевыми припасами и прочим.

Что касается пушек, снятых с брига, то Пенкроф упросил колонистов поднять их в Гранитный дворец и пробить для них специальные амбразуры между окнами. С этой высоты жерла пушек держали под своим прикрытием всю бухту Союза, превращая её в своеобразный маленький Гибралтар.

Ни один корабль не мог теперь приблизиться с этой стороны к острову против воли колонистов.

— Теперь, когда наша батарея установлена, — сказал Пенкроф инженеру, — необходимо испытать её в действии!

— Вы уверены, что это полезно? — спросил инженер.

— Это не только полезно, но совершенно необходимо! Без такого испытания мы не будем знать, на какое расстояние бьют наши пушки!

— Что ж, попробуем… — согласился инженер.

Испытание произвели в тот же день в присутствии всей колонии, включая Юпа и Топа. Оказалось, что радиус действия орудий превышал пять миль.

— Ну-с, мистер Смит, — воскликнул Пенкроф по окончании испытания, — согласитесь, что наша батарея работает великолепно! Ни один тихоокеанский пират не сможет теперь высадиться на остров без нашего позволения!

— Поверьте мне, Пенкроф, — ответил инженер, — лучше, чтобы нам не пришлось пускать эту батарею в действие.

— Кстати, — вспомнил вдруг моряк, — как мы поступим с теми шестью пиратами, которые находятся на острове? Неужели мы позволим им слоняться по нашим полям, лесам и долинам? Ведь эти пираты — настоящие ягуары, и я считаю, что с ними надо поступить, как с ягуарами! Что вы об этом скажете, Айртон? — спросил моряк, оборачиваясь к товарищу.

Айртон не сразу ответил, и Сайрус Смит пожалел, что Пенкроф, не подумав, обратился к нему с этим бестактным вопросом. Поэтому он глубоко взволновался, услышав, как Айртон произнёс дрожащим голосом:

— Я слишком долго был таким же ягуаром, Пенкроф… Я не вправе в данном случае высказывать своё мнение!

И с этими словами он медленно вышел из комнаты.

— Какой я осёл! — воскликнул Пенкроф, поняв свою ошибку. — Бедняга Айртон! Между тем ведь он в такой же мере, как каждый из нас, вправе решать этот вопрос!

— Это верно, Пенкроф, но тем не менее его отказ от участия в обсуждении такого вопроса делает ему честь, — сказал журналист. — Мы не должны напоминать Айртону о его тёмном прошлом!

— Слушаюсь, мистер Спилет! — ответил моряк. — Впредь буду умнее! Я лучше проглочу свой язык, чем ещё раз огорчу Айртона! Но возвратимся к вопросу о пиратах. Мне кажется, что эти негодяи не заслуживают никакого сожаления. Нужно поскорей очистить от них остров!

— Это ваше твёрдое убеждение, Пенкроф? — спросил инженер.

— Да, так я думаю.

— И вы считаете нужным начать истреблять их даже прежде, чем они сами откроют враждебные действия?

— А разве то, с чего они начали на острове, недостаточно? — недоумевающе спросил Пенкроф.

— Но ведь могло случиться, что они раскаялись, — возразил инженер.

— Они?.. Раскаялись?.. — моряк пожал плечами.

— Пенкроф, вспомни Айртона! — сказал Герберт, пожимая руку моряка. — Ведь он снова стал честным человеком!

Пенкроф посмотрел поочерёдно на всех своих товарищей. Ему и в голову не приходило, что его предложение будет так встречено. Честная, но примитивная натура моряка не могла примириться с тем, что можно так церемониться с пиратами, сообщниками Боба Гарвея, каторжниками и убийцами. Для Пенкрофа они были хуже диких зверей, и он, не задумываясь, истребил бы их всех до последнего.

— Странно! — сказал он. — Все против меня! Хотите великодушничать с этими хищниками? Пожалуйста! Только, чур, потом не раскаиваться!..

— Да ведь нам не угрожает никакая опасность, Пенкроф, если мы будем держаться настороже, — сказал Герберт.

— Хм! — заметил журналист, не принимавший до сих пор участия в споре. — Их шестеро, и они хорошо вооружены. Представь себе, Герберт, что каждый из них убьёт из засады только одного из нас. Этого будет достаточно, чтобы они стали хозяевами колонии.

— Но ведь до сих пор они не делали никаких покушений на нас! — возразил Герберт. — Может быть, они и не думают даже об этом? Кроме того, ведь нас тоже шестеро!

— Ладно, ладно! — сказал Пенкроф, не убеждённый этими возражениями. — Пусть эти раскаявшиеся убийцы обделывают свои делишки! Не будем им мешать.

— Перестань, Пенкроф, не притворяйся свирепым! — сказал Наб. — Небось, если бы один из этих пиратов был на расстоянии ружейного выстрела, ты и не подумал бы…

— Я пристрелил бы его, как бешеную собаку! — холодно возразил моряк.

— Пенкроф, — сказал инженер, — вы неоднократно говорили, что относитесь с уважением к моим советам. Согласны ли вы и в этот раз довериться мне?

— Я поступлю так, как вам будет угодно, мистер Смит, — сказал моряк, ничуть не поколебленный в своём убеждении.

— В таком случае будем ждать, пока они первыми нападут на нас!

Так и порешили, хотя Пенкроф продолжал уверять, что ничего хорошего из этого не получится. Колонисты условились всё время быть начеку, но не трогать первыми пиратов. Ведь остров был достаточно поместителен и плодороден. Если хоть тень порядочности уцелела в них, эти пираты отлично могли исправиться. Самые условия их новой жизни должны были толкнуть их на этот новый путь. Во всяком случае, хотя бы из соображений гуманности, следовало подождать. Правда, колонисты были теперь стеснены в передвижениях. Раньше, выходя за пределы своего жилища, они должны были опасаться только встречи с дикими зверями. Теперь же за каждым деревом их мог подкарауливать пират, пожалуй более опасный, чем любой хищный зверь. Это было неприятно колонистам, но они с этим мирились, вопреки настояниям Пенкрофа.

Кто был прав — Пенкроф или остальные колонисты, — на этот вопрос ответит будущее.

Теперь главной заботой колонистов была подготовка экспедиции для обследования всего острова. Эта экспедиция имела целью, во-первых, разыскать таинственного покровителя колонии и, во-вторых, выяснить, что стало с пиратами, где они поселились, какой образ жизни ведут и насколько они опасны для колонии.

Сайрусу Смиту хотелось немедленно тронуться в путь, но экспедиция должна была продлиться